В Розовом - Гас Ван Сент

Его просто решили забрать в космос инопланетяне. И он вступил с ними… в контакт… — Я замолчал и посмотрел на эмтивишный микрофон. Пожалуй, зря это я. — …как раз перед тем, как исчез… — Я снова замолчал: что это я говорю? Обведя взглядом толпу, я закончил: — …у ночного клуба на Стрипе.

Я пришел к Джоанне на работу. Она показывала мне, как хорошо мотает ее новая монтажная техника. Крошечный электродвигатель с жужжанием перематывал пленку — и вправду очень быстро. Вдруг в ее офисе зазвонил телефон, и она пошла поднять трубку. Я огляделся: стены офиса состояли из оконных рам самого разного размера, сложенных, как мне показалось, наугад, в немыслимую стеклянную коробку площадью футов десять. Джоанна наклонилась над своим «макинтошем» и улыбнулась человеку на телефонной линии, словно они говорили по видеофону.

Я попытался перемотать пленку сам, но бобина вышла из-под контроля, с силой отбросила мою руку и закрутилась в противоположную сторону, разматывая пленку на пол. Я прижал бобину, и пленка с громким треском порвалась. Пока я заметал следы преступления, Джоанна вернулась и сообщила, что мы идем в «Тоуд-Холл» на встречу с ведущим режиссером-ретроградом Базом Постом [51].

«Тоуд-Холл» — темноватый ресторанчик с круглыми деревянными столами, покрытыми толстым оргстеклом. Несколько дюймов оргстекла — прекрасная защита от летающих стульев, бьющихся бокалов или проливающих пиво студентов. Мы втроем-Джоанна, Стив и я-ждем, когда ретро-король явит свою знаменитую физиономию.

Я назвал База ретрокоролем, потому что чуть ли не во всех его фильмах фигурируют старомодные кафе и бедные кварталы шестидесятых-семидесятых. Его фотографии печатали в журналах, а после суперхита «В поисках Лонни» — даже на первой полосе местной газеты.

Баз, конечно, опоздал, но притворился, что потерял счет времени.

Ну-ну, так мы и поверили…

— Как у вас всех дела? — поинтересовался он. Не думаю, что ему это действительно интересно. Так, способ завязать разговор.

— Хотелось бы знать, над чем вы работаете! Ведь то, что вы, ребята, делаете, чертовски интересно! — Хочет втереться к нам в доверие, а сам и не подозревает, что это звучит снисходительно.

А откуда у него канадский акцент? Наверное, недавно снимал там фильм.

— А помните, как мы с вами сидели в киношколе в старом масонском храме и еще не знали, что будет потом? Ходили на бесполезные семинары и мечтали, как все молодые режиссеры, прийти к победе любой ценой? — Баз впал в ностальгическое настроение.

Мы дружно посмотрели на База.

— Мы и сейчас ходим на семинары, — произнес я, но Баз меня не слушал.

— Вот ужас был, а, Стиви? — Баз хлопнул Стива по спине, уплывая в семидесятые в кожаном каноэ «Тоуд-Холла». — Классный костюмчик, Стиви! Чей?

— А, гудвилловский, девяносто пятого года, — улыбается Стив.

— Ясно…

Баз одевается в Лос-Анджелесе у Фреда Сегала, который продает только дорогие дизайнерские копии «Гудвилла» в стиле семидесятых. Сегодня на нем блестящий изумрудный костюм и нарядная светло-зеленая рубашка. Из полурасстегнутого ворота торчит пук волос. И никаких признаков наркомании.

Баз перегнулся через стол, уже покрытый мелкими брызгами, и, к моему удивлению, спросил меня, над чем я работаю.

Я рассказал ему о новом ролике для Сейбина, который как раз проталкивал.

— Все пытаюсь уговорить на эти полчаса Эндрю Дайса Клея, — продолжал я с неожиданным напором, как будто пришел на собеседование и выпрашиваю работу. — Конечно, его агенты говорят, что он занят, но обязательно заинтересуется, так что я должен перезвонить месяца через два. Вот как он занят!

— Угу… — прогудел Баз.

— И все-таки надеюсь, что мистер Клей заинтересуется. Они меня обрадовали. Хотя, конечно, это радость для меня, а для таких, как ты, Баз, — ничего удивительного. — Я снял с головы воображаемую шляпу… Он понимающе улыбнулся.

— Я мог бы связать тебя с Дайсом, дружок.

— Но ты, наверное, очень занят, Баз! — ответил я.

— Мы со стариной Дайсом, бывает, играем в покер, — сказал Баз.

Я, Джоанна и Стив обменялись взглядами, стараясь не показать, как нас поразило, что Баз играет в покер со знаменитостями вроде Эндрю Дайса Клея.

— Спрошу его, — пообещал Баз. Ура! Получилось!

— Спасибо, старина! — обрадовался я. Может, Баз и не такой козел, каким мы его считали.

— Позвони мне на домашний телефон, дружок, — сказал Баз и записал номер на моей манжете.

Мой восторг тут же поубавился. Рубашка-то совсем новая! Он наверняка наркоман. Вы только гляньте: спит на ходу.

— Ребята, а вы не против, если я поговорю о себе? — спрашивает Баз.

Джоанна разочарованно глянула в мою сторону, но с улыбкой поспешила его заверить:

— Что ты, Баз, мы даже хотим этого!

— Я так и думал, поэтому спросил. Вы вообще понимаете, какой невероятный потенциал у компакт-диска?

