Страшнее Зомби - Алексей Мезозой

Люди

Наконец разрушил тишину хриплый от волнения голос Бати.

Если мы не победим, это будет наша последняя битва. Наш периметр – последнее, что отделяет нас от того, чтобы быть легкой добычей зомби.

Он обвел взглядом неподвижные ряды, слушающие его с неослабевающим вниманием, продолжил

Мы продержались очень долго, мы много сделали для своего спасения и для спасения того, кто сейчас рядом с вами. Но всего этого недостаточно. Как бы я хотел, чтобы сейчас занимался рассвет, чтобы к нам пришла помощь или высшие силы хотя бы дали знак, что наши тяжкие труды не бесплотны. Как хотелось бы положиться на чьи-то мудрые советы. Но увы, нам не на кого надеяться, кроме на самих себя. На самих себя да еще на товарища, что рядом. Да на опытного командира, который правильно оценит обстановку и выберет верные решения. Да на веру в собственную победу. Без веры мы все равно что зомби. Мы ходим, разговариваем, но без веры мы мертвы. Мертвы, как и те, кто сейчас по другую сторону периметра жаждет добраться до нас. Вера и надежда – вот что ведет нас!

Строи загудели утвердительно, зашевелились.

Кто были мы вчера? Что зависело от наших действий? Теперь мы сами в ответе за свои судьбы. У нас отняли право на капитуляцию. Мы не имеем право на ошибку.

Отдельные крики в строях и аплодисменты зажигательной речи Бати перешли в сплошной шум, за которым невозможно было разобрать отдельные слова. Батя перешел на крик.

Хотим ли мы свободы? Хотим ли мы жить как мы хотим? Хотим ли мы победы? Да! Что мешает нам стереть эту нечисть с лица земли? Или мы их боимся? Нет! Мы выполним свою миссию с честью, выиграем первую в истории битву живых с мертвыми. Мы сделаем это

- Да-а-а. Да. Да!

Тысячный как первый выкрикнули, сперва тихо и робко, затем все громче и яростней выстроившиеся перед Батей ряды.

Вперед! Мы победим!

Вышел священник, окрестил крестным знаменем замерших на плацу, Батю и вознес молитву во спасение. В это время первые взвода уже занимали места, согласно расписанию на периметре.

В рядах зомби пробегали волны, словно зомби были однополярно заряженными частицами и отталкивались друг от друга. Зомби утрамбовались так плотно, что скрипели как кожаные перчатки, их одежда рвалась, хрустели сжимаемые кости. Осаждаемые в тайной надежде, что зомби передавят друг друга насмерть ожидали дальнейшего развития событий.

Задние ряды поднажали и передние, замершие перед рвом, как по команде начали рушиться в ров. Они не падали как люди, прижимая ноги в попытке оттолкнуться дальше и принять внизу удар земли. Зомби падали как костяшки домино, ряд за рядом стоя по стойке смирно, в строю же приземлялись. Падение с трехметровой высоты ничем не могло помешать уже мертвым. Если кто из них и сломал ногу, это совершенно не помешало всему стаду.

Далее, когда во рву было уже достаточно зомби, верхние ряды стали сыпаться им на голову. Это уже было опаснее. Тут и там хрустели под тяжелыми каблуками черепа, сворачивались шеи. Но потери стада были слишком незначительны – что значит потеря нескольких десятков по сравнению с голодом сотен?

Наконец, во рву уже не было места для того, чтобы еще хоть одни зомби в него поместился. Тогда первые ряды зомби перед рвом начали шагать прямо по головам своих товарищей, протягивая руки к живым. В свете уцелевших прожекторов эти полчища внушали неописуемый ужас. Первые уже почти достигли периметра, когда вдоль периметра раздались четкие команды офицеров.

- Сходни пошли, товьсь, бочки пошли, все в укрытие.

С периметра в ров опустились пары бревен, толстых досок и брусков. Зомби изо рва стали цеплять их руками, пытаясь выбраться наружу, но им на головы, ломая кости рук с периметра покатились жирно отблескивающие в свете прожекторов и зажженных факелов бочки с горючим. На торцах бочек были закреплены динамитные шашки с зажженными бикфордовыми шнурами. В топливо добавлено масло, порох и селитра из удобрений, грузовик с которыми фуражиры добыли еще утром. Сходни убрались, защитники, ожидая взрывов, скрылись за периметром. Послышалась молитва святого отца, стоящего за периметром в окружении костров.

Да не убоимся зла…

Раздался первый взрыв, второй, третий, по всему рву, окружающему периметр прошла волна резких толчков, пламя поднималось к небесам, прорываясь сквозь щели в периметре, слепило защитникам глаза, вытягивало из легких кислород. За стеной были слышны сжигаемых заживо зомби.

