Опасная связь - Марина Серова

Я кивнула.

— Но она не хотела терять полный контроль над предприятием, — подняла палец Дремлюга. — Она составила бумагу, где были перечислены новые владельцы «Рамиуса». Там должны стоять фамилии двух ее бывших подчиненных — без них, честно говоря, фирма бы рухнула, останься Раиса у руля, ее фамилия и… и моя.

— Об этом кто-нибудь знает в этом городе?

— Думаю, что нет, голубушка, вы первая. Рая долго не подписывала этот документ. А уж четвертая кандидатура на руководящий пост держалась ею в полной тайне.

Дремлюга выпустила тоненькую струйку дыма и пояснила:

— Они в фирме договорились таким образом, что вместо одного руководителя будет четыре. Раиса и их коммерческий директор, каждый со своей стороны, вписывают еще одного человека. Веретенников сразу вписал фамилию Бережкова. А Раиса медлила. На работе были уверены, что на этом месте окажется ее любимица Валя, и разве что не пылинки с нее сдували. Но Раиса рассудила по-другому.

— Этот документ у вас с собой?

— В том-то и дело, что нет! — сокрушенно отозвалась Дремлюга. — Я и приехала затем, чтобы Раиса мне его вручила. По ее словам, у нее была для этой бумаги какая-то золотая то ли шкатулка, то ли втулка…

— Оболочка! — догадалась я.

— Верно, оболочка, так она и сказала, — подтвердила Дремлюга. — А что, разве…

Но я уже на всех парах неслась по улице, не замечая уворачивающихся с моего пути прохожих.

Я впорхнула в телефонную будку.

Набрав номер Романа Геннадьевича Веретенникова, я спросила запыхавшимся голосом:

— Роман Геннадьевич? Мне нужно срочно уехать домой на один день, наша встреча не состоится, к сожалению…

Я без смущения выслушала недовольное ворчание Веретенникова.

— Я готова отчитаться о проделанной работе хоть сейчас, а завтра с утра снова приступить к своим обязанностям. Значит, так…

И, не дожидаясь согласия Романа Геннадьевича, я стала подробно рассказывать ему обо всем, что мне удалось узнать за этот день.

Он слушал меня внимательно, иногда задавал уточняющие вопросы.

Я описала последнюю встречу с Дремлюгой и предположила, что искомый документ находится в золотом фаллосе, который валяется в пакете с кофе под кроватью в восьмом номере борделя.

Вслед за этим я выразила надежду встретиться с Романом Геннадьевичем завтра.

— Хорошо, — сказал он наконец, — если вам срочно нужно домой — не смею вас задерживать. Вы откуда звоните? Ах, с автовокзала… Ну что же, счастливого пути. Завтра, когда вы вернетесь, мы вместе с вами предпримем мозговой штурм и разберемся, что к чему.

До здания фирмы «Все для вас» я добралась минут за десять.

Меня встретил старый знакомый Зайковский.

Увидев меня, он искренне обрадовался.

— Вы ко мне? Или сами по себе? У вас тут встреча?

— Почему ты мне не сказал о завещании?

— А вы и не спрашивали, — честно ответил Зайковский. — К тому же я сам не знал, что в этой бумаге. Ведь меня об этом попросил тот же человек, что и…

— Хорошо-хорошо, — остановила я его.

Вдруг у парня сменилась тактика?

И он потребует побоев не в качестве предоплаты, а, так сказать, по факту.

— Знаешь что, Генрих, — предложила я, — я тебя, конечно, смажу по носу или по уху, а ты пропустишь меня в восьмой номер и будешь молчать о том, что я нахожусь там. А напоследок я запущу в тебя чем-нибудь тяжелым.

Через полчаса дверь комнаты номер восемь слегка приоткрылась.

В образовавшуюся щель скользнул человек.

Он старался не производить шума, чтобы не привлечь к себе чье-нибудь внимание.

Мужчина остановился на пороге, осматривая комнату.

Затем быстро подошел к кровати и заглянул под покрывало, свисавшее длинными кистями до самого пола.

Потом он нагнулся, достал из-под кровати пакет и присел на корточки, роясь в его содержимом.

Я вышла из спальни, одновременно нажав на выключатель.

В комнате вспыхнул яркий свет, и мужчина в страхе поднял голову.

В одной руке он держал золотой фаллос, разобранный на две части.

В другой — небольшой пистолет, чуть больше ладони, с коротким стволом.

— Вы это ищете, Роман Геннадьевич?

Я подняла руку и, дразня Веретенникова, повертела документом, подписанным Устиновой и заверенным у нотариуса.

— Ведь наличие этой бумаги нарушало все ваши планы, не так ли?

Веретенников чуть приподнял оружие.

— Вы подставили мне ловушку?

