Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения (СИ) - Пожарская Анна

Дария шла рядом, улыбалась и рассказывала о заклинаниях, а Эдриас изо всех сил боролся с желанием взять ее за руку. Хотелось, как смущенный юноша, сжимать ее ладонь, чувствовать тепло нежной кожи и предвкушать ласки, которыми одарят наедине. Увы. Приличия не позволяли подобной близости, только ничего не значащий разговор и прогулку в шаге друг от друга.

— Почему ты не хочешь, чтобы сын занялся зельеварением? — поинтересовалась Дария, когда они свернули на ближайшем к дому повороте. Осталось дойти до конца улицы, и будут на месте.

Эдриас остановился и посмотрел на нее, жадно разглядывая каждую деталь, представляя, как осторожно и нежно коснется ее губами. Говорить не хотелось. Хотелось утащить Дарию в укромное местечко и не выпускать из цепких объятий до самого рассвета. Любить ее в своей спальне всю ночь, а утром накормить завтраком и так же вдвоем прогуляться до академии. Отпустить поработать, чтобы вечером встретиться вновь.

— Так в чем дело? — улыбнулась она смущенно. Похоже, поняла его мысли и снова оробела.

Эдриас пошел вперед. Чем быстрее доберутся до дома, тем быстрее смогут остаться наедине.

— Никогда не думал, что Энилю это будет интересно, — он пожал плечами. — Мы с женой всегда знали, что наш сын будет магом заклинаний, как она. Все-таки ей поддавались девяносто восемь заклинаний. Сама понимаешь, редкий дар. У Эниля есть шанс стать магом не хуже. А вот зельеваром он, скорее всего, будет посредственным. Тут у меня больше надежд на внуков.

— Смотрю, у тебя все расписано, — добродушно усмехнулась Дария.

— Да, — Эдриас тоже улыбнулся. Поймал себя на мысли, что обсуждает свою семью с женщиной и впервые ее любопытство не раздражает. — Мы с супругой все поделили еще до того, как поцеловались. Молодые были, верили, что все зависит только от нас.

— Удивительно как вы вообще умудрились пожениться, — заметила спутница, явно намекая на давнюю нелюбовь магов заклинаний и зельеваров друг к другу. Впрочем, ей ли не знать, как легко зельевары договариваются с заклинателями, когда дело касается магии. Попререкаются и снова работают вместе.

— Мне всегда нравилась мысль о собственном маге заклинаний, — усмехнулся Эдриас. И мысленно добавил: «Вероятно, поэтому я сейчас обхаживаю одного из них», а вслух заметил: — Мы почти пришли.

Открыл перед гостьей кованую дверцу в сад и пропустил ее внутрь. Особняк встретил привычными огнями, и Эдриас с удовлетворением отметил, что Эниль у себя. По крайней мере, в комнате сына горел свет. Это значило, что у них с Дарией будет время побыть вдвоем до ужина. Недолго, но сейчас Эдриас готов был пользоваться каждым мгновением.

Отдал распоряжение ожидавшему в прихожей слуге и повел Дарию к себе в кабинет. Приличнее, наверное, было бы остаться с ней в гостиной, но побыть вдвоем хотелось страшно, и кабинет подходил как нельзя лучше: там их мог побеспокоить разве что Эниль. К счастью, сорванец крайне редко заглядывал в эту обитель зельеварения.

Эдриас поймал Дарию в объятья сразу же, как закрыл дверь. Крепче прижал к себе и безжалостно впился в губы. Целовал неспешно и горячо, с чувством, толком, расстановкой. Сегодня не рассчитывал на продолжение, но старался закинуть семена для ростков желания. Хотелось, чтобы Дария, даже несмотря на свою неопытность, хоть немного томилась предвкушением. До того как подействует зелье, которое ей дал Ларид, у Эдриаса есть пара недель, достаточно времени, чтобы зажечь даже девственницу и добраться до постели уже с жаждущей жара партнершей. А созревший фрукт, как известно, всегда слаще.

Не учел одного — своей зрелости. Разумом понимал: надо немного подождать, но тело настойчиво требовало десерта. Малиновый аромат кружил голову, а горячие поцелуи и ласки призывали пренебречь планами, моралью и возможными последствиями. Хотелось взять Дарию сейчас, здесь, на столе прямо перед ужином. И плевать, что она скоро полюбит другого, даже к лучшему, не успеет надоесть.