После того как Батя взошел над периметром на высоком деревянном навесе над воротами КПП, он увидел, что ров объят огнем, огонь вырывается на метры вверх и в стороны, лижет бетонные плиты забора и жарит первые ряды зомби, вновь выстроившихся перед рвом. И все новые и новые ряды падают в чистилище только разгорающегося сильнее огня. Через пять минут огонь, насытившись, наконец почти погас. Зомби посыпались в разгоряченную почву смелее и скоро последние ряды вновь по головам двинулись на людей. И вновь раздались команды, опустились сходни, покатились бочки. Иногда ряды прорывались к периметру, не всегда одновременно взрывались заряды, и тогда самодельные огнеметы с вышек и из ранцев огнеметчиков сжигали жалкие силы зомби на раз, два, три. Только один раз, когда огнемет потух, а зомби все перли на забор стеной пришлось применить огнестрельное оружие.

Люди кидали бутыли с зажигательной смесью, насаживали на длинные заостренные шесты зомби, кидали в них кирпичи, наконец. Бабка, Семен, Погарыш и Вика в одном оборонительном отряде, печем к плечу бились долгие несколько часов.

И так за разом раз, пока, наконец, неизмеримая по размерам толпа зомби не пошла на спад. В рядах зомби начал проглядывать просвет деревьев, над полем битвы, заполненным клубами гари и человеческого пепла начало робко светлеть небо.

Последнюю волну, упавшую в ров, уже нечем было жечь. Зомби, попавшие в ловушку свободно передвигались по рву по колено в костях своих сородичей, но бывшие на свободе зомби, потерявшие в один момент единый настрой вовсе не собирались им составить компанию. Последние сотни четыре, оставшейся от грозной вечером толпы растворились в утреннем свете и громких криках ура!

Выжившие качали Батю и чествовали как победителя. Они пережили эту ночь. Дозорные сообщили, что группы зомби разбрелись по городу. Тех, кто остался во рву переловили и перебили поодиночке.

22 мая 1993 года, суббота. 05:45. День третий.

УВВИУС

Все, кроме дозорных спали. Они заслужили этот сон. Еще несколько часов, и начнется день, но пока есть возможность полежать в постели, на матрасе, расстеленном прямо на деревянном полу и на шинелях на ящиках с боеприпасами. Офицеры в комнатушках общежития, ставших слишком маленькими из-за всех спасенных членов семей, которые спали рядом, рядовые на панцирных сетках, свесив черные и не отмытые от копоти руки вниз, со второго яруса. Куры и гуси в загонах, засунув голову под крыло. Спали все, кроме дозорных и генерала Савина.

Наступал третий день.

Баранов по радио сообщил о том, что вторая колонна с техникой вышла из Солдатской Ташлы. Механики и взятые в плен танкисты начали разборку первого, легко поврежденного танка. Батя поставил задачу демонтировать орудийную башню с заряжающим устройством. Планировалась установка этой башни на тягач совместно с монтажом в нескладное с виду устройство в виде автопоезда. Кроме башни были демонтированы бронелисты, не поврежденные взрывом, пулемет и оптика. Двигатель быль также пригоден для ремонта, но эту затею временно оставили. В ходе опыта передвижения автоколонн в осажденном упырями городе было принято решение о целесообразности и острой необходимости создания дозорных автомобилей, быстрых, но достаточно в полной мере защищающих персонал от зомби. Было решено остановиться на выборе полностью закрытых металлическими листами и решетками багги.

Смертельно уставшая механическая бригада в половинном составе, пропесочивая скорострельность Бати, понукали танкистов, выполняющих роль дармовой рабочей силы.

Что же вы, черти чумазые

Вопрошал прапорщик Крупнов, приставленный в качестве охраны к падшим ангелам гусеницы и соляры

На нашу часть набросились, сдуру, голубчики, или по злому умыслу.

Дашь закурить, батя, скажу.

Отвечал хмурый стрелок, с огромным синяком на пол-лица, закрывающийся глаз, посиневший лиловым зловещим светом, отчего сам молодой парень в засаленной черной робе выглядел едва ли не исчадьем ада.

Крупнов не любил зазря раздавать сигареты, тем более что в такое нелегкое время разжиться ими не известно когда удаться. Да ладно бы дать закурить, но кому? Врагу и бандиту? Старший прапорщик загрустил, его рука, шарящая в кармане в поисках пачки словно заснула.

Да, ладно, батя, не жадничай – мы ж искупили все что натворили. Вон, ворота подняли, яму щебнем засыпали, танк свой вам на подарочки разобрали. Мы же никого из ваших не ранили даже. Осталось динамит вам возместить, на которым нас поджарили, ну тут уж извините…