Туман. Квест «Похититель Душ» 1 - Ник Демин

Кстати, я долго думал, зачем он разрешает селиться наркам в своем подвале, много платить они не могут, работать тоже. Нет сила у них есть, но объяснить, что именно ты от них хочешь — практически невозможно. Они способны только на самые простые действия и более менее нормально воспринимают только односложные приказы, коротенькие предложения. Если нужно напрячь мозги — то они могут застыть, как подвисший компутер. Я даже придумал себе романтическую истории, с разлученными родственниками, безутешными родными, потерянными детьми и так далее, в стиле сопливых мексиканских сериалов, но все оказалось гораздо проще и прагматичнее. Местный магистрат, читай городская администрация, подсуетился в этом направлении и выделил в своем бюджете статью расходов, называющуюся «Пенсион, для малоимущих и недееспособных горожан». Что уж законодатели вкладывали в это понятие изначально — сейчас тяжело понять, поскольку было это достаточно давно, лет за четыреста до моего появления здесь, да и когда под эту статью попали дрожащие — тоже неизвестно. Однако в настоящее время сложилась следующая ситуация:

Магистрат заобязал группу портовых купцов, которые в основном и пользовались услугами будущих дрожащих, периодически вносить платежи в этот пенсионный фонд. За многие десятилетия была определена сумма, которую купцам не жалко… вернее с которой купцы согласны расстаться скрепя зубы, понимая, что в противном случае потеряют больше. Вот так будет правильно.

Я взял пиво и подсел за столик:

— Ты искал меня?

— Ты Убогий?

Мне не очень понравилась эта игра в вопросы и ответы и я молча кивнул.

— Пошли. Ты разговаривал с Евглой, он просил передать.

Он протягивает мне маленький кусочек бумажки, на котором написано место и время. Все в лучших шпионских традициях этого мира. Парень не дожидаясь ответа встал и ушел, я же допил пиво и поднялся к себе, переодеться.

Нда, как заметно мое изменение статуса. Судя по всему моя легенда о юродивом и шизанутом налетчике, шарящемся в отбросах трещит по швам. Вскоре в это, наверное буду верить только я сам, а остальные, те кто ниже, осторожно поддакивать, ну а те кто выше, втихомолку посмеиваться, прикидывая не пора ли стричь этого барана. Переодевшись и взяв деньги, я спустился на улицу. Молчаливый паренек, в серой неприметной куртке и с расцарапанным носом, проводил меня проходными дворами к Требухе или колхозному рынку, как сказали бы в моем мире и указал на закусочную. Несколько грубосколоченных столов, три жаровни, на которых готовился немудреный фаст-фуд этого мира и бочонок с пивом. Прогулявшись по рядам в глубокой задумчивости, я остановился около торговца пирожками и, предусмотрительно не уточнив происхождение начинки, съел штуки три. Почувствовав сытость и приятную тяжесть в желудке, запил все это прохладной простоквашей, пошлялся часа три по рынку, наслушался сплетен и направился домой. Попутно я встретился с одним человечком, через которого собирался легализоваться в этом городе. Я не знаю, что именно мне принесет поставщик, но тем не менее было очень интересно. Я ожидал какого-нибудь громилу в стиле карповских мордоворотов, а пришел маленький трусливый серый человечек. Какая то мелкая сошка из отдела регистрации, которой случайно к рукам прилипло что-то ценное, но у которой не хватает не мужества, и дурости продать это за хорошие деньги:

— Вы принесли? — еле слышно шелестит он, пугливо озираясь по сторонам.

Чувство дискомфорта у меня значительно усиливается. Любой представитель власти, увидев такое чудо, обязательно подойдет и поинтересуется, что же такое происходит.

— Да, — краткость сестра таланта.

Я пододвигаю ему на край стола небольшой мешочек с заранее оговоренной суммой. Тот двигает мне завернутое в тряпицу, я беру, аккуратно разворачиваю и недоуменно смотрю на невзрачную поцарапанную оловянную бляху.

— Есть только такая… — голос срывается на писк и он какое то время смущенно откашливается, а потом продолжает. — Знаете, есть только такая, это один из варваров с края земли. Его здесь никто не знает, он пришел через новую границу, где был последний набег орков и все описания его потеряны. С этой штукой вы можете устроиться вполне легально… — и он встревожено смотрит на меня.

И чего смотрит, деньги я все равно уже отдал. Или он решил, что я навалюсь с громким криком: «Отдай мои деньги, гнусный обманщик»? Бесполезно. К.тому же мне была обещана помощь в легализации, но в чем она будет заключаться — не уточнялось. Подавив вздох разочарования, все таки я рассчитывал на более серьезную вещь, я все таки киваю подтверждая сделку.

Восставший духом продавец, начинает грузить меня ненужными подробностями, что-то про болезнь жены и детей, старшую дочь и её приданное и так далее. Прерывая прочувственный монолог на самом интересном месте, я говорю:

— Если появиться еще что-нибудь интересное, найдите меня через Кшиштофа, оплата будет достойной.

Получив оторопелый кивок головой, я покидаю забегаловку, чтобы немного прогуляться по рынку.

Знаете, до того как попал в реальные условия, моя наивность представляла собой нечто невообразимое. Я на полном серьезе считал, подобные времена раем. Раме в смысле отсутствия документов. Захотел назваться графом — назвался, захотел бароном — тоже добро пожаловать. А уж низки сословий — тех вообще никто не спрашивает. Все оказалось немного не так, вернее у нас может и так, а здесь далеко не так. Как мне объяснил профессор, в один из светлых моментов, паспортов здесь не было, так же как и одиночек. Здесь человек всегда принадлежал какой-либо группе или формации. Найти свободного человека не представлялось возможным. Ты всегда был чей то, исключение составляли искатели приключений и варвары, да и тем на границе вручалась охранная бляха, в которой указывалось, как и кем назвался человек. Поверьте на слово, потеря этой бляхи ни к чему хорошему не приводила.

Разумеется, такое было не во всех странах, но государства, подписавшие Великую Хартию Вольностей (в которой были перечислены все разрешенные вольности) придерживались её неукоснительно. Исключение составляли только полудикие баронства и королевства, ближе к горам. Однако что там и как там, я, к сожалению, не знаю.

И еще одно отступление — были, так называемые свободные города. Города, управляемые магистратами и назначенными королевскими наместниками, имеющие свои законы, не принадлежащие ни одному герцогу, графу и так далее. Там имело слово только собрание купцов, магистрат и собственно Его Величество.

Мне досталась самая простая бляха «пешего приезжего». Чаще всего в центральных областях такие пропуска получали пилигримы, пришедшие поклониться Единому в Первый Храм Города Единого, как еще иногда называли Лилу.