Тайна Алой Руки - Майкл Бакли

Оглянувшись, она заметила, что даже самые заспанные одноклассники стали прислушиваться к их разговору. От гнева и смущения Сабрину бросило в краску.

— Убедительная отговорка… Но только я всё равно глаз с тебя не спущу, деточка. Стоит тебе хоть разок что-нибудь не так сделать и…

— Что, может, голову с плеч? — перебила ее девочка, вся задрожав от гнева. Она поняла, что сорвалась на крик, но уже ничего не могла с собой поделать. — Вы совсем больная, что ли? Если желаете так отметить свой первый день в классе, милости прошу!

— Как это — первый? — заволновалась королева. — Сабрина, я у вас в классе с начала учебного года преподаю! Ты что, забыла?

Вдруг всё встало на свои места: никто не горевал по Брюзгнеру потому, что никто его не помнил. Вечножители рассыпали над городом порошок забвения и просто стерли Брюзгнера из памяти горожан. Сабрина же помнила его только потому, что дом Гриммов был защищен особыми чарами, охранявшими их от магических атак.

И чему тут удивляться? Ведь эти дрянные вечножители всегда так поступали, если их что-то не устраивало — люди или обстоятельства. Если кто-то мешал им, его просто удаляли. Так и с ее родителями вышло. Дай им волю — они всю ее семью изничтожат.

— Так вы его стерли! — крикнула Сабрина, не в силах обуздать свой гнев. — Взяли — и стерли, да? Вы и моих родителей убрали! Но больше я не позволю вам этого делать! Передайте своим жалким дружкам-вечножителям, что я всё равно найду маму с папой. И тех, кто убил мистера Брюзгнера, — тоже!

Лицо королевы исказилось от ужаса: Сабрина нарушила неписаное правило Феррипорта — никогда не раскрывать истинную правду! Девочка смотрела на искаженное злобой лицо учительницы, надеясь, что та поймет, до чего ей надоели все эти тайны. Дафна была права: убийство мистера Брюзгнера надо раскрыть хотя бы для того, чтобы показать вечножителям — впредь подобное им с рук не сойдет.

Вдруг в класс вбежал Венделл, тот самый мальчик, что вчера опоздал на урок. Увидев королеву, он на миг смутился, но быстро справился с собой и пошел прямиком к своей парте, оставляя на полу странные следы, будто башмаки его были намазаны мелом. Он неуклюже плюхнулся на место и тут же уткнулся в учебник.

Глаза Сабрины заслезились, и она громко чихнула от пыли, которая облаком поднялась с пола.

— Кончай, Гримм! — на весь класс крикнул Тоби. — Ты уже достала всех своими микробами!

Сабрина повернулась к нему и, подойдя к его парте, схватила за шиворот.

— Заткнись, придурок лупоглазый! — не сдерживаясь, гневно рявкнула она.

Тоби поглядел на нее со странной улыбкой.

— Мисс Червона, извините, если помешал, — раздался голос в дверях.

Обернувшись, Сабрина увидела директора Гамельна.

— Хочу представить вам нового ученика, — сказал директор.

— Сядьте на место, мисс Гримм, — процедила сквозь зубы королева.

Сабрина, всё еще злая, вернулась за парту.

— Мисс Червона, ребята, знакомьтесь — это Робин Гудфеллоу[6], — сказал директор, и в класс вошел, приветливо помахивая рукой и раскланиваясь, сияющий Пак — ну прямо кинозвезда, да и только.

— Таа-даа! — пропел Пак, подражая звуку фанфар. — Попрошу без церемоний.

— Робин приехал к нам из маленького городка в штате Огайо и остановился у родственников Сабрины Гримм, — объявил Гамельн.

— Робин Гудфеллоу? Так-так… — понимающе проворчала королева, и Сабрина поняла, что она узнала его.

Пак подмигнул ей:

— Да, Гудфеллоу. Меня сызмала так зовут.

— Сядешь вон там, в заднем ряду. Рядом со своей знакомой.

Новенький оглядел класс.

— А что, свободных мест больше нет? От этих Гриммов так и несет тухлятиной, — сказал он со злой гримасой. — А эта — просто настоящая вонючка.

Полкласса — те, что не спали, — громко заржали, а Сабрина покраснела до корней волос.

— Ну, у нее самой характер не сахар, — ответила королева. — Что делать, мистер Гудфеллоу, весь класс вынужден страдать, так что вы — не исключение.

Ученики снова загоготали.

— Итак, мисс Червона, передаю его в ваши руки, — сказал директор и ушел.

У Сабрины зашумело в висках. Ну разве можно быть такой несдержанной! Видно, Зерцало прав: эти гормоны действительно замутили ей голову, и, если она не возьмет себя в руки, быть ей школьным «чудиком» навечно. Она взглянула на одноклассников и заметила, как они на нее смотрят. До чего всё это унизительно! Не обращали на нее внимания лишь те, что спали за партами, да еще Венделл.

