Стихотворения - Лев Кобылинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прежней Асе
Асе Ц.
Бьется чистым золотом струна,и сверкают серебристой льдины.Что за песнь доходит к нам со дна?Это — смех резвящейся Ундины.
Чуть колышат волны тень челна,парус гибче шеи лебединой.Что за песнь доходит к нам со дна?Это — плач покинутой Ундины.
Струны, как медные трубы, гремят,дрогнул султан исполинского шлема…Слышишь их рокот? Они говорятнам про коня и Рустема.
Струны, как флейты, вздыхают, звеня,отзвуки битвы доносятся слабо,вижу шатер в бледных отблесках дня,вижу в нем тело Зораба.
Тихо померкнул малиновый круг,грустно вздохнули цветы, поникая;чья это тень стройно выросла вдруг,в далях вечерних мелькая?
Лампа, как Ангел, роняет лучи,в детские глазки, смотрящие прямо…Где же и шлем и шатер и мечи?Сказку читает нам мама.
Меланхолия
Как сумерки застенчивы, дитя!Их каждый шаг неверен и печален;уж лампа, как луна опочивален,струит, как воду, белый свет, грустя.
Уж молится дрожащим языкомперед киотом робкая лампада;дитя, дитя, мне ничего не надо,я не ропщу, не плачу ни о чем!
Там, наверху, разбитая рояльбесцельные перебирает гаммы,спешит портрет укрыться в тень от рамы…Дитя, дитя, мне ничего не жаль!
Вот только б так, склонившись у окна,следить снежинок мертвое круженье,свой бледный Рай найти в изнеможеньеи тихий праздник в перелетах сна!
Мальчик с пальчик
А.С.
На дерево влез мальчик с пальчик,а братья остались внизу,впервые увидел наш мальчиктак близко небес бирюзу.
Забыта им хижина деда,избушка без окон, дверей,волшебный дворец людоеда,двенадцать его дочерей.
И братцы блуждают без хлебаи с дерева крошку зовут,а он загляделся на небо,где тучки плывут и плывут.
В раю
Памяти Л. С.
Взят из постельки на небо ты прямо, тихо вокруг и светло,встретил ты Ангела, думал, что мама. Ангела взял за крыло!
Ангел смеется: «Здесь больше не будет тихий органчик звенеть,пушку с горохом здесь братец забудет, станет за нами он петь!»
Ангел, как брату, тебе улыбнулся, ласково обнял, и вотелки нарядней вверху распахнулся весь золотой небосвод.
Тихо спросил ты: «Что ж мама не плачет? Плачут все мамы, грустя!»Ангел светло улыбается: «Значит, видит здесь мама дитя!»
Ангел ребенку
Л.С.
Помнишь, вы песенку жалобно пели: «Умер у нас мотылек!»Был я тогда над тобою. Ужели было тебе невдомек?
Помнишь, вы пели: «Душа Великана, плача, летит к небесам!»Горько я думал: «Ужели так рано в путь ты отправишься сам?»
Долго я медлил, вдруг горестным хором грешники взвыли, скорбя,в сердце проникнул я пристальным взором, радостно обнял тебя.
Декламация
А.С.
Взрослые чинно садятся рядами, «Дедушка, сядь впереди!»Шепот тревожный пошел меж гостями, занавес дрогнул. «Гляди!»
Там на окне. где раздвинуты шторы. важно стоит мальчуган,строго в тетрадку опущены взоры, ручка теребит карман.
«Все это сказки! — он грустно читает.— Как же о том не тужить?Кончилось лето, наш сад отцветает, просто не хочется жить!»
Тайно я мыслю: «О нет, то не сказки вижу я в этом окне!Нет, то не сказки, коль детские глазки тужат о той стороне!»
Осень
Шуре Астрову
Холодно в окнах и грустно и хмуро;пусто в саду, лишь лягушка проскачет…Солнышко, плачь! А уж маленький Шура плачет!
Весело в детской: лошадки несутся. мушка за мушкою вьется…Солнышку снова пора улыбнуться! Глядь, а уж Шура смеется!
Снежинка
Наташе Конюс
Я белая мушка, я пчелка небес, я звездочка мертвой земли;едва я к земле прикоснулась, исчез мой Рай в бесконечной дали!
Веселых малюток, подруг хоровод развеял злой ветер вокруг,и много осталось у Райских ворот веселых малюток подруг.
Мы тихо кружились, шутя и блестя, в беззвучных пространствах высот,то к небу. то снова на землю летя. сплетаясь в один хоровод.
Как искры волшебные белых огней, как четок серебряных нить,мы падали вниз, и трудней и трудней нам было свой танец водить;
как белые гроздья весенних цветов, как без аромата сирень,мы жаждали пестрых, зеленых лугов. нас звал торжествующий День.
И вот мы достигли желанной земли, мы песню допели свою,о ней мы мечтали в небесной дали и робко шептались в Раю.
Увы, мы не видим зеленых полей, не слышим мы вод голубых,Земля даже тучек небесных белей, как смерть, ее сон страшно-тих.
Мерцая холодной своей наготой, легли за полями поля,невестою белой под бледной фатой почила царица-Земля.
Мы грустно порхаем над мертвой Землей, крылатые слезы Земли,и гаснет и гаснет звезда за звездой над нами в холодной дали.
И тщетно мы рвемся в наш Рай золотой, оттуда мы тайно ушли,и гаснет и гаснет звезда за звездой над нами в холодной дали.
В рай
М. Цветаевой
На диван уселись дети,ночь и стужа за окном,и над ними, на портретемама спит последним сном.
Полумрак, но вдруг сквозь щелкулуч за дверью проблестел,словно зажигают елку.или Ангел пролетел.
«Ну, куда же мы поедем?Перед нами сто дорог,и к каким еще соседямнас помчит Единорог?
Что же снова мы затеем,ночь чему мы посвятим:к великанам иль пигмеям,как бывало, полетим,
иль опять в стране фарфорамы втроем очнемся вдруг,иль добудем очень скоромы орех Каракатук?
Или с хохотом взовьемсяна воздушном корабле.и оттуда посмеемсянадо всем, что на земле?
Иль в саду у Великанамеж гигантских мотыльковмы услышим у фонтанахор детей и плач цветов?»
Но устало смотрят глазки,щечки вялы и бледны,«Ах, рассказаны все сказки!Ах, разгаданы все сны!
Ах, куда б в ночном туманени умчал Единорог,вновь на папином диванемы проснемся в должный срок.
Ты скажи Единорогуи построже, Чародей,чтоб направил он дорогув Рай, подальше от людей!
В милый Рай, где ни пылинкив ясных, солнечных перстах,в детских глазках ни слезинки,и ни тучки в небесах!
В Рай, где Ангелы да дети.где у всех одна хвала,чтобы мама на портрете,улыбаясь, ожила!»
Гаммы