Аватары тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  - Спасибо, - тётенька опустилась на деревянное сиденье, над верхней губой выступили бисеринки пота. - Сейчас я позвоню... ой, а где мой телефон?

  - Здесь! - отозвалась собиравшая рассыпавшиеся огурцы помощница, хватая поблёскивавший в траве мобильник.

  Он оказался повреждён - прямо посередине экрана образовался скол, от которого во все стороны разбегалась паутина трещин.

  - О господи! - с досадой и жалостью проронила женщина, аккуратно смахивая с телефона травинку. - Господи...

  - Простите, - тихо произнесла Вера, тоже расстроившись, хотя телефон оказался таким маленьким, старым и примитивным, что уже ничего не стоил. Его, конечно же, давным-давно следовало сменить на нормальный... но...

  Но стало вдруг так жаль эту несчастную, измученную работой и болезнями тётеньку, столь неожиданно и нелепо лишившуюся не только телефона, но и возможности ходить, что Веру буквально захлестнуло острое желание как-то помочь, облегчить жизнь, уменьшить страдание... Она и сама даже не поняла, что сделала, просто потянулась к женщине, вновь наползая своим светаком на чужой, чтобы разгладить, выправить, заполнить свежую вмятину...

  Острая боль прошила тело, растекаясь от центра груди к кончикам пальцев на руках и ногах, Вера вскрикнула и упала на колени. Сидевшая на лавочке тётенька тоже охнула: её повреждённая нога непроизвольно дёрнулась, а внутри будто огонь полыхнул, облизнув сустав и разорванную связку.

  - Что это? - испуганно прошептала женщина, ощупывая ногу, - под кожей щекотало, горело, тянуло и пульсировало, словно туда пробрались горячие муравьи и теперь толпами бегали меж мышечных волокон, кусаясь и роя ходы. - Что происходит?

  Она подняла взгляд на Веру - та медленно поднималась с колен, чувствуя головокружение и сильнейшую слабость. Её светак медленно и трудно сполз со светотени тётеньки, а за ним тянулась прерывистая сияющая полоса, будто кровавый след за раненым человеком. "Так и есть! - вдруг с ужасом поняла Вера. - Я повредила свой светак! Вот почему мне так плохо..." Она покачнулась и непременно рухнула бы обратно на дорожку, если б не женщина. Вскочив и подхватив падавшую девушку, она буквально затащила её на лавку:

  - Что с вами? Вам плохо?

  - Надеюсь, пройдёт... - прошептала Вера. Сквозь плывущие перед глазами круги и пятна проглядывала чужая светотень: вмятина от разорванной связки исчезла. "Это сделала я. Я вылечила ей ногу... за счёт себя! - Вера посмотрела на свой светак: он корчился и дрожал, пытаясь затянуть повреждение. - Вот же я дура! Господи, какое счастье, что я тогда, в отделении полиции, не попыталась так же помочь Василькову!! - ужаснулась она, вспомнив огромный протуберанец с чёрным ободком по краям. - Уже была бы мертва!.."

  - У вас лицо зелёное! - обеспокоилась женщина. - Надо "скорую"...

  - Нет... нет... я знаю, что со мной, врачи не нужны.

  - Ты... беременная, что ли? - просветлела лицом тётенька. - Токсикоз?

  - Типа того, - не имея ни сил, ни желания спорить, ответила Вера, наблюдая, как её пришибленный светак медленно выправляется, черпая силы из физического тела, которое при этом болело сразу во многих местах, словно её непрерывно закидывали камнями. - А как ваша нога?

  - Да прошла вроде... - женщина сначала с опаской, а потом уже смело повертела стопой. - Вот же странно! Только что наступить на неё не могла - боль адская - а сейчас вообще ничего не чувствую... может, я просто мышцу как-то неудачно потянула?.. Горело всё огнём... а сейчас прошло... Слушайте, а может, вам водички попить? У меня тут где-то... - она полезла в сумку и достала пол-литровую бутылку воды. - О, а огурчика не хотите? Свой, с грядочки, сегодня утром собирала! Этот чистый, на самом дне был, не выпал, но я сейчас ещё и водой обдам, а то мало ли! - Облив огурец водой из бутылки, женщина протянула его "беременной".

  И та, сама себе удивляясь, взяла.

  - Спасибо! - она выпрямилась на лавке - боль потихоньку спадала, но слабость одолевала жуткая - и хрумкнула огурцом: пупырчатое зелёное тельце оказалось сочным, упругим и восхитительно пахло свежестью.

  - Поешь, поешь, живые витамины - это в твоём положении очень полезно. Меня Мария Михайловна зовут, а тебя?

  - Вера. Очень вкусно, Мария Михайловна, вы сказали, сами выращиваете?

  - Да, Верочка! Люблю землю, чуть минута свободная - на дачу... Оттуда сразу на работу - она посмотрела на часы: о, ещё целых десять минут, посижу тут с тобой, пока ателье не открылось.

  - Ателье? - Вера кашлянула, чуть не подавившись огурцом и стараясь скрыть своё, слишком уж, для непосвящённого человека, безмерное удивление, переспросила: - Вы работаете в ателье?

  - Да, здесь вот, на Старокисловской, - кивнула тётенька. - Автобус, электричка, трудно точно подгадать, вот и приходится приезжать на полчаса раньше, а иначе уже опаздываешь...

  - А вы... вы случайно клиентку вашу Клавдию Викторовну Острожскую не помните? Она - моя бабушка и год назад платье у вас заказывала...

  - Ой, детка, да я же швея, я с клиентами-то не контачу, - вздохнула Мария Михайловна. - А что, с платьем чего-то не так? Перешивать надо? Хотя если год назад... - она почесала нос. - Может, новое лучше пошить?

  - Да нет, перешивать не надо, оно чёрное и не мнётся совсем, а пошито... - Вера замялась. - Пошито как-то странно очень...

  - Не мнётся, стало быть, синтетика. Полиэстер или полиамид... чёрное и необычного фасона?.. Нет, я что-то не припоминаю... не я, наверное, шила, закройщика можно спросить: квитанция сохранилась?

  - Да, - соврала Вера. - Там телефон вашего ателье был указан, я позвонила, и мне ответил Антон Шигорин.

  - Это наш главный закройщик! - кивнула швея. - Вот он точно тебе всё скажет, бумаги поднимет, там записано... о! - перебила она сама себя, тыча пальцем через улицу, а вот и он, кстати! Пойдём, почти девять уже.

  Мария Михайловна встала и завозилась, застёгивая и подхватывая свои сумки, а когда глянула на новую знакомую, то обомлела:

  - ...Эй, ты чего?

  Ничего не отвечая, вскочившая с лавочки Вера молча пятилась через газон к кустам, не сводя с появившегося возле ателье человека широко открытых глаз.

  Швея оглянулась на подходившего к ателье закройщика. Он остановился, доставая ключи, но вдруг замер и, резко вскинув голову, посмотрел в их сторону. Мария Михайловна кивнула ему и улыбнулась, поворачиваясь назад, к девушке. Но той уже не было, только колыхались чуть поодаль кусты.

  - Вера! Верочка! - растеряно позвала швея и, вновь посмотрев в сторону ателье, изумлённо замерла, окончательно перестав понимать, что происходит.

  Антон Шигорин несся через улицу с такой прытью, будто на последний автобус, двери которого вот-вот закроются.