Империя магии - Джек Уильямсон

Воин Сатаны оказался высоким этруском с грубыми чертами лица — один из представителей воинственной расы, которых Минос привез с северных берегов для охраны своего трона. Сверкающие бронзовые пластины покрывали его шлем и наколенники. У этруска был длинный, тоже бронзовый меч и огромный зазубренный щит, почти такой же высокий, как он сам.

Тесей стоял, наблюдая за игрой солнца на доспехах противника, с трудом заставляя себя придумывать новый план сражения. Ему ужасно хотелось просто броситься на острие этого меча и найти конец всем своим мучениям.

Неподалеку на песке виднелось большое кровавое пятно — должно быть, бык убил там предыдущую жертву. Оно могло пригодиться. Необходимо было продолжать сражаться. Не за трон Миноса, не за богатства Кносса, даже не за непревзойденную красоту Ариадны. Стоило сражаться за маленького смуглого ребенка, плачущего в грязи.

Щит этруска был весьма тяжелым, а Тесей еще мог заставить себя двигаться достаточно быстро, чтобы не попасть в пределы досягаемости острого меча. Для начала надо измотать этруска.

Противник бегал за ним по пятам, обливаясь потом, тяжело дыша и проклиная норманна. Солнце ярко играло на бронзе шлема и меча. Тесей перебежал через темную кровавую лужу, пересек ее снова и снова — наемник старался не наступить в нее. Но вот он слегка оступился на скользкой крови, и Тесей, улучив момент, остановился, пригнулся и схватил великана за щиколотку, дернув ее вверх. Этруск с грохотом упал на спину, накрыв себя щитом. Пятка ахейца, наступившая на черный локоть, заставила этруска выпустить меч. Пират схватил оружие и высоко поднял его над головой.

Но он не успел ударить.

Минос внезапно поднялся на ноги. Его румяное лицо и маленькие голубые глаза выражали полную удовлетворенность. Царь поднял круглую розовую ладонь, призывая обратить на себя внимание. Ослепительная голубая молния сверкнула из его пальцев, раздался жуткий грохот. Тесей почувствовал запах горящей кожи и плоти — этруск был мертв.

Глава одиннадцатая

Тесей устало стоял и смотрел в смеющиеся глаза Миноса, горячий песок жег ступни. Беззаботная, доброжелательная улыбка хозяина Кносса казалась жизнерадостной маской в сравнении с изможденным лицом пирата. Ахеец с удивлением заметил, как Минос подмигнул ему, прежде чем сесть на место.

Несмотря на жаркие лучи солнца, Тесей похолодел. Это подмигивание говорит, что Минос действительно бог, это он повелевал молнией, поразившей противника Гота. Как же тогда хоть кто-либо сможет противостоять ему в последней схватке, схватке с богами? Может, подмигивание было своеобразным предупреждением?

Тесей слабо надеялся, что народ и священники будут настаивать на честной игре, но благоговейный шепот, прошедший по рядам зрителей после неожиданно возникшей молнии, лишь доказал полную власть Миноса. Помощи ждать неоткуда.

Вероятно, очень и очень немногим претендентам удавалось так приблизиться к трону повелителя Кносса. Зрители сидели почти не дыша, вытянувшись вперед, с побелевшими лицами и широко раскрытыми глазами. Даже голос герольда звучал неуверенно:

— Гот-норманн преодолел шесть ступеней к трону Миноса, победив шестерых посланных Сатаной противников. Пусть же он испытает судьбу с помощью Кибелы, дочери Сатаны и Матери Человечества, чьим воплощением на земле является светловолосая Ариадна.

Тесей, слегка смущенный, прошел в центр арены к черно-белой линии возле сакрального топора Миноса. Полуослепший от ярких солнечных лучей и блеска белого песка пират молча смотрел на Ариадну, ожидая нового испытания. Зазвучал серебряный горн.

Зеленоглазая принцесса лениво поднялась со своего места в белой ложе, откинула голову назад, убирая мешающие волосы, и с неподражаемой грацией вышла на длинное узкое возвышение перед ложами. Солнце делало ее тело похожим на мраморную статую, одетую в роскошные, зеленые с золотом одежды.

Белый голубь сильнее вцепился в ее белое плечо, стараясь удержаться во время движения. Ее пояс был выполнен в форме серебряного змея, обернувшегося вокруг тонкой талии. Тесею даже показалось, что пояс шевелится, словно змея была живой. Он решил, что это солнце сыграло с ним злую шутку.

Толстый краснолицый священник подал Ариадне длинный белый лук, другой принес полный колчан стрел. С немалой силой и ловкостью (что удивило Тесея) принцесса натянула тетиву, проверяя ее прочность, и отпустила — тетива слабо зазвенела. Придирчиво выбирая, дочь Миноса извлекла из колчана длинную стрелу с зеленым оперением, приложила к тетиве и некоторое время смотрела на пирата. Неожиданно над ареной раздался ее звенящий голос:

— Норманн, я рада, что ты дожил до состязания с богами: у Кибелы есть личные счеты с тобой.

Жар солнца был нестерпимым, песок обжигал кожу на ногах, силы были на исходе, но Тесей все же ответил:

— А у меня есть урок для Кибелы. Мать Человечества должна не убивать, а любить.

Кровь прилила к белоснежному лицу Ариадны. Она гневно откинула волосы назад, медленно, с особым упорством натянула тетиву, вложила стрелу и произнесла:

— Даже Кибела может лишить жизни!

В этот опасный момент нечто заставило Тесея отвести взгляд от прекрасного даже в гневе лица Ариадны. Что-то наверху, на самом верхнем ярусе лож словно магнит привлекало к себе глаза пирата. Там виднелось знакомое смуглое лицо — лицо Сниша.

Маленький вавилонянин через силу улыбался, хотя был бледен и явно напуган. Его руки поднялись в странном стремительном взмахе, словно он хотел отвести стрелу принцессы. Сможет ли он помочь?

Тесей вновь повернулся к Ариадне. Солнце играло лучами на серебряном поясе, обвившем ее тонкую талию. Голубь раскрыл ослепительно белые крылья, и раздался звонкий свист пущенной стрелы.

Тесей собирался наклониться так, чтобы древко пролетело над ним, но не мог пошевелиться!

Его уставшее тело словно окаменело на странной черно-белой линии перед священным топором Миноса, как будто невидимые оковы мешали ему сдвинуться с места. Вот она — встреча с магией богов!

Но ахеец не чувствовал страха, напротив, он приготовился с достоинством принять смерть, думая лишь о несправедливости такого конца. Высоко держа голову, пират наблюдал за летящей ему прямо в лицо стрелой. Чернокнижники смогли покорить его тело, но не душу.

Стрела пролетела возле самого уха ахейца, даже не задев его!

Освободившись от невидимых оков, Тесей едва не опустился на песок. Дрожь и слабость в коленях вызывали желание упасть на землю и забыться. Прикрыв глаза рукой, он обратил взор в сторону царских лож, откуда раздавался изумленный шепот.