— Ага, — кивнула я. — Вам очень нужна эта бумага. Ведь вы были уверены, что рано или поздно она найдется, и там будет названа Багрицкая. Именно поэтому, несмотря на всю стервозность этой особы, вы ее не могли уволить сразу же после смерти Раисы, хотя вам очень хотелось.

Я едва не падала в обморок от голода.

— Отдайте мне документ, — с хрипотцой в голосе потребовал Веретенников. — Вы все равно ничего не сможете доказать.

— Как знать, — загадочно ответила я. — А документ этот вам — словно кость поперек горла. Так все хорошо складывалось, и вдруг какая-то Дремлюга. Теперь вам оставалось только изъять эту бумагу и уничтожить ее. Хотите, я расскажу вам, как все происходило на самом деле?

— Очень любопытно будет послушать, — скептически отозвался Веретенников.

— Когда вы поняли, что Раиса довела «Рамиус», процветающую и перспективную фирму, до разорения, вы решили любой ценой заставить Раису преобразовать учреждение в иную форму собственности. Вы пытались припереть ее к стенке видеошантажом, — ведь Марков передал Глебу Устинову кассету для Раисы именно по вашей просьбе.

— Он это подтвердил? — с любопытством спросил Веретенников.

— Подтвердит, — заверила я его. — И когда Раиса наконец сломалась, у вас появилась новая мысль — сосредоточить управление фирмой только в своих руках. Занять, так сказать, место Раисы. Бережков вам был не помеха, Устинову вы убрали, рассчитывая свалить убийство на ее мужа. Зайковскому вы предложили поиграть в ту ночь на бильярде. Ему было крайне необходимо алиби, а сам Генрих был нужен вам в дальнейшем. Оставалась четвертая фамилия. Вы считали, что это Валя Багрицкая, и подбросили окурок со следами ее помады в сад особняка, чтобы бросить на нее тень подозрения. Но, собственно говоря, Валя и так была в ваших руках. Какую-то силу она представляла собой только рядом с Раисой. Сама по себе — отнюдь.

— Что верно, то верно, — согласился со мной Веретенников. — Но где ваши факты? С чем вы пойдете в милицию, если, конечно, пойдете?

Он покосился на свой пистолет.

— Потом вы решили устранить Устинова. Списать его смерть на рэкетиров, наехавших на бордель. Очень удачная находка. Затем вы собирались на всякий случай ликвидировать Сергея — упрятав его за решетку или убив. Вы подговариваете Зайковского попросить Калерию, которая души в нем не чает, спрятать у нее дома оригинал завещания Устиновой. И звоните куда следует. Что, вам уже мало фирмы?

— Мало, — честно ответил Веретенников.

— Хотите прикарманить и денежки покойницы? Ведь если Сергей — сидит, а еще лучше — мертв, то состояние переходит к Калерии. А она целиком под влиянием Генриха, с которым у вас давно найден общий язык.

— Говорите, говорите, — почти весело поощрил меня господин Веретенников.

— Нужно отметить, что вы чуть-чуть переборщили, Роман Геннадьевич. Вы сделали как минимум три ошибки. Первая — вам не надо было сюда приходить. Вторая — вам не нужно было устраивать театрального покушения — я все равно не поверила в эту рассеянную стрельбу из автоматов возле конторы «Рамиус-Авто», — этим вы хотели дать понять, что если в вас стреляют, то в убийстве вы не замешаны. Прием старый, как жизнь.

— А третья ошибка? — поинтересовался Роман Геннадьевич.

— Третья ошибка была самой главной. Не нужно было меня вызывать, — жестко сказала я. — Вы думали, что я пойду у вас на поводу? Куплюсь на гонорары. Боже, как есть хочется!!!

— Что-что? — переспросил Веретенников.

— Да нет, это я так, — отмахнулась я. — А ведь мне было указано на вашу персону, Роман Геннадьевич. Жаль только, что я прострелила горло этому киллеру. Он лишь вертел пальцем у меня перед носом, изображая веретено, но уже ничего не мог сказать.

— Вы сейчас тоже ничего не сможете сказать, — пообещал Веретенников и поднял пистолет.

Я слегка выставила вперед правую руку — в левой я держала документ — и чуть повела ею вверх и в сторону.

Раздался громкий хлопок, и пистолет вылетел из руки Романа Геннадьевича, ударился о стену и упал к моим ногам.

— Что это? — испуганно прошептал Веретенников, вжав голову в плечи. — Что это было?

— Хлыст, — пояснила я, подбирая оружие.

Двери распахнулись, и в восьмой номер ворвались вооруженные люди в мундирах.

Генрих Зайковский не подвел меня.

По моей просьбе он подключил к дисплею со следящим устройством, настроенным на наш номер, аппаратуру, позволяющую транслировать изображение в нужную мне точку.