За спиной хлопнула дверь, и Эдриас вздрогнул от неожиданности. Совершенно не ждал Эниля. Оторвался от Дарии и посмотрел на вошедшего в кабинет сына. Тот явно не знал, как себя вести. Красный как рак, он опустил глаза и почти пробормотал:

— Ужин готов, сейчас накрывают на стол. Через четверть часа можно будет есть.

Эдриас покачал головой и обругал себя идиотом. Когда научится запирать двери? Не мальчик, в конце концов. Хорошо хоть Эниль реагирует как воспитанный юноша. Надо будет поговорить с ним, когда Дария уйдет. Посмотрел на девушку. Та пылала похлеще Эниля, неизвестно, правда, от чего: от смущения или от желания.

— Мой сын Эниль, — Эдриас постарался придать своему тону беззаботность. — Госпожа Дария Трумель, ректор нашей академии и маг заклинаний.

Эниль кивнул, судя по лицу, первое смущение уже отступило. Улыбнулся Дарие и отвесил положенный приветственный поклон. Она тоже, кажется, взяла себя в руки. Вернула улыбку и принялась налаживать связь.

— Отец много рассказывал о вас, молодой человек. Рада знакомству.

— Я про вас тоже наслышан, — как-то не по-детски отпустил Эниль и, прежде чем Эдриас успел кинуть на него строгий взгляд, продолжил: — Отец говорит, вокруг полно пустоголовых девиц, готовых на все, чтобы получить его в мужья.

Эдриасу захотелось провалиться сквозь землю. Лицо Дарии окаменело. На нем застыла холодная светская улыбка, за которой, как за ширмой, пряталось неизвестно что. Принцесса величественно кивнула, улыбнулась еще шире и покровительственно потрепала прическу Эниля.

— Вы ошиблись, юноша, — непривычно холодно заметила она. — Я из тех пустоголовых девиц, которые вовсе не хотят замуж. Тем более за вдовцов с сомнительными перспективами.

Эдриас вдруг заметил, насколько хорошо она держится. Великолепная осанка, никаких лишних движений и даже сейчас, когда, скорее всего, страшно зла, ничем не выдает своего состояния. Эниль смутился. Покраснел и опустил глаза. Мальчишка редко сталкивался со светским равнодушием и отсутствие реакции на шалость его, видимо, озадачило.

— Ваш отец просил показать вам пару простых заклинаний в действии, — размеренно сообщила Дария, — готовы увидеть их сейчас?

— Да, если можно, — почти пролепетал Эниль.

Эдриас только головой покачал. Сыну явно надо чаще бывать в обществе, смотреть, как на чужую дурость реагируют воспитанные люди. Дария едва заметно кивнула, прикрыла глаза и затянула заклинание. Хозяин дома удивленно приподнял бровь: такого он никогда не слышал. Вероятно, гостья решила начать со слов, не покорившихся его покойной жене. А следом Эдриас вспомнил, какими именно заклинаниями не владела мать Эниля, и охнул. И раньше, чем он сообразил, куда бежать, к шкафам или к сыну, со всех сторон зазвенело стекло. Будто мимо шла группа нетрезвых музыкантов, вообразивших, что сейчас звуки их оркестра удивительно хороши, и для пущего эффекта взявших самую высокую ноту. Склянки и бутыли задорно лопались, выпуская свое содержимое на свободу, уничтожая результаты кропотливой работы многих месяцев, бессонных ночей и усилий по добыче ингредиентов. Лишая его с такой любовью созданных запасов. Дария продемонстрировала действие магии с королевским размахом.

Кабинет наполнился смесью запахов. Бессмысленно было пытаться различить, что где. Отовсюду текло, и прежде едва слышные ароматы начали резать нос. Эдриас почти бесшумно застонал. Сжал кулаки и представил, как душит девчонку. А потом столкнулся с Дарией взглядом и немного подостыл. За неподвижной маской на лице явно читалась обида. Большая, черная, почти такая же, как бывает у Эниля, когда отец обманывает его ожидания. Почувствовал себя последней сволочью: Дария не виновата в том, что он не нашел замену супруге и пренебрежительно отзывается о женщинах в целом.

— Знаете, Эниль, — чересчур спокойно заметила она, когда слова закончились, — это заклинание никогда не поддавалось мне прежде. А растущее мастерство всегда приятно. Так что дерзайте, и у вас все получится, — посмотрела на Эдриаса и ухмыльнулась: — Думаю, мне пора, благодарю за оказанную честь. Побывать у вас в гостях было ужасно приятно.