Если бы Гитлер не напал на СССР… - Сергей Кремлёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот у абвера есть данные, что русские не имеют необходимых мощностей для создания могучих бронетанковых соединений. Но — усиленно такие мощности создают и через год-другой действительно смогут показать подчиненным Гудериана и Гота, где в России зимуют раки…
Так «хитрый лис» космополитов ловко вел свою хитрую, «лисью» линию. И постепенно, страница за страницей, создавался его меморандум о военной слабости Советов… И этот меморандум должен был подвести фюрера к простой мысли: надо ударить по России немедленно — пока не поздно!
Да, меморандум должен был решить двойную задачу — окончательно отбить у фюрера желание вторгнуться на Остров, зато поощрить его в намерении пойти на Россию. И 1 марта 1941 года адмирал Фридрих Вильгельм Канарис положил этот меморандум на стол Гитлеру.
Фюрер взял в руки папку толстой кожи, где толщина содержимого была тоньше обложки, подержал ее в руках, раскрыл, листнул пару страниц, закрыл, положил на стол и сказал:
— Я буду внимательно читать это, Канарис. Но в двух словах — ваше резюме?
* * *АДМИРАЛ гордо вскинул свою и так всегда высоко поднятую голову, украшенную благородной, интеллектуальной сединой, и уверенно, весомо произнёс:
— Мой фюрер! Россия — это колосс на глиняных ногах!
Глава 4. Весна 41-го: от Киренаики до Белграда и Парфенона
Меморандум Канариса не успокоил фюрера… Так или иначе, а у него сейчас было три первоочередные проблемы, решение которых откладывать было нельзя: Англия, Россия, Африка.
Англия не шла на мир. И для Англии готовилась операция «Зеелеве» — «Морской лев».
С Россией он был в мире, но был готов объявить ей войну. Россия — это план «Барбаросса».
Африка же была средством разбить Англию, не вторгаясь на Остров. То, что это возможно, понимал уже Наполеон, потому что уже в его времена одним из ключей к Англии был Египет.
Итак, три проблемы, три главные головные боли. И даже не три, а четыре!
Четвёртой была нефть.
Источником же нефти для рейха была прежде всего Румыния. В 1941 году добыча румынской нефти должна была возрасти с полутора до почти шести миллионов тонн. Фюрер постарался максимально обезопасить промыслы Плоешти, и они были теперь прикрыты надёжно… Но — один удачный налёт, и…
Да, его румынской нефти угрожали англичане. И — возможно, русские…
Пока англичане не имели континентальных воздушных баз в Европе, непосредственной опасности Плоешти не было. А если эти базы там появятся?
Возможные английские плацдармы на Балканах — это Югославия и Греция. Югославы пока к рейху лояльны… В начале марта удалось, наконец, пригласить в Германию принца-регента Павла и договориться с ним о присоединении Югославии к Пакту трёх на условиях отказа «оси» от требований военной поддержки Югославией Германии и Италии и от права транзита немецких войск через югославскую территорию.
Греция же… В Грецию необдуманно сунулся дуче и тем растормошил англичан, дал им повод усилить активность на Средиземном море. И теперь они явно намерены сами оккупировать Грецию. Однако отдавать англичанам Грецию фюрер не хотел и не мог. Поэтому 13 декабря 1940 года он утвердил директиву № 20 об оккупации Греции по плану «Марита».
Но до Греции руки ещё не доходили… Зато много времени занимали русские планы и раздумья о возможности и необходимости их выполнения… Канарису Гитлер верил — настолько, насколько можно верить шефу разведки. Ведь любая разведка может ввести руководство в заблуждение или по недостатку информации, или в силу удачной дезинформации из враждебного лагеря.
Канарис дал фюреру точные данные по Франции, и это реально помогло в прошлогодней кампании. Так что над выводами адмирала относительно мощи и намерений русских стоило думать и думать.
* * *А В МОСКВЕ вел свои провокации английский посол Стаффорд Криппс…
Левый лейборист Ричард Стаффорд Криппс прибыл в качестве посла в Москву бурным летом 40-го года и прибыл с приключениями — Французская кампания немцев сильно осложнила возможности перемещения англичан по Европе. Однако появился Криппс в русской столице не впервые — в феврале 40-го года он уже приезжал в Москву как депутат палаты общин, встречался с Молотовым. И у Криппса была устойчивая, широко известная репутация сторонника «системы коллективной безопасности» с участием СССР. Эта система была детищем наркома «Литвинова», и России отводилась в ней роль мальчика для битья то ли немцев, то ли — немцами. Но уж это-то никого в Англии не смущало, и назначение Криппса в Москву выглядело явной провокацией англичан по отношению к рейху. Тем более что Сталин имел с Криппсом беспрецедентно долгую, трёхчасовую беседу почти сразу после вручения последним верительных грамот.
