Фельдмаршал фон Рундштедт. Войсковые операции групп армий «Юг» и «Запад». 1939-1945 - Гюнтер Блюментрит

Рундштедт никогда не ходил в театры или в какие-либо иные развлекательные места. Он крайне редко ездил в Париж. Рундштедт и начальник штаба жили в особняке, рядом с отелем «Генрих IV». Каждый день в половине пятого командующий, начальник штаба, начальник оперативного отдела и адъютант встречались за чайным столом; в хорошую погоду чаепитие проходило в саду. Хозяин особняка отсутствовал; всем заправлял мажордом. К ежедневным чаепитиям огромный интерес проявляли хозяйские животные: два пони, осел и несколько собак.

Молодым офицерам, находящимся в отличном расположении духа, пришла идея повесить в комнате, где находился дежурный офицер, две карты Парижа. Каждый должен был отметить на картах (на одной карте синим, а на другой красным цветом) места в Париже, где он побывал. Синие точки обозначали места, где можно было хорошо поесть, а красные – где можно было найти любовные утехи. Как-то Рундштедт, отличавшийся широкими взглядами, зашел в эту комнату и принялся изучать карты, рядом с которыми находились в этот момент молодые офицеры. «Ваша красная карта еще далека от завершения!» – лаконично прокомментировал фельдмаршал.

Молодые офицеры установили на балконе стереоскопическую трубу с 18-кратным увеличением. Они развлекались тем, что рассматривали купальщиц, которые в изящных купальных костюмах резвились в открытом плавательном бассейне на Сене. Труба давала возможность в деталях рассмотреть очаровательных француженок. Частенько сотрудники штаба, не отказывавшие себе в удовольствии понаблюдать за купальщицами через трубу, проведя «разведку», сообщали: «Наш синий купальник сегодня отсутствует!»

Я думаю, что читателя заинтересует незначительный эпизод, связанный с Реймсским собором. Единственный сын Рундштедта, к сожалению умерший в 1948 году, был историком и архивоведом; он состоял в звании унтер-офицера. В мирный период после Французской кампании он часто навещал отца и, поскольку был страстным любителем всех видов искусства, хотел посетить соборы Шартра и Реймса. Рундштедт отказывал ему, мотивируя свой отказ тем, что имевшиеся в его распоряжении машины предназначены для служебного пользования, а не для осмотра исторических памятников. Но доктор философии, унтер-офицер фон Рундштедт все-таки смог уговорить отца, и в один прекрасный день мы отвезли его из Сен-Жермена в Реймс. Для начала Рундштедт осмотрел огромный мешок с песком, лежавший перед входом в храм; немецкие власти позаботились о защите памятников в случае воздушных атак. Затем мы вошли в собор. Там, как известно, находится статуя Жанны д'Арк (в Реймсе установлен еще один памятник Жанне д'Арк, современная конная статуя). Сын шепотом говорил о красоте этой статуи. Однако, по мнению фельдмаршала, истинную ценность представляло только внутреннее убранство собора. Тем не менее он всегда признавал право других на собственное мнение.

С 25 июня по август все жили надеждой на мирное решение вопроса. Солдаты, не понимая, да, в общем, и не очень стараясь понять многих вещей, упорно цеплялись за эту призрачную надежду. В Париже значительно ослабили первоначально установленные строгие правила. Само собой разумеется, что после окончания военных действий всем «до смерти» хотелось увидеть Париж. Возникла проблема с ослаблением дисциплины в войсках, поэтому комендантом Парижа был назначен известный своей жестокостью генерал фон Бризен. Во время Польской кампании он получил ранение. Затем был назначен на должность командира дивизии, заслужил славу чрезвычайно сурового командира. Для сохранения порядка были предприняты суровые меры. Даже старшие офицеры могли отлучаться в город только по специальному разрешению, причем были обязаны возвращаться в гарнизон засветло. Однако в июле наступило явное послабление. Быстро налаживались тесные контакты с местным населением. Немецкие спортсмены познакомились с французскими спортсменами и начали вместе заниматься спортом. Любители искусства завязывали знакомства с французскими ценителями прекрасного и проводили время в Лувре. У молодых офицеров, унтер-офицеров и солдат появились подружки-француженки. Спустя несколько недель после заключения перемирия мы посетили новый Зоологический парк[23] в Венсеннском лесу, созданный по системе Хагенбеком.

Имя управляющего (профессора) стерлось из памяти, а вот семью Хагенбек в штабе Рундштедта знали очень хорошо, один из Хагенбеков проходил службу в качестве артиллерийского офицера запаса. Вскоре по прибытии в Сен-Жермен он провел переговоры с директором Зоологического парка и договорился об обмене двумя редкими носорогами. Рундштедта очень позабавил этот случай.

В штабе Рундштедта на всех уровнях царило полное согласие. Фельдмаршал умел работать с людьми, выстраивать взаимоотношения, создавать доброжелательную обстановку. Надо сказать, что он в полной мере обладал этими редкими качествами.

С каждым днем росло ощущение наступления долгого и прочного мира. Начиная с августа постепенно утихли слухи о посреднической миссии Швеции и Испании. Усилилась бомбардировка важных военных объектов в Англии; возросли потери немецкого люфтваффе. Наши летчики, возвращаясь из рейсов над вражеской территорией, сообщали о постепенном усилении зенитной артиллерии и тяжелых воздушных боях с британцами. Ни Рундштедт, ни его штаб не знали, что в действительности планировал Гитлер. Поговаривали об острых разногласиях между Гитлером и Герингом по вопросу ведения войны в воздухе. Геринг настаивал на бомбардировке английских городов, поскольку ранее англичане сбрасывали бомбы на немецкие города. Гитлер был категорически против. Возможно, он все еще носился с фантастической идеей о ведении переговоров с Англией.

До этого времени в Сен-Жермене не было предпринято никаких действий по созданию защитных средств на случай воздушных атак. Рундштедт, не пожелавший больше жить в особняке, переехал в гостевой флигель, где для него были специально обставлены две комнаты. Он любил гулять в Сен-Жерменском лесу, как правило, один, без сопровождения. Время от времени он прогуливался в компании своего адъютанта, капитана фон Сальвиати. Из месяца в месяц враг увеличивал разведывательную деятельность в воздухе; британские летчики установили практически постоянное наблюдение за Сен-Жерменом. Следовало срочно подумать об обеспечении средств защиты от воздушного нападения. В саду, в непосредственной близости от отеля, стали сооружать глубокое убежище.

Рундштедт никогда не заботился о личной безопасности. Ежедневный скрежет бульдозеров, занятых на строительстве убежища, действовал на него крайне раздражающе. Кроме того, он не собирался уходить в убежище во время воздушных налетов. Никакое убежище не обеспечило бы должной защиты, пожелай британцы уничтожить штаб в Сен-Жермене. Однако усилия, потраченные на сооружение убежищ, не пропали даром. Вскоре начались бомбардировки, и отель «Генрих IV», в котором размещался штаб, серьезно пострадал. Но, видно, штабу сопутствовала удача: несмотря на жестокие бомбардировки, потери оказались незначительными.