Крутые профи - Евгений Сухов

Этот вопрос Петляков слышал от Анны не менее трех раз в день и всякий раз находил в се-бе силы, чтобы соврать что-нибудь подходящее, а ведь так и подмывало сказать правду: «Тебя, моя девочка! Чтобы никогда с тобой не расставаться, чтобы носить тебя на руках».

Анна, будто бы провоцируя его, взирала очень внимательно, с большой заинтересованностью, как несмышленое дитя на строгого родителя.

Воспользоваться ее беззащитностью, значит, поступить не по правилам. В отношениях мужчины и женщины всегда должна присутствовать ясность.

– Да… Рабочий день заканчивается, я могу подбросить тебя до дома.

Сказано было небрежно, словно бы мимоходом, в действительности нарочитая легкость была предварительно отрепетирована перед зеркалом.

Огонек, еще секунду назад пробивавшийся через темно-зеленую радужку веселой искоркой, вдруг померк, и девушка, пренебрегая былой серьезностью, ответила озорно:

– Не стоит, Вадим Сергеевич. Я доберусь сама. Я живу от метро всего лишь в пятидесяти метрах.

Еще одна странная особенность в их отношениях заключалась в том, что он обращался к Анне исключительно на «ты», несколько покровительственно. Она же всегда называла его по имени-отчеству, как бы тем самым возводила между ни-ми невидимую преграду. Препятствие хотелось разрушить, вот только он никак не мог отыскать подходящего инструмента.

Пожав плечами, Петляков сказал:

– Проходил мимо… Просто решил предложить. Мне это совсем нетрудно. Ладно, смотри сама.

Говорят, что женщины догадываются о чувствах, которые испытывают к ним влюбленные мужчины. Да и как тут не догадываться, когда при взгляде на предмет обожания невольно меняется тембр голоса, язык начинает прилипать к небу, становясь совершенно непослушным. И подчас одолевает такая трясучка, будто неделю находишься в запое.

В ответ ни слова – лишь виноватая улыбка. Отвечать – означало поддерживать неинтересующий разговор. Анна того не желала.

Понимающе кивнув, Петляков вышел в коридор. И надо же было запасть на эту несносную девчонку. Чего ей не хватает? Солидный, с положением, зарабатывает немало, способен защитить, так что она чувствовала бы себя как за каменной стеной.

А может, она принца ждет?

Пришедшая мысль болезненно укусила. Может, подложить в ее квартиру пару радиозакладок и попытаться установить ее ухажера? А уже потом популярно объяснить ему, что он пришелся не ко двору. Но Петляков тут же отогнал пришедшую мысль: все должно быть по правилам.

Сделав вид, что чрезвычайно занят, Петляков вышел из кабинета, не позабыв посмотреть на часы, и заторопился к лифту. В эту минуту его лицо должно было выражать крайнюю степень озабоченности, и сотрудники, встречавшиеся на его пути, с любопытством разглядывали его посуровевшие глаза. В его кабинете остались лежать два диска, которые он должен был прослушать еще вчера вечером, но решил отложить на более свободное время. Кажется, сейчас оно наступило. Возможно, он прослушал бы запись еще вчера вечером, но Толя Власенков заверил, что в них не было ничего такого, что могло бы угрожать генеральному: несколько ничего не значащих встреч и свидание Николаева с любовницей на загородной вилле.

Подумав, Вадим решил начать прослушивание именно с последнего диска. Заперевшись в кабинете, он воткнул диск в магнитофон.

«– Сколько мы с тобой встречаемся?

Петляков без труда узнал низкий тембр Николаева. Голос у него был шансонистый, с та-ким тембром не стыдно выступать откуда-нибудь с эстрады, а еще вкручивать мозги хорошеньким девочкам.

– Пять месяцев, – прозвучал высокий женский голос, показавшийся Вадиму знакомым. Петляков невольно насторожился.

– Он ни о чем не догадывается?

– Нет. Я веду себя очень осторожно.

– Мы с тобой поступаем как настоящие шпионы.

– А может, все-таки разведчики?

– Пусть будет так, ты романтичная натура.

Тонко звякнуло стекло. Наверняка в этот момент бокалы заговорщиков встретились.

– За тебя.

– А я пью за тебя».

Вадим заскучал. Ничего такого, что могло бы вызвать интерес. То, что Николаев неравнодушен к женщинам, общеизвестно. В этом не было ничего страшного. Было бы весьма подозрительно, если бы это было как раз наоборот. Вадим хотел прослушать запись с самого начала, как вдруг услышал следующую фразу:

«– А как ты думаешь, что было бы, если бы Шевцов вдруг узнал о наших взаимоотношениях? – В голосе девушки послышался некоторый вызов.

