Аристократы - Леона Хард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И сегодня я не знала, как…что…делать?
Чуть позорно не сбежала возле его двери. Стояла с занесенным кулаком напротив квартиры и ждала знака свыше. Например, что дверь сама откроется и подскажет — Аня пройди и разденься перед Леней.
Мысленно встряхнула тяжесть с плеч, расправила грудь, расстегнула немного шубу и постучалась. Даже удалось наклеить улыбку очень крепким клеем, понадеявшись, что не отвалится по середине вечера.
— Привет! — улыбку на лице Леньки увидела быстрее, чем расслышала голос, а потом мой взгляд зацепился за его подбородок.
— Ух ты! — теперь искренняя улыбка набежала прекрасным солнышком на мои уста. — Ты побрился. Я восхищена!
Потрогала пальчиками аккуратную щеку, гладенькая, без намека на щетину и приятный запах крема. Наверное, прямо перед приходом. Я немного зависла в одном положении, когда поймала недвусмысленный взгляд Лени на моих губах, который дал время самой решить. Я опустила глаза на его губы.
Я его еще ниразу не поцеловала после воскрешения. В щеку, да, обнимала за плечи, прижималась, но в губы не целовала. Теперь следовало. Смежила веки и позволила себе поцеловать эти знакомые, родные губы. Чуть-чуть нежно, без языка, достаточно чтобы передать и его, и мою заботу друг о друге. Лишь поцелуй приветствия.
Леня был красив — в белой рубахе и черных джинсах. Хорошее у него тело, невольно за ним хотелось наблюдать, девушки поворачивались ему вслед.
Ужинать решили в спальне. На плетенных креслах, перед нами был округлый, стеклянный столик, шторки приоткрыты, перед нами дверь на балкон и вдалеке виден самый огромный мост, километр в длину, сейчас он бирюзовый. Я вяло ковырялась вилкой в тарелке, которую придерживала ладонью в одной руке.
— Не хочешь ничего рассказать? — я помнила этот вопрос две недели назад. Он уже спрашивал. Я тогда ответила, что хочу забыть, я и сейчас мечтала забыть. Но похоже надо что-то объяснить.
— Ммм… — отставила тарелку, кусок в горло не лез. — Я имела…связь… с мужчиной в Арзонте.
Это казалось настолько ужасным, когда произносила вслух, даже на языке оседало каким-то неприятным привкусом, хотелось сплюнуть, стереть этот осадок.
Я настороженно повернулась к другу в ожидании вердикта, он вправе меня назвать как пожелает, мне и самой казалось это все ужасным. А с его стороны и вовсе не знаю.
— Я не дурак. Понял, что ты меня сторонишься, будто борешься с чем-то, — Леня подпер ладонью щеку и поставил локоть на кресло. — Для тебя эта связь имеет значение?
— Имеешь ввиду мои чувства? — неловко уточнила я. Леня кивнул. — Нет. В этом плане. Я не любила его.
Пальцы заметно дрожали на коленях, не знаю почему хотелось ткань собрать, жестко сжать, успокоить это дрожание дурацкое в теле.
— Это хорошо, — Леня задорно улыбнулся, как мальчишка-проказник. — Я тоже не был святым. Главное, что ты выбрала быть здесь, сейчас, со мной. Это твое желание. И мое. И хорошо, что они совпали.
Я невольно сама улыбнулась над его замечанием и отвернулась к темноте за окном, только яркий светильник рядом стоял и освещал стул, и нас двоих.
— С каких пор ты философ, Лень? — я не спрашивала, а скорее разбавляла напряженность между нами. Друг быстро протянул руку и ухватил за запястье, заставил привстать и направил к себе. Затем чуть надавил мне на ладонь, вынудив сесть к нему на колени.
Присела аккуратно, приобняла его за шею. И мы заглянули друг другу в глаза.
— У меня к тебе предложение, — я удивленно вскинула бровь с намеком, чтобы продолжал. — Давай традицией сделаем, раз в год я тебе будут предлагать выйти за меня замуж?
Бровь если бы могла еще дальше на макушку полезла, а так зависла, но улыбка пропала с лица.
— Перед прошлым Новым годом помнишь, предлагал выйти за меня, но кое-кто сказал, что не готов. Хочет поучиться, посмотреть на мир, погулять и не готов рожать детей. В этом году, что-нибудь изменилось?
Как будто талию сдавили пятерней руки, и я ожидала когда треснут ребра от натуги вздохнуть воздух. Что? Что тут скажешь? Когда тебя ошпаривали кипятком или выливали ведро холодной воды, похожее ощущение. В тот момент боишься потерять способность существовать.
— Не смотри таким ужасным взглядом, — Ленька сверкнул приятной улыбочкой модели, которая блистала на телевизорах. Модельки должно быть от этой улыбки валились на спины и раздвигали перед ним ноги. — Я не требую сейчас детей, пока без надобности наследники. Я и сам не знаю, когда вступлю в права наследования. Отец не торопит, спокойно занимается делами. Мне позволяет заниматься тем, чем мне нравится. А нагуляться и посмотреть мир мы можем вдвоем?
Не могла смотреть ему в глазах, до ужаса страшно, спряталась в теплых объятиях от всего мира. Год назад однозначно сказала бы, что не нужен поводырь, не нужен кто-то, кто будет частично нести за меня ответственность. На этапе беременности полностью за женщину отвечал мужчина, нет возможности управлять транспортным средством без разрешения мужа, никаких прав подписи, твоя подпись — ноль, пустой звук.
Каждый ребенок — это как дар свыше, а если он еще и с вирусным барьером, женщину разве что не на руках носят. И боюсь подумать, что сделают с решившей убить ребенка во чреве. Абортов разрешенных не существовало, поэтому и некоторым людям приходилось рожать Бастардов, не взирая даже на то, что их потом забирали насильно, и не взирая на то, что они возможно не желанные дети, зачатые в процессе какой-нибудь ужасной оргии, и не известно, кто настоящий отец.
Так вот Леньке я, наверное, смогла бы доверить свою жизнь. В его руках тепло… не горячо, а тепло. Как и сейчас, когда друг понял молчаливый посыл, обнял за талию, пальцами мягко обхватил по бокам, погладил, а губами нашел мои, податливые, немного
