Россия неизвестная: История культуры вегетарианских образов жизни с начала до наших дней - Петер Бранг

Программная статья Толстого в академическом Полном собрании сочинений занимает немногим более двух авторских листов; она разделена на 10 глав 26. В начальных главах речь идет о нравственно доброй жизни. Христианство требует, в отличие от язычества, бесконечного самосовершенствования и личных усилий для достижения этой цели. Одна из первых добродетелей есть самоотречение (гл. 3). Уже в старину первой добродетелью считалось воздержание. В новейшее время так называемые образованные люди считают, напротив, что привычки комфорта не только не вредны, но и хороши: они показывают известную нравственную высоту человека. Это отражается в описательной поэзии и особенно в романах XVIII и XIX веков: последние, как правило, прославляют развратных тунеядцев. Толстой называет при этом Чайльда Гарольда Байрона и героев Троллопа и Мопассана. Он сознается, что при написании романов самое непреодолимое для него затруднение заключалось в том, чтобы изобразить тип светского человека как человека идеально хорошего, доброго – и вместе с тем так, чтобы этот тип был верен действительности (гл. 4) 27. В самом деле, Гоголь, как известно, не смог справиться с подобной задачей. По мнению Толстого, в нравственном состоянии высших классов виновна система воспитания (гл. 5). В качестве примера того, как образованные представители высших классов говорят о совершенствовании, о святой дружбе, любви, о служении науке, человечеству – и тут же спокойно тоном пишут о собственном пристрастии к спиртному и распутстве, как если бы не было ничего более естественного в жизни, Толстой называет имена А. И. Герцена и Н. П. Огарева – незадолго до этого он читал их переписку (гл. 6). В 7–й главе, довольно большой, постулируется, что жизнь в роскоши и тунеядстве не может быть доброй. Описывается распорядок дня, якобы типичный для «верхнего слоя» (Толстой имеет в виду русское дворянство и буржуазию), с разнородными излишними потребностями и прежде всего с роскошными привычками питания. После обстоятельного одевания «начинается день обыкновенно едой, пьется приготовленный кофе или чай с большим количеством сахара, едят булки, хлеб первого сорта пшеничной муки с большим количеством масла, иногда свиного мяса. Мужчины большей частью при этом курят папиросы или сигары и затем читают газету свежую, только что принесенную. Потом хождение из дома на службу или по делам, или езда в экипажах, нарочно существующих для перевозки этих людей. Потом завтрак из убитых животных, птиц, рыб, потом обед такой же, при большой скромности из трех блюд, – сладкое блюдо, кофе, потом игра – карты, и игра – музыка, или театр, чтение или беседа в мягких пружинных креслах при усиленном и смягченном свете свечи, газа, электричества, – опять чай, опять еда, ужин и опять постель.» 28.

Переклички с комедией «Плоды просвещения» очевидны; правда, в цитате, приведенной выше, речь больше идет о мясе.

В гл. 8 готовность к воздержанию называется первой предпосылкой христианского самосовершенствования, первой ступенью ко всякой доброй жизни 29. «Образованные классы представляют себе счастье и здоровье (в чем уверяют их доктора, утверждая, что самая дорогая пища, мясо – самая здоровая) в вкусной, питательной, легко перевариваемой пище, – хотя стараются скрыть это (.) Посмотрите на путешествующих людей. На них это особенно видно. „Музей, библиотека, парламент – как интересно! А где будем обедать? Кто лучше кормит?“» 30. В качестве главных пороков клеймятся обжорство, праздность и плотская любовь 31. Главный интерес большинства людей нашего времени – это удовлетворение вкуса, удовольствие еды, жранье 32. Толстой не закрывает глаза на тот факт, что и в жизни низшего и среднего слоя, по крайней мере в праздники, на похоронах и свадьбах – «жранье» играет ведущую роль. Во всех разговорах и во всех слоях общества еда находится в центре внимания 33. «Удовлетворение потребности имеет пределы, но удовольствие не имеет их» 34. Далее следует описание все увеличивающегося удовольствия еды.

Толстой вспоминает, как однажды, гордясь своей оригинальностью, нападавший на аскетизм монашества евангелик говорил ему: «Мое христианство не с постом и лишениями, а на бифстексах». Никто пока не обратил внимания на отношение к пище как на возможный первый шаг к доброй жизни, так что «нам трудно даже понять дерзость и безумие утверждения в наше время христианства или добродетели с бифш—текстом».

