Поворот судьбы - Иван Чернявский

Мелкицедек удивился мудрости и спокойствию слов Ашера. Оба разошлись. Все покинули комнату. Ашер вышел последним, перед этим кинув факел на кровать. Комната вспыхнула. Теперь их преступление лишилось важных улик.

Десятник взял под руку новую княгиню и повёл по коридорам вниз. Замок поразил их воображение. Они уже были в вавилонских дворцах, но пиптский был другим. Красота иного рода. По-весеннему холодная, сдержанная. Удивлял запах хвои.

Разведчики быстро продвигались к тронному залу. На пути им не встретился никто. Страх разогнал всех придворных по комнатам. Замок ожидал исхода. Мелкицедек мог поклясться, что пару раз видел любопытные взоры. Препятствовать им тоже никто не пытался. Дойдя до массивных резных ворот, они встретили секванскую стражу. Кефа ухмыльнулся, видя их полосатые штаны. Усатые блондины с голым торсом злобно улыбнулись в ответ.

— Стоять! Позовите Далвина! Вы понимаете, что я сказал?

Ответа не было. Северные воины оценивали ситуацию и врагов. Некоторое время удушающее молчание раскачивало нервы. Вперёд вышел их командир:

— Секван понимает южанина. Убери нож от горла принцессы, — голос звучал спокойно, но угрожающе. Десятник повиновался.

Прозвучало несколько слов на северном наречии. Ворота легко открылись. Несколько минут ожидания вознаградились удачей. Князь теперь в руках Ашера. Мелк кивнул в благодарность секванам. Кефа же, напротив, был доволен положением. Скалился и играл с оружием. На пике гордыни он сделал непоправимую ошибку:

— Выкусите, секванские свиньи! — с этими словами он плюнул им в ноги.

Конфликт не продолжился. Северяне проглотили эту выходку молча. Десятник повёл отряд на улицу.

— Ему не простят это. Мои соплеменники, не зная, отомстят за мою госпожу этому зверю, — шёпот служанки слышал только Цедек.

Разведчики двинулись по разбитым улочкам. Чем ближе к стене, тем больше последствий осады они видели. Запах гари тревожил нос. Мелк видел женщин и детей — растерянных и брошенных. Их отцы и мужья погибали. Князь впервые увидел последствия кровавой бойни. Далвин не проронил и слова. Он больше походил на овцу, чем на правителя. Его сердце сжалось. Он прикрыл рот рукой, пока глаза бегали по изувеченным подданным. Разведчиков забавляло его ошеломление.

Уже у самых ворот их нагнал воевода. Почти голый, он бежал со всех ног. Макт запыхался. Он так спешил воспрепятствовать пришлым, что не задумывался о своём виде. Далвин выставил вперёд ладони:

— Нет! Макт, осмотрись! Ты видишь к чему привело твоё упрямство? Никто бы не пострадал, если бы мы сдались!

— Гордость и честь пострадали бы! — выпалил он.

— А теперь хватит, — приказал тихо князь.

С этими словами он вырвался из рук недоумевающего Ашера. Разогнал привратников. Велел им поднять металлическую решётку. Схватился за перекладину и напрягся. Скоро он своими силами открыл ворота, пока отряд Бараба в удивлении безмолствовал. Далвин снял пятиконечную корону. Посмотрел в её отражение, а затем увидел в ней подходящего Мелкицедека.

— Держи! Ты ведь заслужил её. Я вижу, ты заслуживаешь эту честь больше, чем твой господин.

Десятник недоумевающе размышлял об этих словах. Послышался победоносный звук труб. Вавилонские отряды стали парадно въезжать в Оик. Появился визирь. Он протянул руку в ожидании короны. Мелк помедлил, но подчинился. Титглат проехал дальше на своей гигантской кобре. За ним въехал царь. Войска быстро занимали улицы и дома.

Глашатаи разошлись по городу:

— Именем визиря Титглатпаласара и великого царя царей Навуходоносора! Молодые юноши и девушки, а также лучшие ремесленники! Собирайтесь на главной площади! Так говорит царь: переселю вас в лучшую землю, дам вам хлеб и вино! Служите мне и истинному Богу Мардуку и будете вознаграждены!

Радости от обещанного не было. Матери и жёны рыдали, обнимая близких. Старики не могли утешиться.

Некоторое время спустя царь и визирь собрали всех офицеров армии в тронном зале. Навуходоносор занял трон. Он небрежно крутил в руках пиптскую корону. Титглат шептался с пиптским советником Энутом и его сотоварищами. Зал был переполнен. Когда все места заняли, стали подавать разнообразнейшие яства. Чего тут только не было! Жаренные, варёные и запечённые верблюды, гуси, куры, олени и овцы. Свежие салаты, орехи и фрукты. Пироги, торты, сладкие лепёшки, мёд и прочие десерты. Их было бесчисленное множество. Вино лилось рекой. Со всех концов стола слышались тосты и восхваления. Посреди праздника встал хорошенький царь:

— А где эти вот… ребята? Которые вот…

— Господин царь, присядьте, — уговаривал подскочивший Титглат.

— Где герои, я тебя спрашиваю? Те вот, что… о боже… — он икнул и упал в кресло. Пиптская корона, лежащая на столе, упала и покатилась по полу. Визирь поднял её лично.

— Сейчас всё будет, — отчитался он. — Царь любопытствует, где же те, кто открыл врата и впустил нашу армию?

Чавканье и болтовня утихла.

— Да! Где отряд Бараба? — пробурчал один из высших офицеров.

— Ба-ра-ба! Ба-ра-ба! Ба-ра-ба!

Громогласный крик услышали во всём пиптском замке. Вилками и чашами стучали в такт. Поднялся такой гул, что боевые барабаны и трубы позавидовали их мощи и слаженности. Царь захлопал. Титглат взмахнул пальцами привратникам, и те отворили двери. В помещение вошли герои. Один за другим, они продвигались к центру комнаты, оказавшись посреди п-образного стола. На лицах сияли улыбки. Печалился только один.

— Из девяти воинов уцелело семь! Новый командир показал себя очень удачно, — сверлил десятника визирь.

— Награду! — проревел царь.

— Золота и почестей! — ревела беснующаяся толпа.

— Какими почестями одарить вас? — чесал подбородок Титглат.

— Пусть возглавят победный парад! — крикнул другой офицер.

— С ко…роной… в руках! — заблеял царь и швырнул её в отряд. Ашер поймал.

Визирь провёл сухой костлявой ладонью по своему лицу. Закатил глаза. Правитель встал с места и величаво поковылял вокруг стола. Титглат следил за ним. Не из-за избытка алкоголя царь хватался за стулья, но по причине тяжкой ноши своего положения государственного владыки.

— Вы — геморрой Вавилона! — вскричал он.

Офицеры приложили усилия, чтобы подавить порыв смеха, но не все. Был один, то ли чересчур пьяный, то ли лишённый ума. Он не только рассмеялся. Глупец позволил себе отпустить шутку в адрес царя:

— Царь, ну ты и пьяница! Прямо, как я, — он залился смехом, но никто его не поддержал. Все знали, что будет дальше.

Офицера тут же вывела стража по сигналу визиря. Больше его не тревожили ни алкоголь, ни пустая отрубленная голова. Титглат не прощал подобных шуток. По коридору ещё слышались возражения разжалованного ведомого в последний путь, когда пир продолжился.

— Решено. Сегодня мы пьём за победу и за отряд Бараба. Вам отвесят достаточно золота. По приезде в столицу вы будете удостоены чести