Пока директор представлял Пака, его сын, круглолицый маленький вечножитель, читал, не поднимая головы, как будто прятался от отцовского взгляда. Что-то в нем было не так. Точно! У него же подошвы испачканы мелом. Из-за этой меловой пыли Сабрина и расчихалась. Как и вчера от следов мистера Брюзгнера. Получается, что этот странный мальчик со шмыгающим носом побывал там же, где и покойный учитель.

— Мисс Гримм, — сказала мисс Червона, останавливаясь с журналом в руках около парты Сабрины. — Домашнее задание сделали?

Глаза Сабрины гневно сверкнули.

— Я не знала, что нам на сегодня задавали, — сказала она, глядя прямо в лицо учительнице.

— Очень плохо, мисс Гримм, — со злобной улыбкой заявила та. — Придется поставить вам кол.

Девочка парировала ехидную улыбочку учительницы стальным взглядом.

— Раз вам не удается справиться с заданием дома, выделим вам на выполнение домашней работы дополнительное учебное время. Останетесь после уроков.

— Как это — останетесь после уроков? — спросил Пак.

— Это значит, что после занятий я здесь останусь еще на час, — прошептала Сабрина. — В наказание.

— На час?! — рассмеялся мальчик. — Хуже не придумаешь! Я здесь и пяти минут не пробыл, а уже чуть не умер от тоски!

— В таком случае, мистер Гудфеллоу, вы, может быть, присоединитесь к своей знакомой? — предложила мисс Червона.

— Ваше величество, что вы! — воскликнул Пак, вскакивая со стула. Он вдруг обхватил учительницу руками и завыл: — О, пощадите, не губите невинную душу!

Королева Червей терпеливо подождала, пока не иссякнет актерское вдохновение Пака и пока ученики не прекратят хихикать. Когда Пак наконец отпустил ее, она направилась к своему столу.

— Ну, пора наконец поговорить о причастиях, — сказала она, поворачиваясь к доске.

Все, кто не спал, прямо-таки зашлись от хохота: к спине Червонной Дамы был пришпилен листок со словами, написанными крупными буквами: «Я ПУТАЮСЬ С КОБЕЛЯМИ».

Учительница обернулась и смерила класс убийственным взглядом, сверкнувшим из-под густо накрашенных век. Но стоило ей отвернуться к доске, как класс снова взорвался безудержным хохотом.

— Все, кто желает после уроков составить компанию мисс Гримм и мистеру Гудфеллоу, могут продолжать в том же духе, — крикнула она.

К тому времени, когда прозвенел звонок, весь класс относился к Паку как к рок-звезде.

— Клево! Круто! — даже хрюкнул от восторга один из школьников, когда все высыпали в коридор.

Пак жадно, как губка, впитывал похвалы, искренне соглашаясь с каждым в том, что он гений! Но Сабрину фанаты Пака не интересовали. Она не спускала глаз с Венделла, заметив, что тот торопливо засеменил по коридору, взбивая ногами легкое облачко белой пыли.

— Эй ты, вонючка, — крикнул ей Пак, отходя от поклонников. — Ты всё время должна быть у меня на глазах.

Сабрина не ответила, бросившись следом за Венделлом, и понеслась сквозь толпу, увертываясь, чтобы не налететь на открытые дверцы шкафчиков в коридоре. Сабрина почти догнала его внизу у лестницы, но он успел прошмыгнуть в какую-то дверь, которая захлопнулась прямо у нее под носом. На двери была табличка: «КОТЕЛЬНАЯ».

— Ты куда? — спросил Пак, хватая Сабрину за запястье и оттаскивая от двери.

— Он, по-моему, что-то знает про смерть Брюзгнера, — ответила она, пытаясь дотянуться до двери.

— Тебе нельзя никуда ходить без меня.

— Раз ты уже здесь, пошли.

— Что-то не очень хочется.

— Пак, ты что? Это же котельная! Держу пари, там наверняка жуткая грязь и вообще полный кошмар, — сказала Сабрина, решив сыграть на слабости мальчика: тот просто обожал грязные места. — Спорим, пол там весь замасленный, перемазанный. Вот уж где можно поваляться всласть…

Глаза Пака загорелись, и он воодушевленно кивнул. Приятно было ощутить, что она способна управлять им в такой ответственный момент. Сабрина снова взялась за ручку двери, но не успела даже повернуть ее, как крепкий седовласый мужчина преградил ей путь.

— Куда это вы, ребятки, направляетесь? — спросил он.

Он был высокий, сильный, ручищи — как ствол дерева, а грудная клетка — как капот грузовика. Он явно не брился уже несколько дней и выглядел невыспавшимся. На кармане его синего комбинезона, который давным-давно следовало сдать в стирку, была нашивка с именем — Чарли. Заметив висевшую у него на плече швабру, Сабрина поняла, что перед ней школьный уборщик, а значит, котельная — это его владения.