Замуж за первого встречного или невеста с сюрпризом (СИ) - Стасина Евгения

Посуду за собой мою, пока угрюмая супруга переодевается, и только сейчас замечаю, как кафель блестит. Будто его маслом растительным натерли!

-Ты когда убираться успеваешь? - помогаю девушке на сиденье устроиться и следом в машину юркаю. Чёрт, права забыл? Порываюсь в бардачок заглянуть и случайно замечаю, как пассажира моя кулачком по дверце стучит.

-Это ещё зачем?

-Для подстраховки, - после затяжной паузы, когда силы в себе находит в глаза мне взглянуть. - Я машин немного боюсь. А так мне спокойнее.

Оттого что три раза постучала? Господи, это не женщина! Это мудреная головоломка! Только к одной из её причуд привыкнешь, а тут уже новая на подходе! Надеюсь, на этом все? Боюсь, если узнаю, что по утрам она ритуальные костры в парке жжет, поседею. Ведь вполне может быть, что свежий хлеб на завтрак это прикрытие.

-Едем?

Голубыми озерами своими на меня поглядывает и шапку пониже на лоб натягивает.

-Едем, - и дай бог, чтоб на семейном торжестве ещё один из её сюрпризов на поверхность не всплыл!

Глава девятнадцатая

Стеша

К выбору платья я подошла основательно. Я, может, и не благородных кровей, но с внушительным капиталом на карточке моё перевоплощение из серой мыши в блистательную светскую львицу прошло вполне безболезненно. Даже на маникюр отваживалась, не забыв проследить за тем, как мастер распаковывает простерелизованный инструмент и втискивает свои изящные ладошки в тесные перчатки. Боязно, конечно, но страх упасть лицом в грязь на банкете куда сильнее, чем маячащая на горизонте перспектива заразиться гепатитом.

-Нравится? - да и девушка милая. Опытная, ни одной ранки на моих ухоженных пальцах не наблюдается. Так что зря я раз двадцать приходилась по лбу салфеткой, желая стереть испарину. - Яркий дизайн вам бы больше пошел.

Нет уж. Кто знает, как у богатеев принято? Уж лучше классический френч, чем обвинения в отсутствии вкуса.

Слова её мимо ушей пропускаю и плату за труды на стол кладу. Из своих кровных, а то неудобно как-то - у нас с Гришей разговор лишь о платье шёл. И пускай муж, но брак ведь у нас нестандартный!

Волоку пакет с дорогим логотипом к эскалатору и сама себя ругаю, что решила красками да карандашами затариться. Теперь трястись со всем этим богатством в маршрутке!

-Стефания! - только ногу свою заношу над эскалаторной лентой, а мне на плечо чья-то рука опускается. Впрочем, чего это я? Прекрасно ведь знаю,  кто так щедро себя Императрицей поливает.

- Вот так встреча! Это ж во сколько ты встала, что к обеду с уборкой покончила и в магазин приперлась? - свекровь. Точнее, дама с пергидролевыми кудрями, что ещё пару месяцев назад это пугающее звание носила! А теперь она тоже бывшая, как и сынок её, что мамку свою взглядом смиряет и, недовольно вздохнув, кивает мне в знак приветствия.

-Причесалась в кои-то веки?

Мымра. Пялится на мои отлежавшиеся под шапкой волосы, а свои пятерней взбивает. И ведь не просто так! Как бы говорит: смотри и учись, как уважающая себя женщина выглядеть должна!

-А вы не меняетесь, Нина Геннадьевна, - не буду я с ними стоять. Поговорить нам не о чем, даже о здоровье спрашивать не хочется: чего с этой гадюкой станется? Шаг делаю и стараюсь на ногах устоять, когда меня в сторону ведёт. Все эти поручни, перила, товарные ленты тот ещё рассадник бацилл. Неизвестно, кто их до меня касался. Если такие, как мадам Зайцева, то лучше и не прорываться руку на них устроить - насквозь ядом пропитаешься. Ещё и умирать будешь в жесточайшей агонии, уж поверьте.

- Как и ты, милочка! Где же здравствуйте? Или что, с сыночком моим развелась, можно больше не прикидываться божьим одуванчиком?

И то верно. Разве что даже сейчас грубить ей не рискну - боюсь вниз столкнет! Лучше молча дождусь, пока под ногами пол не появится и с гордо поднятой головой восвояси отправлюсь. К мужу. Пусть и фиктивному, это семейство, что в затылок мне дышит, об этом не знает.

-Полюбуйся, Боречка, какую змею в доме пригрел! А я говорила, что она фамилии нашей недостойна! то ли дело Катенька!

