Лучшее в мире лекарство - Пегги Морленд

Люк глубоко вздохнул.

— Это неразумно. Это может свести с ума нас обоих.

Хитро улыбаясь, Лорен обняла его за шею и притянула к себе.

— Тогда давай не будем говорить.

В тот момент, когда ее губы коснулись его рта, Люк понял, что пропал. Он был уверен, что на этот раз одними поцелуями дело не закончится.

Застонав, он посадил Лорен к себе на колени, затем откинул назад ее волосы и сильнее впился губами в ее губы. Каждое слово, произнесенное ею, каждое прикосновение ее пальцев к его телу будоражило кровь, разжигало в нем безумное желание. Он хотел Лорен здесь и сейчас, но вдруг вспомнил, что они рискуют.

— Лорен, подожди. Я не подумал о предохранении.

Ее губы нашли его рот.

— Все в порядке, — пробормотала она. — Я принимаю таблетки.

Испытав облегчение, Люк обхватил ее бедра, и она приняла его. Его тело инстинктивно дернулось, почувствовав манящее тепло. Ее язык тем временем играл с его губами. Затем она оседлала его и начала ритмично двигаться.

Люк не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал подобное. Его кожа горела, легкие были готовы взорваться, руки и ноги дрожали, словно натянутые струны.

— Иди ко мне, — прошептала Лорен.

Страсти в ее взгляде, настойчивости в ее голосе хватило, чтобы окончательно воспламенить его, и он, издав громкий рык, настойчиво проник в самые сокровенные глубины ее естества. Спина Лорен выгнулась дугой, голова запрокинулась назад, покрывало атласных черных волос разметалось.

На ее губах заиграла легкая улыбка, из горла вырвался тихий стон. Обвив руками его шею, она нежно коснулась губами его губ и, удовлетворенно вздохнув, прошептала его имя. От этого божественного звука сердце Люка наполнилось радостью.

Стиснув ее в объятиях, он зарылся лицом в ложбинку у нее на груди… стараясь изо всех сил не думать о завтрашнем дне.

За окном спальни горизонт был окрашен в пурпурные, розовые и голубые тона, предвещая восход солнца. Люк любовался этим карнавалом красок через плечо Лорен. Ее голова покоилась у него на груди. Он ощущал ритмичное биение ее сердца под своей ладонью, слышал ее ровное дыхание. Она спала. Он же не мог заснуть. Все мысли и чувства перепутались, не давая покоя. Как он и предполагал, эта ночь изменила все. Оставить Лорен сейчас, после того как они занимались любовью, было еще тяжелей.

Но разве у него есть выбор? Он никогда не сможет жить в ее мире, а она — в его. Они не похожи, как шелк и хлопок, как алмаз и уголь. Такой женщине, как Лорен, лучше выйти замуж за адвоката или банкира, который смог бы дать ей все, что она пожелает, который вел бы ту же жизнь, к которой привыкла и она. Который был бы так же красив, как и она.

Он готов был поспорить, что ее бывший муж был именно таким.

При мысли о нем Люк нахмурился. Ему было неприятно, что кто-то другой спал с ней. Ревность — отвратительное чувство, которого он никогда раньше не испытывал. Но сейчас оно снедало его душу.

Любила ли она своего бывшего мужа? Любит ли до сих пор?

— Люк?

— Что?

— Ты слишком сильно сжимаешь меня.

— Извини.

Повернувшись в его объятиях, Лорен взглянула на него и провела пальцем по складке, залегшей меж бровей.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила она. Выдавив из себя улыбку, Люк поднес ее руку к своим губам.

— Нет, ничего. Я просто задумался.

— Тебя ведь беспокоит не завтрашний прием у врача?

— Нет.

— Тогда что тебя тревожит?

Люк знал, что будет мучиться от неизвестности до тех пор, пока не найдет ответа на все свои вопросы.

— Ты была замужем, — нерешительно начал он.

— Да, была, а что здесь такого? Сейчас я свободна.

— Ты любила его?

— Любила, пока он не растоптал мои чувства.

— Как?

— Он изменял, обманывал и воровал. Мой отец переписал на меня большую часть своего состояния. Я могла бы до конца своих дней безбедно жить, не ударяя пальцем о палец. Девон настоял на том, чтобы я позволила ему вложить мои деньги в дело, и я, как дура, согласилась. Сейчас от них ничего не осталось. Ни одного цента. Он промотал все, развлекаясь со своими любовницами.

Люк надеялся, что, узнав о ее прошлом, избавится от мучившей его неопределенности, но откровение Лорен только все усложнило.

— Нет, — медленно сказал он. — Я сомневаюсь, что ты могла любить человека, который тебя обманывал.

— Нет смысла спорить со мной, Люк, — заявила Лорен, идя утром к своей машине. — Я отвезу тебя на осмотр.

— Но у тебя есть свои дела, — возразил он.

— Я займусь ими, когда мы вернемся.

— Я позвоню Монти, и он отвезет меня. Мой грузовик находится на больничной стоянке, и домой я доберусь сам.

Она открыла водительскую дверцу.

— Ну, садись, а то мы опоздаем.

Нахмурившись, Люк забрался на пассажирское сиденье и пристегнул ремень безопасности.

— Какая упрямая женщина, — пробормотал он себе под нос.

— Какой глупый мужчина, — парировала Лорен.

Люк сидел, сложа руки на груди, и смотрел вперед. Когда они проезжали мимо домика, он замер, увидев выпотрошенного оленя, висящего на дереве.

Он схватил Лорен за руку.

— Останови машину.

Раздраженная этим, она попыталась высвободиться.

— Ты можешь сидеть спокойно?

Его пальцы впились ей в руку.

— Черт возьми, я же сказал, остановись.

— Отлично, — отрезала она, тормозя. — Мне все равно, как ты будешь добираться к доктору.

Когда Лорен открыла дверцу, Люк схватил ее, пытаясь помешать выйти из машины, но она все же вырвалась. Тогда он сам выскочил из машины, надеясь остановить ее прежде, чем она увидит оленя. Но, обойдя капот, услышал испуганный крик и увидел кровь, стекающую с лица Лорен. Секунду спустя она уже прижалась к нему, дрожа всем телом.

— О боже, Люк, — заплакала она. — Кто это сделал? Почему?

— Я не знаю.

Люк задержал взгляд на олене, пытаясь представить себе, кто способен на подобную жестокость, затем повел Лорен к домику.

После истории с оленем о возвращении Люка в общежитие не могло быть и речи. Нельзя оставлять Лорен и Рену одних, пока этот псих разгуливает на свободе.

Вернувшись домой после осмотра, он снял оленя и закопал его, но и это не помогло стереть с лица Лорен затравленный взгляд. Ему также не удалось уговорить ее позвонить шерифу, потому что она была твердо убеждена, что за этим стояли братья Тэннер.

Помимо неудовлетворенности, Люк испытывал чувство вины. Пока Рай осматривал его, он дважды собирался рассказать ему о том, что происходит в домике Лорен. Но оба раза верность Лорен пересилила те чувства, которые он питал к Раю.