Повести и рассказы - Янка Мавр

— Даже наоборот: мы сами обидели бедного мишку, — засмеялся Мирон.

Долго еще делились они впечатлениями минувших событий. Во всяком случае сидеть две недели сложа руки и ждать, что будет, друзья не имели никакого желания. Поэтому они решили взяться за дело планово: каждый день обследовать пусть небольшой участок берега, но уж обследовать до мельчайших подробностей. Нужно же найти путь, по которому ушли бандиты!

Но день спустя выяснилось, что на такое обследование не хватит времени. Заяц и рыба были съедены, новой пищи пока достать не удалось. Весь день приходилось ломать голову, как прожить. Грибов попадалось мало, еще не наступило их время. Соберут немного, придут домой, испекут, съедят — и опять голодные, опять надо идти. Да и какие это грибы: пока печешь, сморщаться так, что от них почти ничего не остается.

— Пусть бы еще с хлебом, тогда ничего, — вздыхали хлопцы.

Одно утешение — можно на гриб положить крупинку соли, «паек», как говорил Мирон.

Если бы друзьям удалось добраться до озера, они наверняка придумали бы какую-нибудь снасть, чтобы наловить рыбы. Но как ты к нему подступишься, если воды даже не видно за широкой полосой болота?

— Эх, вот бы еще один зайчишка заснул! — мечтал Виктор.

— Второго такого, пожалуй, придется ждать столько лет, сколько прошло с того времени, как твоя бабушка наткнулась на сонного зайца, — пошутил Мирон.

Зато вместо зайца друзья неожиданно столкнулись со знакомым медведем. Тот стоял возле большого старого дерева и, задрав голову, к чему-то присматривался. Медведь не заметил людей: они вышли на открытое место как раз с той стороны, где у него глаз был поврежден Викторовой булавой. Все же спрятались и принялись следить за ним.

Теперь они совсем не боялись. Медведь казался небольшим и несильным.

— Давай-ка я подкрадусь да трахну его по башке! — прошептал Виктор, сжимая в руках булаву.

— Смотри, как бы он тебя не трахнул, — ответил Мирон, хотя и ему схватка с медведем не казалась такой уж страшной.

А медведь все присматривался к дереву и нюхал воздух. Взглянули на дерево и наши друзья. Они увидели дупло, а возле него как будто мухи вьются.

— Пчелы! — догадался Виктор. — Так вот почему он присматривается! Спасибо ему за находку, а воспользуемся ею мы.

Начали подкрадываться к медведю. Тот оперся передними лапами о дерево, намереваясь взобраться на него. Он был так занят своим делом, что едва ли заметил бы врагов, будь у него здоровы даже оба глаза. Только собрался лезть, как вдруг — бац ему что-то по голове да как крикнет кто-то над ухом! Взревел мишка, шарахнулся в сторону, едва не сбив Мирона с ног, и исчез в лесу. Наверняка можно сказать, что он даже не видел, откуда свалилась беда, и потому так испугался, что… у него сразу заболел живот.

— Видишь, какое простое дело! — торжествующе сказал Виктор.

Мирон только плечами пожал.

— Пожалуй, только у нас так случается, — сказал он, — иначе люди совсем не боялись бы медведей. А чтобы достать мед, надо сначала выкурить пчел. Придется идти за огнем.

— Давай сперва поищем медведя. Может, он и другого глаза лишился. Попытаемся добить его дубинами.

— Ну, без глаз он не удрал бы так быстро.

Они пошли в ту сторону, куда убежал медведь. Его не трудно было найти по отчетливым следам внезапной болезни… Вскоре друзья услышали в густых кустах хруст, стоны, какую-то возню. Подкрались, глядят — корчится на земле медведь, словно в живот ему попала пуля. Бросились к зверю, и на голову ему посыпался град сокрушительных ударов. Двумя минутами позже все было кончено.

— Кажись, мы единственные на свете люди, которым без оружия удалось убить медведя, — тяжело дыша, сказал Мирон. — Такой случай стоит записать в книгу.

— Записан уже, — ответил Виктор. — В одной книге я читал о таком происшествии: однажды охотник заметил в овсе медведя. Тот лежал на оемле, пригнув к себе пучок овсяных колосьев, и спокойно лакомился ими. У охотника ружье было заряжено только дробью. Ею медведя не убьешь, но охотник хотел лишь испугать зверя, прогнать его и выстрелил прямо в воздух. Медведь испугался и «заболел» так же, как наш.

А на другой день его нашли в нескольких сотнях шагов от этого места. Подох с испугу. Эта болезнь помогла и нам справиться с мишкой.

Как бы там ни было, а перед хлопцами лежала туша настоящего медведя — добыча, которой гордился бы каждый охотник. Но как приступиться к ней?

