Зачарованный апрель - Элизабет фон Арним
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда миссис Арбитнот вышла из своей комнаты, она увидела, что посреди холла, неотрывно глядя в окно, застыла Лотти.
«Ей кажется или она действительно что-то видит?» — подумала Роза.
— Мы в руках Господа, — очень убежденно сказала миссис Уилкинс, обернувшись к подруге.
— О! — воскликнула миссис Арбитнот, и улыбка, которая сияла на ее лице с тех пор, как она встала, вдруг погасла. — Что такое, что случилось?
Она проснулась с таким ощущением надежности и безопасности нового приюта, что очень боялась любых перемен. Она крепко спала ночью и даже не увидела своего обычного сна о Фредерике. Как правило, по ночам ей виделось, что они с мужем снова идут рука об руку, что их недоразумения забыты, — и уже много лет она не просыпалась обездоленной и несчастной. И вдруг миссис Уилкинс смутила ее душевный покой.
— Я надеюсь, ничего не случилось? — с тревогой повторила она.
Миссис Уилкинс несколько секунд молча смотрела на подругу, потом рассмеялась, поцеловала ее и сказала:
— Как смешно.
— Что именно? — спросила миссис Арбитнот. Она немного успокоилась, когда поняла по смеху Лотти, что ничего плохого уж точно не случилось.
— Всё. Мы, всё вокруг. Здесь так чудесно. Смешно и чудесно, что мы с вами приехали сюда. Ручаюсь, что когда мы с вами окажемся в раю, там будет разве что самую чуточку лучше, чем здесь. Если только вообще можно сказать заранее…
Роза расслабилась достаточно, чтобы улыбнуться в ответ:
— Здесь просто божественно.
— Вы когда-нибудь, хоть раз в жизни, были так же счастливы?
— Нет, — ответила миссис Арбитнот. Так и было. Она ни разу в жизни не чувствовала себя так, даже в ту пору, когда познакомилась с Фредериком. Всегда где-то рядом бродили сомнения, чувство вины или недовольства собой, которые отравляли даже самые светлые мгновения. Здесь, в этом волшебном месте, она чувствовала только покой и гармонию, полностью погрузившись в ощущение счастья.
— Давайте пойдем и посмотрим на это дерево поближе. Мне просто не верится, что это оно так пахнет.
Рука об руку они прошли через холл. Если бы в этот момент их мужья увидели своих жен, то не узнали бы, настолько счастье изменило их лица. Они переводили сияющие глаза с клумбы гвоздик под самым окном дальше, стараясь разглядеть все прелести сада, и, наконец, в восточном его конце увидели леди Каролину. Она сидела на низкой стене, пристально глядя на море, а ее ноги утопали в лилиях.
Подруги долго стояли рядом и удивленно глядели на нее.
В это утро леди Каролина тоже надела белое платье.
В Лондоне они видели ее в шляпке, надвинутой на самый нос, закутанной в меха, поэтому не знали, что она очаровательна. Ясно было, что эта леди отличается от других женщин, бывавших в клубе. Они понимали это, так же как и официантки, которые иногда застывали в уголке и молча разглядывали аристократку, но при этом не замечали самого главного: что она очень красива. Все в ее внешности поражало своим очарованием: темные ресницы, мягкие серые глаза и ярко-алый рот. Ее фигура была по-девичьи стройной, но и округлой.
Леди Каролина сидела, греясь на солнце. Она не обращала ни малейшего внимания на то, что под ногами у нее путаются стебли и цветы лилий, совсем не боясь сломать их или помять.
— У нее разболится голова, если она будет вот так сидеть на солнцепеке, — прошептала миссис Арбитнот.
— Ей стоило бы надеть шляпу, — так же шепотом ответила миссис Уилкинс.
— Она наступила прямо на лилии.
— Правда, они такие же ее, как и наши.
— Только на четверть.
Леди Каролина повернула голову. Она взглянула на компаньонок снизу вверх, мимолетно удивившись, что они выглядят моложе, чем в клубе, и гораздо привлекательнее. Пожалуй, если бы эти женщины были лучше одеты, их даже можно было бы назвать хорошенькими. Леди Каролина улыбнулась, помахала рукой и пожелала двум дамам доброго утра, успев детально рассмотреть их фигуры и платья. В них не было ничего интересного, и это ей понравилось. Бессознательно она не доверяла шикарным платьям, которые словно превращали людей в своих рабов, таскали их на всевозможные приемы и не успокаивались, пока не побывают везде и не покажутся всем. Она начала думать: «Не люди владеют красивыми платьями, а платья — людьми, не одежду надевают на приемы, а одежда надевается на людей и вывозит их в свет. Ошибочно было бы считать, что красивая женщина — хозяйка своего гардероба, это ее туалеты, от которых ей нет покоя ни днем, ни даже ночью, владеют ею. На мужчин это действует иначе, простая покупка новой пары брюк не в состоянии вывести их из равновесия, поэтому они гораздо медленнее стареют».
Мысли шли вразнобой, но леди Каролине это даже нравилось. Она встала и подошла к окну, почувствовав внезапное расположение к двум молодым женщинам, которые были одеты по моде пятилетней давности.
— Я приехала вчера утром, — сказала она, улыбнувшись и показав очаровательные ямочки на щеках.
— Это очень печально, — ответила миссис Арбитнот, улыбнувшись в ответ, — потому что мы хотели сами выбрать для вас лучшую комнату.
— О, это я сделала сама. Думаю, что у меня самая приятная комната в замке, с окнами на обе стороны. Я обожаю виды, а вы? У меня из западного окна видно море, а из северного — цветущий багряник.
— А еще мы хотели украсить вашу комнату цветами, — сказала миссис Уилкинс.
— О, это уже сделал Доменико. Я приказала ему принести цветы сразу же, как только приехала.
— Конечно, это правильно, — слегка недовольным голосом произнесла миссис Арбитнот. — Хорошо, когда человек ни от кого не зависит и всегда знает, чего хочет.
— Да, это экономит время, — невозмутимо ответила леди Каролина.
— Но не стоит быть настолько независимой, — добавила миссис Уилкинс, — чтобы не давать возможности позаботиться о себе людям, которые этого очень хотят.
Леди Каролина, которая до этого смотрела только на миссис Арбитнот, обратила наконец внимание на ее подругу. В клубе она казалась настолько стеснительной и незаметной, что было проще простого не обращать на нее внимания, поэтому у леди Каролины осталось