В Москве этот живой символ «англо-советской дружбы» занялся тем, за чем и был послан — тонким расстройством германо-советских отношений. И одно время акции посла Англии как-то котировались в Москве, но в последнее время они лишь падали — в главном своём деле англичанин не преуспевал.
И вот 6 марта 1941 года Криппс, только что вернувшийся из Турции, созвал у себя в посольстве пресс-конференцию. Приглашены были англичане Чоллертон, Ловелл, Кассиди, американец Дюранти и американцы же Шапиро и Магидов.
— Господа, моя информация носит сугубо конфиденциальный характер и не подлежит использованию для печати… — сразу же заявил посол.
Газетчики понимающе переглянулись и — не особенно скрываясь — ухмыльнулись. Все прекрасно понимали, что заявления «не для печати» представителям печати делаются с одной целью — запустить в оборот то, что в просторечии именуется «хорошо проверенными слухами».
Криппс ещё раз обвёл всех взглядом простецки-лейбористских глаз и сообщил тоном почти обыденным:
— Советско-германская война неизбежна.
Шапиро и Магидов обменялись мгновенными взорами, а экспрессивный Дюранти тут же вскинулся:
— Откуда вам это известно, мистер Криппс?
— Из различных источников, в том числе и из Берлина, а также — в результате анализа ситуации британским имперским Генеральным штабом. Его глава сэр Джон Дилл считает, что боеспособность Красной Армии чрезвычайно низка…
— Но это же не так, — опять не выдержал Дюранти.
— Я, господа, сам так считаю и сообщил об этом Идену и Диллу… Русские значительно сильнее, чем о них думают, и с каждым днём становятся всё сильнее…
— Возможно, и так, — задумчиво произнёс Ловелл, — но зачем Гитлеру приобретать ещё одну головную боль, не решив проблем с нами?
— Вот это и есть одна из причин, — пояснил Криппс. — Война должна начаться именно в этом году, потому что Красная Армия все время крепнет, а мощь германской армии будет всё более слабеть, если война с Англией затянется. Поэтому Гитлеру выгоднее попытаться сломить русскую армию до того, как будет закончена её реорганизация.
= = =В комнате наступила тишина… Журналисты обдумывали ими услышанное, а Криппс ещё раз оценивал им сказанное. Затем прибавил:
— Германский Генеральный штаб убеждён, что Германия может захватить Украину и Кавказ вплоть до Баку за две-три недели… Сэр Джон Дилл считает также…
= = =В тот же день 6 марта 1941 года Криппс был у Вышинского. Первому заместителю Молотова выслушивать англичанина было не впервой, и он вежливо отвечал на светские любезности, а вскоре Криппс начал разговор по существу, «доверительно» сообщив, что турецкий посол в Берлине был информирован германским аусамтом о том, что если возникнет война между Турцией и Германией, то туркам придется иметь дело и с русской армией на Кавказе.
— Конечно, все это чепуха, — «успокаивал» Вышинского Криппс, — однако в Турции это кое-кого настораживает, и было бы неплохо, если бы со стороны советского правительства было высказано сочувственное отношение к Турции… Ведь турки убеждены, что немцы нападут на них в ближайшее время…
Для хитрого бритта Криппс вел себя неуклюже — провокация выпирала тут явно. Выразить сочувствие туркам на фоне их враждебности немцам (существовавшей, впрочем, более в речах Криппса, чем на деле) значило ухудшить наши отношения с Берлином. Но Криппс на это и рассчитывал.
Однако и это было ещё не всё…
— Ходят слухи, — продолжал англичанин, — что все действия Германии на Балканах в настоящее время имеют целью лишь защитить свой балканский фланг в предстоящем нападении на СССР… Нападение на СССР даст Германии возможность пойти на мир с Англией на основе отказа от Бельгии, Франции и прочего за счёт СССР.
Вышинский слушал, Криппс провоцировал:
— Что надо делать тем, кто против расширения сферы войны? Очевидно, создать сильное сопротивление Германии…
Вышинский мог бы тут ответить: «Что надо? Надо Англии пойти на мир с Германией, который Германия ей не раз предлагала. Вот и всё…» Но Андрей Януарьевич был умным человеком и знал, что в доме повешенного не говорят о верёвке. Так что он промолчал, а Криппс разливался соловьем: