Звезда любви возвращается - Элизабет Беверли

Розмари улыбнулась.

— Смотри-ка, я все поняла. Это не так уж трудно. Может быть, я не настолько глупа, как кажусь, а?

— Розмари… — начал Уиллис и остановился, будто не знал, как продолжить, лишь пристально смотрел на нее.

— Уиллис, ради всех святых, — мягко попросила Розмари, — если тебе есть что сказать, то говори. Умоляю тебя, не молчи и не глазей на меня так, словно я противный микроб под микроскопом, а ты должен найти лекарство против него.

— А что, я так смотрел? — недоверчиво изогнул брови Уиллис.

— Да, — кивнула Розмари и уставилась в пол.

— В таком случае — прошу прощения. Ты не похожа на микроб.

Нет. Только на глупую курицу и безмозглую идиотку.

— Спасибо, что показал мне Боба, — пробормотала Розмари, поднимаясь с табуретки. — Очень мило с твоей стороны.

— Подожди, не уходи, — встрепенулся Уиллис, и Розмари совершенно точно поняла, что мужчина взволнован. — В телескоп можно увидеть не только комету. Если хочешь, конечно…

Что-то в интонациях Уиллиса подсказало Розмари, что не стоит уходить столь поспешно: волнение и еще слабая улыбка в уголках губ.

— Что еще, например? — поинтересовалась Розмари, возвращаясь на табурет.

— Например… например, Магеллановы облака.

— Магеллановы облака? — повторила Розмари.

— Шаровидные скопления, пульсары, квазары, звезды…

Уиллис с легкостью говорил о тайнах Вселенной, и теплота, которая разлилась внутри Розмари, хлынула наружу.

— Звезды? — Розмари ухватилась за единственное знакомое слово. Она надеялась, что Уиллис не услышит трепет, с которым она его произнесла. — Какие звезды?

Уиллис изучал ее со странным выражением лица, словно не знал, как быть дальше, и не ответил на прозвучавший вопрос.

— Скажи мне, — потребовала Розмари, — какие звезды? Назови мне их имена, Уиллис!

— Хорошо, — натянуто согласился он. — Можнo увидеть, к примеру, Регул, Альдебаран, Арктур, Процион…

Пока Уиллис тарабанил незнакомые слова, жар внутри Розмари превратился в настоящую лаву, которая затопила ее сердце, голову, руки и все остальное. Внезапно, с силой врезавшегося в 3емлю метеорита Розмари вспомнила одно напрочь забытое обстоятельство. Она вспомнила свои чувства, которые захлестывали ее каждый раз, когда Уиллис Рендом начинал говорить как ученый.

Боже мой, как она забыла?!

Яд юных лет, тайное удовольствие, постыдное желание. Розмари ненавидела Уиллиса со страшной силой. Но возбуждение, охватывающее ее при звуках непонятных терминов, было сще сильнее. Оно налетало, как вихрь, и сметало все на своем пути, стоило Уиллису извлечь из своей умной головы что-нибудь ученое. Сведения, которыми он делился с окружающими, звучали так сексуально! Розмари всегда возбуждала интеллектуальная беседа. О математике. О философии. Об антропологии.

Уиллис в этом плане мог предложить гораздо больше остальных. Забудьте про бицепсы и трицепсы. Забудьте о широких плечах. Розмари с детства возбуждали люди с высоким IQ [3]. Интеллектуалы.

Внезапно Розмари поняла, почему у нее, взрослой женщины, так мало связей с мужчинами. Она не встречала умных, достаточно образованных людей. В городе отсутствовали химики и физики, математики и статисты, экономисты и программисты. А это были именно те люди, в которых нуждалась Розмари. Которых она понастоящему желала. С которыми могла заниматься сексом…

По сути дела, повторялась школьная история. Розмари встречалась с прекрасно сложенными атлетами и самыми симпатичными парнями города, но ее гораздо больше интересовали те, кто мог рассказать по памяти периодическую таблицу элементов, кто мог непринужденно болтать о молекулярной структуре серной кислоты, кто мог на досуге расщепить атом. В Эндикотте жил только один мальчик, способный на подобные чудеса.

Уиллис Рендом.

Энджи и Кирби не ошиблись. Антагонизм Уиллиса и Розмари содержал в себе больше, чем просто ненависть двух язвительных подростков. Напротив, Уиллис сводил ее с ума. Розмари катастрофически тянуло к прыщавому, уродливому, толстощекому гному, который, в свою очередь, считал ее самым глупым человеком на свете.

— Ох, Уиллис, — прошептала Розмари.

Надо немедленно бежать прочь, чтобы сохранить хотя бы остатки достоинства.

Но вместо этого Розмари тихо проговорила: — Уиллис, пожалуйста… расскажи мне еще…

Уиллис внимательно взглянул на нее.

— Розмари? — встревожено спросил он.

— Да? — мурлыкнула она.

— С тобой все в порядке?

— Да. Просто прекрасно. — Ее слова звучали слишком медленно и придушенно. Розмари попробовала говорить громче: — Я хочу больше узнать о Вселенной. — В ее голосе появилась легкая хрипотца. — Прошу тебя, Уиллис, поведай мне о ее тайнах…

— Ладно… ладно, — согласился Уиллис и как-то странно посмотрел на Розмари, прежде чем продолжить. — Отсюда неплохо видны спутники планет.

Розмари кивнула. Спутники планет. Да, звучит хорошо.

— Какие именно? — прошептала она.

— Ну, скажем, спyтники Сатурна. Титан, Рея, Япет, Диона и Тефия.

Розмари облизала пересохшие губы и вытерла пот со лба.

— Что еще?

— Э… Галактики… — Уиллис изучал женщину с явным подозрением.

— Типа?

Он поколебался несколько секунд, но все же ответил:

— Разных типов. Туманность Андромеды, созвездие девы… Мы можем увидеть галактики М87, МЗЗ, НС5128…

— Да-да, — медленно протянула Розмари, поворачиваясь к Уиллису. — Замечательно, просто замечательно. Что еще?

Он неловко откашлялся.

— Ну, если ты хочешь вникнуть в это по-настоящему, мы могли бы поговорить о силе гравитации и законе тяготения. — Он пожал плечами. — О вращательном движении, вращающем моменте и угловом ускорении.

Розмари одернула ночную рубашку, тонкая ткань которой плотно облегала затвердевшую грудь, прикрыла глаза и пробормотала:

— Еще, Уиллис, еще.

Он молчал. Розмари открыла глаза и поняла, что он подался вперед. Густой аромат мускуса и сосны заполнил ее легкие. Беспомощно улыбаясь, Розмари подвинулась ближе.

Уиллис резко сдернул очки, словно не хотел видеть женщину, и принялся протирать стекла подолом футболки. Но синие глаза внимательно смотрели на Розмари.

— Скажи, Розмари, ты уверена, что тебе… э-ээ… хорошо?

Она кивнула и чуть склонилась к мужскому плечу.

— Да, Уиллис, хорошо, как никогда. — Розмари накрыла его руки ладонью, и он замер. — Что же ты молчишь? — прошептала Розмари. — Разве во вселенной больше ничего не осталось? Я xoчy узнать все…

— Х-хорошо, — запнулся Уиллис с выражением крайнего смущения. Вместо того чтобы отбросить ее руку, он положил очки на подставку телескопа и продолжил: — Давай будем придерживаться основ, ладно? Для начала вспомним о планетах. О них можно говорить вечно. Чего стоят одни кольца Сатурна! Очаровательная головоломка, безграничное число гипотез и просто красивое зрелище. Не стоит забывать и о большом красном пятне на Юпитере.