Мы с Джоанной были прекрасно знакомы с этим изобретением, однако База это не впечатлило.

— Я о другом, черт возьми! — выругался он. — О настоящей денежной фабрике!

— Я и не знала, что наши компакты не дают прибыли… — усмехнулась Джоанна.

— В общем, за это хочет взяться Майк Овиц… Ну вот, мы начали хвалиться знакомствами…

— …и сделать кучу денег… Дисней! Представляете? Стив, разве непонятно? Джоанна? Спанк? Круче и быть не может. Дисней и так печатает деньги… А теперь они захватят рынок компактов, парень, им это легче легкого. И я тоже хочу кусок пирога, — добавил Баз.

Над его левым плечом нависла официантка и спросила, не хочет ли он выпить, отчего его энтузиазм перешел в сильнейшее раздражение.

— Да, черт возьми! Водки с тоником, выжать немного лимона, спасибо. Еще кому?

Мы хором подняли свои бокалы: у нас еще есть.

— Так вы понимаете, какие перспективы у Диснея в смысле интерактивности? «Белоснежка и семь карликовых звезд»? «Золушкофазотрон»? Понимаете? — не унимался Баз.

— Пусть этим занимается Уилл Винтон [52], — ответил Стив.

— Я все сказал. Возможности сумасшедшие, и я веду с Диснеем переговоры. — Баз постучал пальцами по столу. Наверное, ему самому надоело заводиться по одному и тому же поводу.

— Звучит здорово, — сказал я.

— Это и есть здорово! — поправил Баз.

— Здорово… — отозвалась Джоанна.

Так здорово, что мы все замолчали. Было слышно, как за стойкой натирают сыр над двойной порцией пиццы.

А по мне, так у Джека идеи — что про кино, что про зарабатывание денег — гораздо интереснее, чем у База Поста. У него новаторский подход. Один «Ковбой Немо» чего стоит!

Но, кроме этого фильма, есть и много других. Например, «ТЕХАС», история о парне Эдди с дружками, которые живут в маленьком городке и сражаются с учительско-родительским комитетом и с лидером футбольной команды. Или «ВЫ НЕ ВИДЕЛИ МОЕГО РОННИ МУРА?», или «ПУШЕЧНОЕ ЯДРО Л.А.». «ПУШЕЧНОЕ ЯДРО» — фильм о студенте-медике, который в свободное время снимает кино и играет в боулинг. У него не одно имя, а несколько. Или просто Джек еще не знает, какое выбрать. Джек говорит:

— Ну да, можно выбрать одно, а можно дать ему несколько имен. Три, например.

— Точно! — продолжает он. — Сделаю три имени. Одно — для чемпиона боулинга, другое — для студента и третье — когда он становится типа кумиром подростков, а в конце еще одно, когда он снова будет играть в боулинг. Не имена, а типа кликухи.

На этом его идеи не заканчиваются. Есть еще «ГОРА ГРОМА», «НОВАЯ КОВБОЙСКАЯ ШЛЯПА» и «СМЕЮЩИЙСЯ КВАРТАЛ». Откуда это все берется? Прямо золотой прииск какой-то.

Однажды теплым днем я сижу с Мэттом и Джеком в парке и беседую о фильмах.

Мэтт сегодня накрасился. Странно; впрочем, ему идет.

«ПОДРОСТОК» стал частью «ПУШЕЧНОГО ЯДРА». «Пушечное ядро» — потому что на него похож боулинговый шар. В детстве Джек был чемпионом Джорджтауна по боулингу среди любителей. Говорит, что занимал третье место. А у самого главного чемпиона, мол, в старших классах случился нервный срыв.

— Он умел послать мяч с подкруткой, и тот катился, как голубая планета по орбите, — говорит Джек. Ему такое никогда не удавалось.

Я спрашиваю:

— Это тогда тебя произвели в Сморкальники? Джек подозрительно прищуривается: уж не Мэтт ли мне это рассказал? А я представляю себе юного Джека, очень похожего на юного Феликса: зачесанные назад волосы, разноцветная спортивная футболка с надписью «Д Ж Е К» — и по дорожке несется подкрученный мяч.

У героя «ПУШЕЧНОГО ЯДРА Л.А.» много имен, но Джек называет его «Джоуи». Джоуи говорит очень быстро и свое имя произносит как «Джой» [53].

Джоуи пытается выучиться на медика в Техасском университете, но бросает учебу ради кинобизнеса, уезжает на Фабрику Грез и устраивается статистом. Мне это очень знакомо: и я когда-то Шел тем же путем. В конце концов Джоуи попадает в «Голливудский лагерь», где молодых актеров, которые мечтают стать кумирами подростков, учат актерскому мастерству и прочим полезным навыкам. После этого Джоуи ненадолго становится звездой, но вскоре его избивает сумасшедший фэн. На этом заканчивается часть сюжета, относящаяся к «ПОДРОСТКУ». Затем Джоуи переезжает в Саскватч, штат Орегон, и поселяется через дорогу от гигантской Аллеи Боулинга под названием «Берегись!». (Типично для Саскватча: все местные бары, рестораны, аттракционы именуются «Берегись!».) Джоуи манит шум от катящихся боулинговых шаров. Он подходит ближе и слушает, как падают кегли. Вскоре он впадает в зависимость от боулинга, тратит на это все деньги и напрашивается в партнеры всем, кто готов за него заплатить. Выклянчивает игры.