Звездные мечты - Джун Зингер

«Он, должно быть, решил вздремнуть немного. И закрыл дверь, чтобы никто его не беспокоил». Да, сейчас она видела его голову, откинутую на спинку кресла. Глаза его были зажмурены, а рот полураскрыт. Анджела подавила желание хихикнуть. Он должен был бы храпеть. Но она не слышала храпа, только тяжелое дыхание. Изредка с его губ срывались слабые стоны. Должно быть, подумала Анджела, бедняге снится страшный сон. Ей самой часто снились кошмары.

Она уже была готова тихонько выйти из комнаты и оставить Эдварда с его дремотой, когда вдруг изумленно осознала, что в комнате присутствует и еще кто-то. Это была Кики, стоящая на коленях перед Эдвардом. Ее волосы отливали в полумраке серебром.

«О, Господи Иисусе, помоги мне!»

Кресло мешало Анджеле хорошо разглядеть, что происходит, но она видела, что лицо Кики было склонено к его коленям, своей головой она делала ритмичные движения, ее рот был раскрыт, а глаза пристально устремлены в лицо Эдварда.

«Мария, Матерь Божья, спаси нас всех!»

Анджела видела, как тело Эдварда дернулось и задрожало, стоны стали громче. «Я должна уйти отсюда».

Она закрыла дверь, осторожно вернулась на террасу и охватила ладонями лицо. «Что мне делать?»

Быстро пробежав через столовую, Анджела выскочила в холл, оттуда по лестнице поднялась в свою комнату. Она села за туалетный столик и начала яростно расчесывать волосы. И тут, словно вихрь, в комнату ворвалась Кики.

— Анджела, дорогая, наконец-то ты дома! Я так рада видеть тебя, крошка! М-м-м… М-м-м. — Она стала покрывать поцелуями лицо сестры.

Анджела отпрянула.

— Кики, я только что видела тебя, — сказала она, стараясь говорить спокойно.

Кики взглянула на нее:

— Я знаю. И я видела тебя.

— Кики Девлин! Как ты могла?

— Господи, Анджела, это всего только маленький минетик. Сущая ерунда.

— Только!

— Да. Только. Это не то, что заниматься сексом. Всего лишь маленькая услуга, чтобы отплатить Эдварду за то, что он сделал для нас, — худо-бедно он предоставил нам хороший дом, дал хорошее образование.

— Это совсем не смешно, Кики. Ты отвратительна! Как ты можешь говорить, что это не секс? И со своим собственным приемным отцом!

— Потому что это и в самом деле не то, что заниматься сексом! Он ничего не делал со мной. Я имею в виду, что трогал меня немного. Тут и там, но никогда не вводил его в меня!

— О Господи! Это звучит вульгарно! Как ты могла так поступить по отношению к матери?

— С моей точки зрения, я помогаю ей. Каждый раз, когда это делаю ему я, — от этого избавляется она. И поверь мне, это может убить ее, я этого вовсе не хочу. И знаешь, я получаю своего рода удовольствие, когда при этом искажается бесстрастное лицо этого старого негодяя.

— Я не верю, что мама когда-нибудь делала это!

— О Господи, да не будь же ты такой наивной! Черт возьми, я видела собственными глазами, как она это делала ему. Однажды я на них чуть не натолкнулась. Конечно, это было уже давно.

— А если мама наткнется на вас двоих, как я сегодня?

— Она и натолкнулась однажды.

— О Господи! И что она сделала?

— Вышла и закрыла дверь.

— И никогда не упомянула об этом? В это трудно поверить.

— О, ты же знаешь, как мама ненавидит сцены. Или же она подумала, что если признает этот факт, то должна будет вышвырнуть нас обоих, а она этого не хочет. А может быть, она облегченно вздохнула, что Эдвард находит это где-то на стороне и не беспокоит ее. К тому же это была всего лишь я, вот если бы вместо меня, испорченной, была ты, тогда, конечно, она бы взволновалась, — сказала Кики, с немалой дозой сарказма.

— Кики Девлин, ты лжешь. Мама никогда не заставала вас.

— Значит, лгу.

— Но почему, Кики?

— Потому что это была забавная выдумка о нашей старушке Мари. Можешь себе представить ее лицо, если бы это действительно случилось?

— Не хочу представлять этого. Кики, как ты могла сделать это? Я имею в виду, Эдварду? Как?

— Я уже говорила тебе. Это очень интересно — растормошить старого слабака. Кроме того, из-за денег. Мари и Эдвард так чертовски скупы. Я не могла больше выносить, что у нас было так мало денег на карманные расходы. Я не могла больше терпеть эту форму, что мы носили, черт побери. Особенно глядя на одежду Сары Голд. Четыре меховых манто! А Мари всегда говорила, что не подобает школьницам иметь слишком много денег! Господи, Анджела, мы вряд ли могли бы наскрести на кино, если бы слушались маму. Ты ведь не считала те несколько долларов, которые мы изредка получали от папы. А я всегда делилась с тобой деньгами, которые получала от Эдварда, хотя ты об этом даже не догадывалась. Когда мы шли покупать платья, разве я не уговаривала тебя купить самое дорогое? А когда я получила на Рождество воротник из бобра от дорогого старины Эдварда, кто еще получил такой же? Ты. А кто настоял на этом? Я. А этим летом, угадай, какие две сестры получат наконец свои собственные автомобили? Я устала оттого, что должна ждать, когда кто-нибудь подбросит меня в Хемптон, словно мы слуги. «Если нужно, Джефри, возьми «бьюик», но обязательно вернись к двум».

Она так совершенно сымитировала мать, что заставила Анджелу улыбнуться, несмотря на весь ее гнев. Потом Анджела спросила:

— Значит, ты делала это за деньги, совсем как…

— Ладно, можешь продолжить. Говори: совсем как шлюха. — Кики медленно выговорила это слово, дыша в лицо Анджеле. — Но это было не только за деньги. Я говорила тебе — это было забавно. Возбудить Эдварда. Насолить матери.

— Но почему тебе хотелось насолить матери?

— У меня есть масса поводов. Прежде всего, я подозреваю, что это Мари не позволяет папе общаться с нами. Еще одна причина, которая нравится мне больше всего, заключается в том, что меня бесит, когда мать всегда оказывает предпочтение тебе. На первом месте идет крошка братец Эдди, потом ты и только затем иду я. Последней. Черт!

— О, Кики, но это неправда!

— Нет, это так. Ты хорошая маленькая девочка. Мисс Невинность. Только не говори, что ты никогда не подлизывалась к ней. Даже в тот день, когда папа ушел из дома, ты изо всех сил старалась быть мисс Номер Один.

— О, Кики, нет!

— Ладно, отбросим это. Настоящая причина заключается в том, что это был эротический эксперимент, а я до этого не имела никакого эротического опыта. — Она хрипло рассмеялась.

Анджела хотела бы отбросить всю эту тему вообще. Слишком тяжело было даже думать об этом, слишком неприятно и отвратительно.

— Я никогда больше не смогу смотреть Эдварду в лицо, — сказала она. — Грязная старая свинья.

— Да брось ты. В действительности он совершенно безобидный. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Мне надоело об Эдварде.