Катенька, только послушайте! Я для неё все эти четыре года Стефанией была! Ни дочкой, ни Стешей, ни Стефой, как меня папа зовет, а именно так: Стефания. И где-то на середине, бровь непременно должна вверх взметнуться, а губы брезгливо скривиться!

-Кончай, мать. Мы все это уже слышали, - и на том спасибо. Хоть немного Борька неприятный осадок после встречи с ним в загсе разбавил. Муть еще белыми хлопьями на душе летает, зато хоть какой-то просвет.

-А что я такого сказала? Правду, и только. Ты бы, дорогая, вещи свои с квартиры вывезла, а то новой хозяйке они не к чему. Мешаются.

-На помойку пусть отнесет, - я не выдерживаю, но оборачиваться не спешу. Знаю, что там и сервиз наш свадебный остался, и мольберт мой, и одеяло из овечьей шерсти, что мама нам на годовщину свадьбы дарила. А теперь вон, Катенька им укрывается.

-Ещё чего? Ей тяжести таскать нельзя!

-А жених на что? - вот теперь повернусь. Все силы приложу, но боль свою женскую поглубже спрячу. - Или ты, Боря, до сих пор тяжелее банки пива ничего в руки не берёшь?

Он удивлённо пешки свои таращит, а Зайцева старшая полные губы поджимает:

-Пил он только с тобой! Теперь женщину приличную встретил и другой жизнью зажил! А чего ему по кабакам таскаться? Домой теперь возвращаться хочется, а не бежать, как все эти годы было!

И зачем врёт?! Нормально мы жили. До последнего выкидыша. Да и можно ли меня винить за то, что организм такой способ защиты выбрал? Уборку эту чертову в разряд зависимости перевёл, чтобы времени на самобичевание не осталось. От этого никто не застрахован, с каждым может случиться. И что ж теперь камнями закидывать? На больное давить, словно я позабыть могу, что женщина из меня какая-то неполноценная вышла? Ещё и с тараканами, которых то больше становится, то лишь парочка из углов поглядывают, длиннющими усами шевеля.

-Ну, хоть какой-то плюс. И не благодарите - сама не нарадуюсь, что ничего меня с вами больше не связывает! - кроме сервиза, которому в принципе без разницы, от чьих рук он вдребезги разобьется. Не пить же из него теперь!

Шарф на шею мотаю, пуховик резким движением застегиваю, и шапку, пусть и набекрень, но на голову цепляю. Бежать надо, а то от обиды глаза щиплет, а душу солью непролитых слез разъедает.

Торопливо вышагиваю по плитке, стараясь ненароком на швы не наступить, и чем дальше от прошлого своего убегаю, тем горестнее мне моё будущее видится.

Это мой муж! Неряшливый, порою грубый, слегка потасканный, но мой! И ребёнка ему должна была я родить! А не Катька эта с внушительными буферами и жидкими прядями чёрных волос! И не её, а меня эта горгулья в мутоновом полушубке должна была как родную принять!

Я по всем фронтам поражение потерпела. У людей что не день - новое открытие и радость, а у меня фиктивный супруг и фальшивая улыбка на губах! Торможу уже на улице и с жадностью холодным воздухом легкие наполняю: лучше бы я в этот торговый центр не совалась. Теперь ни платье это дурацкое, ни маникюр идеальный меня больше не радуют. Зря только полдня потеряла.

Вздохнув, на остановку гляжу и только собираюсь к нетерпеливым горожанам прибиться, что под козырьком общественный транспорт ждут, как в поле зрения опять Борька попадает. Похудел немного, даже щеки, кажется, впали… Знаю, что отвернуться нужно, а сил никаких нет. Он маме своей помогает в машину усесться, таким привычным жестом нос свой утирает, а мне пора волком выть. Тем более сейчас, когда меня заметив, его рот ухмылка уродует.

-Девушка, ну вы либо идите, либо в сторонку отойдите. Вон скамеек сколько, мечтай не хочу!

И правда. Хватит! Чем я хуже? Нос задираю и на каблучках своих невысоких разворачиваюсь. Платье поменять нужно. Оно, конечно, красивое, но уж слишком сдержанное, а мне сейчас нечто другое необходимо. Чтоб женщиной себя почувствовать и с Гриши должок стрясти. Он вон, скоро наследство получит, а значит я свою часть уговора выполнила. Не пора ли и мои мечты воплотить? О семье, настоящей, пусть и таким странным способом обретенной. А то, что Полонскому жена нужна лишь номинально - пустяк. Как только от ритуалов своих избавлюсь, ещё судьбу благодарить будет, и городские службы, что асфальт в тот день ремонтировать принялись!