В гл. 9 следует рассказ о посещении тульской бойни. Сначала на четырех страницах дается описание резания свиней, быков и вола; затем на одной странице описывается убой мелкого скота. Именно об этом беспощадном описании тульской бойни R. F. Christian говорит: «these chapters make more painful reading than any others we encounter in all of Tolstoy's ceuvre» 35. Описание Толстого, быть может, еще резче, чем то, которое Эптон Синклер дает на одиннадцати страницах своего романа «Джунгли» («Дебри») 36. Оно включается в длинный ряд описаний боен, которые мы находим в мировой литературе, – некоторые из русских были собраны в статье А. Жолковского, где рядом с примерами из В. Маяковского и О. Мандельштама приводятся отрывки из текстов Достоевского, Ю. Олеши и Б. Пильняка 37.

Гл. 10 начинается с указания на то, что питание мясом никак не необходимо. «Те, которые сомневаются в этом, пусть прочтут те многочисленные, составленные учеными и врачами, книги об этом предмете, в которых доказывается, что мясо не нужно для питания человека. И пусть не слушают тех старозаветных врачей, которые отстаивают необходимость питания мясом только потому, что это признавали очень долго их предшественники и они сами; отстаивают с упорством, с недоброжелательностью, как отстаивают всегда всё старое, отживающее» 38. В заключение снова говорится о необходимости самообладания и воздержания. А «почему как раз воздержание от животной пищи будет первым делом поста и нравственной жизни, превосходно сказано, и не одним человеком, а всем человечеством в лице наилучших представителей его в продолжение всей сознательной жизни человечества». Автор имеет в виду приведенный в книге Говарда Уильямса длинный список мыслителей и поэтов, выступающих за вегетарианство 39.

Толстой задается вопросом, почему, несмотря на множество призывов, познания о безнравственности мясной пищи распространяются столь медленно. Его ответ: нравственное движение человечества совершается всегда медленно. Но теперь, по его мнению, видно безостановочное и постоянное ускорение. Последние десять лет с каждым годом все больше и больше является книг и журналов по этому предмету, все больше встречается людей, отказывающихся от мясной пищи; за границей, особенно в Германии, Англии и Америке, увеличивается число вегетарианских гостиниц и трактиров. При этом Толстой высказывает убеждение, что оживление вегетарианства должно быть особенно радостно для людей, живущих стремлением к осуществлению Царства Божия на земле. Не потому, что само вегетарианство есть важный шаг на пути к этому царству (все истинные шаги и важны, и неважны), а потому, что оно служит признаком того, что стремление к нравственному совершенствованию человека серьезно и искренно – оно начинается с первой ступени 40. Этого убеждения Толстой придерживался до самого конца своей жизни 41.

Удивительно многие мысли трактата «Первая ступень» предвосхищены в этюде А. Н. Бекетова о питании человека (ср. выше с. 53–62). Понятно, почему как раз перед написанием «Первой ступени» Толстой дал Черткову совет перепечатать эту работу. Ведь и Бекетов возложил ответственность за упорное отстаивание мясного питания на современную науку – так же, как и Чернышевский, о чем Толстой не мог знать. С иными, более поздними, воззрениями Бекетова Толстой, правда, не мог согласиться. В своей статье «Нравственность и естествознание» (1891) Бекетов высказал мнение, что нравственность есть результат эволюции – положение, к которому Толстой относился отрицательно 42.

Опубликовав «Первую ступень», Толстой продолжал проповедовать вегетарианство; он пропагандировал его, где только мог, он приветствовал основание вегетарианских обществ в России и в других странах (правда, он не вступил ни в одно из этих обществ). В 1903 г. в издательстве «Посредник» Толстой публикует собрание 250 высказываний философов, поэтов и ученых о вегетарианстве и воздержании: «Безубойное питание или вегетарианство. Мысли разных писателей» 43.

Там представлены Плутарх, Овидий, Руссо, Ламартин и многие другие. В 1906–1907 гг. эти тексты, тщательно переработанные, вошли в «Круг чтения» – известное собрание поучительных чтений на весь год. Под 21 февраля, 6 мая, 20 июня, 20 июля и 24 сентября здесь собраны литературные тексты, пропагандирующие сострадание к животным и отказ от мясного питания: тексты опять—таки Плутарха, Овидия (в стихотворном переводе А. И. Барыковой), Ламартина, Шопенгауэра и других, в том числе самого Толстого 44. Кроме того, на три запасных дня Толстой собрал под названием «вегетарианство» другие еще тексты, предусмотренные для первого издания «Круга чтения». Здесь представлены Сенека, Руссо и вновь Плутарх 45.