Если столько мучений доставили зайцы и барсук, то что будет с медведем?

— Хоть ты плачь, глядя на богатую добычу! — вздохнул Мирон. — Надо обязательно достать камней.

— И немедленно! — подхватил Виктор.

Но Мирон сделал «математические подсчеты», по которым выходило, что работу и время им следует распланировать иначе, чем они думали. Камни искать, пожалуй, придется не один час, немало времени уйдет и на обработку их, а еще больше — на свежевание добычи, на переноску мяса в лагерь.

Надо будет еще и поесть.

— Одним словом, — окончил свои подсчеты Мирон, — сегодня всего этого сделать мы не успеем, не говоря о том, что костер без дров может потухнуть. Давай-ка потащим зверя в лагерь.

Через несколько минут хлопцы волокли медведя по лесу. Один держал его за правую переднюю лапу, другой за левую, и медведь ехал по земле на спине мордой вперед. Хоть и не большой был зверь, но для голодных, ослабевших друзей и это казалось основательным грузом.

— Сколько мы тут тащим ненужной тяжести, которую добрые люди бросили бы на месте! — жаловались они.

В этот день успели только набрать камней и начать «обработку» их. Лязг и грохот шли по лесу, словно кто-то мостил улицу. Вскоре друзья уже имели «ножи» и «топоры» каменного века. Но какие это были орудия! Смотрели на них и говорили:

— Первобытный человек засмеялся бы, увидев такое!

— И в музее, пожалуй, не найдешь.

— Но мы не виноваты, что нет кремня.

— Пожалуй, и из кремня мы не сделали бы лучших.

— А все ж удобнее, чем зубами!

На другой день с самого утра принялись за работу. Помогать-то каменные орудия помогали, но лишь в сочетании с сухим острым корнем и всякими другими приспособлениями. В результате получилось столько мяса, что не знали, куда его девать.

— Что делать? — чуть не в отчаянии говорил Мирон. — Без соли оно и трех дней не продержится.

— Значит, надо наесться про запас, — не то серьезно, не то в шутку предложил Виктор.

И действительно, они так наелись, что весь день не могли смотреть на мясо.

— Опять мы допустили ошибку! — сказал Мирон. — Нам следовало напоследок так наесться, когда мясо подходило бы к концу. Тогда даже хорошо было бы, что не хочется есть. А теперь свежее мясо зря портится.

— Давай закоптим его, — предложил Виктор.

— Верно! — обрадовался Мирон. — Хоть без соли все равно долго не продержится, но, пожалуй, дольше, чем так.

Соорудили из жердей козлы, из лыка скрутили веревки, подвесили окорока.

— Заодно подвесим и наши глиняные горшки, — сказал Мирон, — пожалуй, они уже подсохли.

Горшки лежали в ямке, выкопанной в песке под корнем дерева. В тени они подсохли достаточно хорошо: ни одной трещины не было. Приладили их над костром, но повыше, чтобы не лопнули от жара.

— Рискованное дело с этими черепками, — бормотал Мирон. — Треснут — и все пропало.

Стоянка приняла совсем обжитый вид. На дереве висела шкура медведя, на жердях коптились окорока, возле костра и шалаша хлопотали жители.

— Теперь у нас все, как у людей! — радовались друзья.

Вечером они опять поели мяса и легли спать в самом лучшем настроении,

XVII

Снова напрасная попытка. — Обработка запасов. — За медом. — Гибель хозяйства. — Борьба с отчаянием. — Звериные объедки

Теперь уже можно было начинать поиски дороги. Почти весь первый день друзья и потратили на это. Появление бандитов показало, что проход находится за соседним островом. Значит, отпала необходимость искать его на своем. Хорошенько осмотрели треть берега, который предстояло изучить. В одном месте продвинулись довольно далеко, но в конце концов и тут путь преградила непроходимая трясина.

Они, конечно, не надеялись на быстрый успех и вернулись домой довольные хотя бы тем, что смогли выполнить часть задачи. По дорого использовали каждый случай, чтобы щипнуть чего-нибудь растительного: аира, щавеля, сыроежку, зелененький листик…

— Странная вещь, — говорил Виктор, — теперь я ем каждый листик с большим вкусом и охотой, чем тогда, когда два дня ничего не ел.

— Это потому, — объяснил Мирон, — что наш организм требует разнообразия пищи, зелени, вообще чего-нибудь растительного.

Заметили на ветке липы какое-то странное растение. Это был куст с длинными стеблями, мелкими светлыми листьями и маленькими желтыми цветами. Пристроился он на ветке стожком и, казалось, с землей никакой связи не имеет. Увидав его, Мирон крикнул: