Империя. Знамя над миром - Владимир Викторович Бабкин

Такой вот я меркантильный зверёк. Шутка. Ну, почти.

Маша, уже одетая в скромное и безумно дорогое платье, стояла у окна, зябко накинув на плечи свой мундир генерала Императорской Службы спасения. И глядя на неё, я невольно представлял фильм с её участием. Царица снималась в кино уже несколько раз в роли самой себя и всякий раз у неё это выходило великолепно. Многие профессиональные актрисы нервно топтались в сторонке, утирая едкие слёзы зависти.

А пока Императрица просто стоит у окна, глядя на светопреставление по ту сторону стекла.

Мы ждём. Ждём с неба погоды.

Церемонию венчания сдвинули на два часа, дабы переждать бурю, благо синоптики и метеопосты с мест прогнозировали скорое окончание непогоды. Впрочем, глядя сейчас в окно, я с трудом мог себе представить начало церемонии в таких условиях.

Была ли природа против нас? Было ли это намёком Небес? Или это просто дождь?

Словно прочитав мои мысли, Маша вздохнула.

— День свадьбы Вики я представляла себе как-то иначе…

Изображаю оптимизм:

— Да, ну, брось. Это просто дождь, который скоро закончится.

Но жена слишком хорошо меня знает, и лишь кивает, деланно соглашаясь.

— Да, ты прав, конечно. Это просто дождь... Просто дождь. Ты прав.

Но, кошки скребутся на душе. И у неё, и у меня. Дай Бог, чтобы это было просто предсвадебным волнением. Волнение родителей невесты естественно. В конце-то концов, мы не каждый день выдаем дочку замуж.

Как сложится жизнь у Викуси? Нет, к Анри у меня особых претензий нет. Он уже не первый день на троне, у него за спиной Звёздный лицей и Орлеанский университет, он закончил Императорскую Французскую военную академию, он дипломированный пилот, да и в целом мальчику уже двадцать шесть лет, так что должен уже что-то соображать, тем более что при Дворе взрослеют очень быстро, а про скорость взросления монархов и говорить не приходится. То есть, по всем параметрам, Анри — вполне созревший и адекватный муж. И правитель. Но, одно дело политика, а другое — переживания о судьбе родной дочери.

Императрица вздохнула и тихо прошлась по «комнате» размером с неплохой спортзал, провела ладонью по крышке белого концертного рояля. Рояль всегда был фишкой Маши и её обязательным требованием к любому нашему новому (и старому) жилищу. Обязательно чтоб был и обязательно чтоб самый-самый лучший. И такой рояль мог стоить порой дороже особняка, в который мы вселялись, но это ничуть не волновало Царицу. Это было её требованием и все службы учитывали этот факт при подготовке нашего очередного визита или переезда. В крайнем случае, в случае разового заезда куда-то в гости, она могла согласиться на арендованный рояль, но всё равно самый-самый лучший.

Просто самый.

Исключительно.

Маша могла быть абсолютно непритязательна в части еды или комфорта, но рояль…

Императрица села на табурет и вздохнула. Я лишь невольно залюбовался ею. В голубом с серебром платье, в накинутом на плечи сером мундире с золотыми погонами генерала, да ещё и за белым роялем, она выглядела эпично и очень эффектно.

Её пальцы коснулись клавиш и зал наполнился звуками музыки. «Юнона и Авось». «Я тебя никогда не увижу».

Грустные ноты бились о стены, словно стараясь вырваться на волю, освободить Царицу от тоски и переживаний, но, в то же время, разворачивая в воздухе всю мощь и душевную силу той, чьи пальцы рождали это чудо.

Маша играла очень и очень хорошо. Профессионально. Так что её требования к роялям не были простой блажью капризной высокородной особы.

Она просто жила мелодией. Она могла спеть этот романс на русском, испанском или итальянском. Он глубоко тронул её и после того дня, когда она пришла ко мне в кабинет «какая есть», Маша часто играла её, стараясь ценить каждый наш день вместе. Откровенно говоря, я не знал, как мне реагировать на это. Было ощущение, что жена каждый день готовится проститься. Больно. До крика.

За окном бушевал дождь.

Грустная мелодия.

Что сказать я не знал. Как исправить тоску, я не знал тоже. Надеюсь, что это просто депресняк. Или какой-нибудь кризис среднего возраста. Или дочку просто замуж выдаём. Откуда мне знать, что в душе у женщин?

Ладно, всё будет хорошо.

Наверное.

Если Бог даст.

Со своей стороны, я всё делаю для этого.

Решительно распахиваю створки окна. В лицо ударяет ветер и дождь. Долой депресняк!

Долой!

Сегодня тяжёлый день. Один из самых сложных в моей жизни.

Господи Боже, как же я устал от этих очередных «самых сложных дней»!

Мы уже на пороге всеобщей войны. Разумеется, в сроках ни о каком 1939-м или, тем более, о 1941-м и речи сейчас не было. Ещё год или два. И начнётся. Шло последнее формирование союзов и их составов. Пока мы лидировали в этой толкучке. В Лондоне и Вашингтоне очень хотели ополчить против нас Берлин и Токио, а, по возможности, и Орлеан, но пока что-то для них пошло не так. И прибывшие во Францию высокие делегации Великобритании и США пока лишь бессильно скрипели зубами, понимая, что континент уходит из-под их влияния, словно тот песок, сквозь пальцы.

Германия, Франция и Япония лишь вежливо кивали в ответ, на предложения из-за Канала и из-за Океана.

Более того, за истекшие с конца апреля месяцы, мои гости, побывавшие на Новой Земле и выслушавшие моё предложение, от которого невозможно было отказаться, развили бурную и кипучую деятельность. А мудрено ли? Россия даст всё необходимое, Россия защитит от любых проблем, Россия же вручит то самое чудо-оружие, которое способно решить любые военные проблемы. Так что, как говорили в моё время: «Цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!»

Вот уже несколько дней в Реймсе, Париже, Версале и Орлеане шли бешенные консультации «на полях» делегаций разного состава и перечня участников. Как и всегда бывает в таких случаях, официальное мероприятие такого уровня неизбежно превратилось в саммит глав государств, да и событие происходило нерядовое. Шутка ли — два венчания одновременно! Царевна Единства выходит замуж за Императора Франции, а сама Франция окончательно венчается с Новоримским Союзом!

Да, за три месяца произошло многое, да такое, что на этом фоне суета служб протокола Единства и Франции вокруг предстоящей свадьбы, равно как и неизбежное принятие Викой католичества, выглядело сущим пустяком.

Что ж, судьба невест монархов часто требует определенных обрядов