Режиссер Советского Союза 2 - Александр Яманов

Последнюю фразу чиновник произнёс таким тоном, будто я человек третьего сорта или раб, посмевший перечить природному аристократу.

А вот Баскаков, который был вторым человеком в Госкино, придерживался совершенно иного мнения. Приходилось уже слышать про него от коллег. И к моему глубочайшему удивлению, режиссёры с актёрами отзывались о высокопоставленном товарище только в положительных тонах. Похвала в устах этой вечно недовольной, капризной и фрондёрствующей публики просто удивительное событие. Адекватный, дипломатичный, умеющий выслушать, старавшийся разобраться в ситуации и не рубить сплеча, он сильно отличался от стандартного советского начальника. Нет, здравомыслящих людей на ответственных должностях в Союзе хватает. Только вот всякие Кузнецовы и Романовы всё портят. Плохо, что последних становится всё больше и больше. Я вообще не понимаю, как Баскаков работает с таким начальником. Значит, за что-то ценят. Скорее всего, даже самые тугие чиновники понимают, что в системе должны быть профессионалы, а не только верные и исполнительные.

— Давайте успокоимся и выслушаем товарища Мещерского, — дипломатично произнёс глава делегации, — Присаживайтесь, товарищи.

— Чего его выслушивать? — опять взвился замминистра, — Сейчас же собираем советскую делегацию, приглашаем атташе по культуре из нашего посольства и принимаем меры. Коллективным решением исключаем Мещерского из состава делегации и отправляем в Москву. Пусть там решают, что с ним делать. Я бы начал разбирательство и по партийной линии. Подобный поступок позорит гордое звание советского человека и коммуниста.

— Выслать Алексея Анатольевича домой мы всегда успеем. И устроить общественное порицание тоже. Но, насколько мне известно, товарищ Мещерский беспартийный, но не это главное. В первую очередь надо задуматься, какой будет общественный резонанс, если завтра режиссёр нашего фильма вдруг исчезнет. Это же скандал европейского уровня. Кто возьмёт на себя ответственность за возможные провокации в капиталистической прессе? Не можем мы просто так взять и отправить домой члена делегации. Оплачена гостиница в Каннах, куплены обратные билеты до Парижа и Москвы. Вы готовы нести ответственность за превышение бюджета? Я даже не понимаю, как всё это организовать. Разве что попросить помощи у нашего куратора. Но наш герой не совершал деяний, которые попадают в поле зрения одной организации. Ещё надо учитывать, что и мы отвечаем за нашего подопечного. Поэтому давайте всё-таки выслушаем, чем мотивировался молодой человек, устраивая этот балаган.

Не знаю, что повлияло на замминистра — боязнь реакции европейских СМИ или возможные вопросы по финансам, но он сел в кресло, продолжая буравить меня злобным взглядом. Баскаков сделал знак рукой, мол, давай вещай.

— Никакой вины за собой не чувствую. Более того, не могу понять причину столь эмоциональной реакции со стороны товарища Кузнецова, — тот попытался опять начать кричать, но Баскаков примирительно дотронулся до его руки.

Аппаратчик вроде успокоился, но его напиленные гневом глаза и презрительная усмешка, намекали, что все проблемы ещё впереди.

— Даже советскому внеконкурсному фильму[1] в программке кинофестиваля, уделено гораздо больше внимания, чем Браку по расчёту.

— Потому что твой «шедевр» утвердили в самый последний момент. Ленфильмовцы выбрали в качестве основного «Катерину Измайлову», — перебил меня замминистра, — Теперь-то понятно, что надо было заявлять фильм, снятый по Чехову. Антон Павловича в Европе любят, и мы бы точно получили какую-нибудь награду.

— Так вот, — продолжаю свою речь, не обращая внимания на чиновника, — Передо мной стоит вполне конкретная задача. Наш фильм должен выступить достойно. И любая реклама здесь не помешает. А лучше вообще шумиха, чтобы о фильме писали в прессе. Вот я и провёл специальную акцию по привлечению внимания к картине. Машину нам предоставили итальянцы, которые неплохо заработали на моих календарях в прошлом году. Кстати, бюджет СССР тоже пополнился немалой суммой в валюте, благодаря этой сделке. Ничего провокационного и, тем более антисоветского, я журналистам не говорил. Наоборот, хвалил наш строй, прогрессивное общество и кинематограф. Валентина Васильевна добавила хороших слов о советских модельерах и ювелирах. Просто сам формат общения проходил немного в эпатажном стиле. Но на это и был расчёт. Мне нужно привлечь как можно больше внимания к фильму. Вот и пришлось добавить театральности и экзальтированности. Не знаю, чего завтра напишет французская пресса, но мы точно обратили на себя внимание. Да и без разницы чего будет в СМИ. Главное, чтобы о нас упомянули, пусть даже в негативном ключе.

— Что значит в неважно? Какой негатив? — опять завёлся Кузнецов, — Щенок! Ты понимаешь, что своей выходкой наносишь удар по престижу всей страны?

Принципиально не смотрю в сторону этого хама, чем довожу его просто до белого каления. Вот реально бесит этот неадекват, который не захотел услышать, что мною двигало и сразу начал угрожать репрессиями. В любом случае заискивать перед ним я не собираюсь. Не тот это типаж, кто способен осознать свою неправоту или внять голосу разума. Значит, я заимел ещё одного сильного врага. Это даже не звоночек, а целый набат, намекающий на то, что мне кровь из носу нужна награда кинофестиваля. Если сразу не сожрут, то потом просто отодвинут в сторонку, запретив снимать. Гайдай чуть не похоронил карьеру своим первым фильмом, где излишне резко проехался по бюрократам. В СССР алкоголиков, тунеядцев, спекулянтов или мелкие сошки критиковать можно и даже нужно. Но уже чиновников среднего ранга трогать нельзя. Чего-то не припомню фильмы, где в негативном свете рассказывали об ошибках какого-нибудь секретаря обкома или полковника милиции. Может, я ошибаюсь, но вспомнить не получилось.

— Не кипятись, Александр Николаевич, — произнёс глава делегации, — Давай не будем рубить сплеча. Всем нам поставлена вполне себе понятная задача. Советский Союз должен быть достойно представлен на столь важном мероприятии. Также руководство ждёт положительного результата от нашего фильма. Напрямую это не говорилось, но мы с тобой понимаем, что за провал могут и спросить. Выходка Алексея весьма сомнительная и попахивает глупостью. Только он, верно, просчитал реакцию западной прессы и публики. Они не ожидали от советского режиссёра такого хода, поэтому будут об этом писать и обсуждать. Другой вопрос, в каком контексте? Ты правильно заметил, не навредит ли это престижу страны. Об этом мы сможем узнать только завтра и в ближайшие несколько дней. В любом случае изменить уже ничего нельзя. Если же мы вышлем режиссёра, то станет только хуже. Поэтому давай подождём свежую прессу и