Король-Демон - Кристофер Банч

— Веди себя пристойно, когда разговариваешь с трибуном, — с укором сказал он.

— Больше чародей ничего от вас не хотел? — спросил Кутулу.

— Вы уже задавали мне этот вопрос, — переводя дух, отозвался Проломи-Нос.

— Верно. И может быть, я еще десять раз его повторю, чтобы убедиться, что ты говоришь правду. Отвечай!

— Он сказал, что для нас будет и другая работенка.

— Как он должен был связаться с вами?

— Он сказал, когда придет пора, он обязательно что-нибудь придумает.

— Ты можешь его найти?

Поколебавшись, Проломи-Нос покачал головой, и снова хлыст оставил рубец у него на спине.

— Нет, — простонал бандит. — Ну, то есть не напрямую.

— Объяснись.

— У меня был перстень, который отнял ублюдок с кнутом...

Палач начал было что-то рычать, но Кутулу повел бровью, и он испуганно умолк.

— Продолжай.

— Колдун подержал мой перстень, потом его вернул, сказав, что наложил на него заклятие. Якобы, если мне нужно будет с ним связаться, достаточно будет поднести перстень ко лбу и подумать о нем. Тогда он придет сам или пришлет своего человека.

Кутулу встал.

— Ты, — ткнул он пальцем в палача. — Мне нужно с тобой переговорить. Если не возражаешь, давай выйдем отсюда.

Глаза верзилы округлились от страха. Последовав за ними, я плотно закрыл за собой дверь камеры, успев услышать злорадный смешок бандита.

Палач, на голову выше Кутулу и вдвое шире его в плечах, трусливо съежился перед своим господином.

— Перстень, — тихо промолвил Кутулу.

Палач начал было все отрицать, но маленький человечек пристально взглянул на него, и рука палача как бы сама собой залезла в карман и достала массивный серебряный перстень.

— Я не думал... — залепетал палач, но Кутулу его остановил.

— Вот именно, ты не думал. Йигерн, я впервые вынужден делать тебе замечание. Второго раза не будет. Если ты снова украдешь у меня, у государства, я отправлю тебя в Никею одного, пешком, предварительно приказав выжечь у тебя на лбу твою профессию!

Йигерн побледнел. Если Кутулу выполнит свою угрозу, ему вряд ли удастся добраться живым хотя бы до ворот Полиситтарии.

Кутулу повернулся ко мне.

— Я полагаю, трибун, мы вытянули из него все, что было ему известно. Впрочем, быть может, ты хочешь продолжить допрос?

Нет, только бы скорее выбраться из этого сырого каменного подвала, убраться подальше от гремящих ржавых цепей и отчаянных криков! Я покачал головой. Поднявшись по бесконечной лестнице, на каждой площадке перегороженной решетками, у которых дежурили часовые, мы наконец вышли во внутренний двор. Вдохнув полной грудью свежий воздух, я возблагодарил своего фамильного бога Таниса за дождь, ударивший мне в лицо и смывший воспоминания о том, что осталось внизу.

Кутулу внимательно осмотрел перстень.

— И что мы будем с ним делать? — задумчиво произнес он.

— Ничего, — решительно ответил я. — Мы не будем пока его трогать. Если этот колдун действительно такой осторожный, как я предполагаю, он обязательно наложил какое-нибудь специальное заклятие, так что, если перстнем попытается воспользоваться посторонний, чародей об этом узнает, а может быть, даже нашлет на нас демона. Спрячь перстень в надежное место. Не носи его, не пытайся ничего с ним делать до тех пор, пока я обо всем не доложу императору. Возможно, нам понадобится более сильная магия, чем имеется у нас в распоряжении.

— Вынужден согласиться с твоей мудростью, хотя мне не по душе, что нам приходится просить помощи у Никеи, — подумав, сказал Кутулу. — И мне подготовить донесение, которое повезет гонец?

— Нет, — сказал я. — Мы воспользуемся более быстрым, хоть и менее надежным средством связи.

Император строго приказал никому не рассказывать про Чашу Ясновидения, но иногда приходится нарушать приказы. Сообщая о Чаше Кутулу, я вдруг понял, что мне придется посвятить в эту тайну еще двоих.

— Нам придется рискнуть тем, что колдун может подслушать наш разговор с императором, ибо мы должны действовать быстро, пока он не успел узнать о том, что его убийцы схвачены и все рассказали.

— Хорошо, — согласился Кутулу. — С помощью императора мы приготовим этому чародею настоящий сюрприз. Ему придется столкнуться с другим змеем.

Он улыбнулся, и я рассмеялся, так как не ожидал, что Кутулу знает о своем прозвище.

Ночью, лежа в постели, я передал Маран несколько подправленное изложение того, что произошло в подземной тюрьме.

— Ты думаешь, вам удастся найти этого колдуна?

Спокойствие и тишину спальни нарушали лишь капли дождя, барабанившие в стекло, да доносившиеся изредка оклики часовых, вселявшие в душу спокойствие. Положив голову мне на плечо, Маран ласкала меня рукой.

— Не знаю, — наконец сказал я. — По-моему, тут одной магии будет противостоять другая, а я в этом ничего не смыслю.

— Но император примет участие в этом поединке?

— Надеюсь.

— В таком случае, этому чародею от нас никуда не деться, — уверенно заявила Маран. — Быть может, император скажет тебе, как найти и других людей.

— Например?

— Ну, всех лордов, графов и прочую знать, пропавшую неизвестно куда. Ты не находишь это очень странным?

— Нахожу. Но ведь была война, наши войска захватили Каллио. Возможно, у тех, кому удалось пережить смуту, есть веские причины не привлекать к себе внимания.

— Разумеется, есть. И готова поспорить, я могу тебе ответить, какие именно. Уж что-что, а повадки высшего света мне хорошо известны.

— Продолжай.

Внезапно мой сон как рукой сняло. Маран была права: в ее жилах текла голубая кровь многих поколений знати.

— Начнем с очевидного, — сказала моя жена. — Влиятельному вельможе нравится быть влиятельным вельможей.

— Никогда в этом не сомневался.

— Я хочу сказать, очень нравится Так почему эти люди внезапно попрятались по норам, вместо того чтобы просто переметнуться к новому хозяину, присягнуть ему в верности и остаться при дворе? — Маран уселась в кровати. Даже в полумраке я увидел, что ее лицо озарилось возбуждением. — Единственная причина, по которой лорд Такой-то и леди Такая-то зарылись в землю, словно спасаясь от гончих псов, вместо того чтобы урвать кусок пирога, предложенного принцем Рейферном, — им приказали затаиться. Или их запугали, или им что-то пообещали.

— Но кто мог запугать или подкупить всю знать Каллио?

— Быть может, этот ваш чародей?

— Гм.

Маран упала на подушки.

— Но наверное, я несу полную чушь.

Моя жена такая — внезапный приступ проницательности, и тотчас же накатывается волна сомнения. Первое время я думал, что из Маран выбил всю душу тот мерзавец, за которым она была замужем до меня, но потом я начал подозревать, что в этом, вероятно, виновата ее семья. Пообщавшись с отцом и братьями Маран, я понял, что в мире Аграмонте к мыслям, высказанным женщиной, относятся пренебрежительно.