– Мне даже сложно представить… Думаю, он просто убил бы.

– Кого? Тебя или меня?

– Скорее всего меня, а может быть, нас обоих. Ведь он такой большой собственник.

– А ты не боишься его?

– В моем положении и возрасте бояться уже грешно.

– Только не надо о возрасте, я ведь тоже далеко уже не юная девочка. Ответь мне на один вопрос.

– Задавай!

– Почему ты обратил на меня внимание?»

Вадим слушал затаив дыхание. Теперь он уже не сомневался в том, что голос принадлежал Ларисе. О том, что у генерального имеется на стороне серьезная привязанность, ради которой он способен пойти на многие глупости, знали лишь люди из его ближайшего окружения. Каким образом об этом узнал Николаев? И не просто узнал, а сумел влюбить в себя девушку. Интересная получается история: Николаев взял под наблюдение генерального значительно раньше, чем за ним самим было установлено наблюдение.

«– Все очень просто. Ты мне очень понравилась.

– А правда, что вы были друзьями?

– Да, были… – Что-то в голосе Николаева надломилось. – Почему тебя это интересует?

– Меня интересует все, что так или иначе связано с тобой и… с Шевцовым.

– Но все это в прошлом. Когда-то мы не поделили бизнес.

– Понятно, причина банальна – деньги.

– Выходит, что так.

– А теперь не можете поделить одну девушку на двоих.

– Не говори так.

– А ты не думаешь, что тебе достаются только крохи нежности? – Вопрос прозвучал с вызовом.

– Ты меня хочешь обидеть?

– Нет. Почему ты на мне не женишься?

– Неожиданный вопрос… Но я могу ответить: потому что у меня уже есть жена, ребенок. А ты не задавала подобный вопрос Шевцову?

Возникла пауза. Было слышно лишь два дыхания: одно глубокое и продолжительное, видно, принадлежавшее Николаеву, другое короткое и поверхностное – это уже Лариса.

Тишина являлась предтечей большой ссоры. Петляков был вправе рассчитывать, что она разорвется женским воплем. Ничего подобного не произошло.

– Мы с тобой разговаривали об этом много раз. Так чего же ты снова возвращаешься к этому вопросу? – В голосе Николаева сквозило раздражение. – Давай оставим все как есть. Тебе хорошо со мной?

– Да. Но нам могло бы быть еще лучше, если бы мы были вместе всегда.

– Откуда ты все это знаешь? Лучшее – враг хорошего. Так чего нам усложнять. Давай я отвезу тебя домой. У меня еще масса дел, нужно все успеть».

Вадим выключил магнитофон и попытался осознать произошедшее. Николаев совершил непоправимую ошибку: он не мог не знать о том, насколько Лариса дорога Шевцову. Ведь он не просто влез на чужую территорию, он посмел растоптать самые заповедные уголки, перечеркнув будущность отношений Шевцова и Ларисы. Семен Шевцов мог бы закрыть глаза на некоторое пренебрежительное отношение к себе, но никогда бы не простил измены.

А ведь был момент, когда Семен Валентинович всерьез помышлял о том, чтобы развестись с благоверной и жениться на своей любовнице. Девка даже не подозревала, что теряла. Будь она похитрее и попредприимчивее, сумела бы заполучить такого мужика, как Шевцов.

Следовало подумать, как потоньше доложить шефу о произошедшем. Поборов сомнения, Петляков набрал его телефон.

– Ты что, с ума сошел? – услышал Вадим яростный шепот генерального директора. – Я ведь на совещании, в мэрии.

– Вы сказали позвонить, когда будут новости.

– Сказал, но ведь это же не значит, что нужно звонить через полчаса после того, как мы с тобой расстались… – И уже помягче, явно смилостивившись, спросил: – Ладно, что там у тебя?

– Это касается Николаева.

– Вот как… Что-то серьезное?

– Да.

– Ладно, буду через час.

Через час и пять минут Петляков был в кабинете Шевцова. Прежде чем спрятаться за массивной дубовой дверью, посмотрел на Анну, сидящую за компьютером. Тоненькие пальчики, уподобившись бабочкам, порхали над клавиатурой. Едва кивнув вошедшему Петлякову, она перевернула очередную страницу.

Вот и вся любезность!

– Ну, что у тебя там, не тяни!

– Николаев встречается с Ларисой.

Семен Шевцов оторвал взгляд от исписанных страниц. Первый вопрос, который должен был сорваться с уст: «Что за Лариса?» Но судя по тому, как плотно сжались губы Шевцова, уточнений не требовалось. Оно и понятно, для него Лариса была единственной женщиной на свете.

– Ты хочешь сказать, что он ее…

Петляков сдержанно кивнул. Достав диск, положил его на стол перед генеральным.