Его обреченная - Виктория Дмитриевна Свободина

– Еще обратно лететь, – с грустным вздохом замечаю я. Не то чтобы мне не нравилось летать на драконе, но сейчас больше хочется спать.

– Не обязательно, – хмыкает муж и задумчиво оглядывает скалы. – Знаешь, я не люблю спать постоянно в одних и тех же местах, а еще люблю красивые виды.

Спустя несколько минут мы с Арвенделом оказались на скалах, куда он затащил нас благодаря своему драконьему облику. Выбрал ровное местечко, куда вряд ли заберется обычный человек. Частичный навес из скал, ну и, собственно, все, что тут есть.

В следующую минуту на уступе появились магические светлячки, королевская кровать с балдахином, шкаф и даже купель с горячей водой и шкафом. Оглянулась. Сейчас море в свете луны видно плохо, но утром вид с высоты наверняка и правда будет шикарным.

Стало вдруг очень смешно. Жизнь в замужестве продолжает удивлять. Все совсем не так, как мне представлялось. Вторая ночь тоже какая-то совсем уж нестандартная.

Несмотря на веселье, в кровать спустя некоторое время ложусь с опаской. Терред Опускает балдахин, гасит магические огни и ложится рядом. Тишина не напрягает, поскольку ее нет, ее заполняет шум моря и бьющихся о скалы волн.

– Мэйлан, начинай дышать, а то я уже волнуюсь, – шутливо произносит Арвендел мне на ухо, обнимая. – Не буду я приставать к своей молодой и крайне соблазнительной жене, хотя и очень хочется. Во-первых, ты устала, а во-вторых, если я все же начну это делать, то так или иначе, но все равно не удержусь и мы все-таки займемся вопросом продолжения рода, а сейчас это будет ну очень не вовремя.

– Значит… если я не беременна сейчас, вы будете сдерживаться до полного решения проблемы Черных земель? – спрашиваю я, мысленно прикидывая, сколько же это времени. Какое-то время мы побудем еще в городе до выяснения, беременна я или нет, затем, наверное, в походе не меньше пары недель… а как долго мы пробудем в Черных землях вообще неясно.

– Не факт что у меня получится, – фыркает Арвендел мне в ухо. Объятия его становятся крепче.

– А как же тогда?

– Ну есть пара-тройка способов… ты хочешь узнать о них сейчас?

Усиленно отрицательно качаю головой, если Терред этого не видит, то наверняка чувствует. Хмыкает довольно. Мне кажется, он специально играет у меня на нервах, ему это доставляет удовольствие.

Закрываю глаза и старательно делаю вид, что сплю. Настолько старательно, что быстро уплываю под шум волн в настоящий сон.

Утром просыпаюсь, одна. Раздвигаю ткань балдахина и мне предстает чудесное зрелище. Рассвет над бескрайним морем и Терред, раздетый по пояс на утренней тренировке. С мечом. Настоящий древний воин. Большой, мощный, широкоплечий, рельефные мускулы так и играют в свете утренних лучей. Я даже не знаю, на то интереснее смотреть – на рассвет или искусного воина во время тренировки. Многие мои однокурсницы явно бы не рассветом больше любовались.

Супруг замирает.

– Присоединишься, ко мне?

Ой, это мне?

Перед кроватью вдруг появляется еще один меч. Не такой массивный и длинный. Еще и красивый такой, изящный. Это мне?

Протянула руку и взяла меч, который удобно сразу лег в руку.

– Да, но мне хотя бы умыться сначала.

Вскочила с кровати, обула сапожки и метнулась к чану с водой. В пижаме же можно с утра помахать мечом? Хотя этот вопрос не главный.

– Тер, а у тебя в твоем пространственном кармане есть, гхм, дамская комната?

– У меня найдется все, – получаю я насмешливый ответ.

На тренировке Арвендел вымотал меня так, что обратно я летела на драконе в полуживом состоянии, а по возвращении во дворец, когда мы вышли к завтраку с придворными, на меня, уставшую и еле держащуюся на ногах, но довольную, смотрели с понимающими улыбочками, но вряд ли придворные догадывались, чем так сильно измотал король новобрачную.

После завтрака Терред сразу ушел “заниматься государственными делами”, а я осталась предоставлена сама себе. Ну почти. Меня быстро окружили придворные дамы с предложениями о проведении досуга, главное из которых – выбор фрейлин.

Вроде бы за этот день ничего особо не сделала, но все равно очень устала. Почти каждое мгновение рядом суетятся люди. Придворные, слуги, стража. Почти всем что-то нужно сказать, попросить, предложить. Тебе преданно заглядывают в глаза, ловят каждое слово, всем сразу стала ну очень нужна, и при этом постоянно аккуратно пытаются проверить границы дозволенного, испытывают, хотят узнать, чего можно добиться от этой юной девицы в королевах, прощупывают сильные и слабые стороны.

Спас меня от этого кошмара Терред. Появился под вечер и просто забрал в наши покои, объявив, что на ужин мы не остаемся.

На постель упала без сил. Даже если сейчас Арвендел потребует немедленно ему отдаться, исполнив супружеский долг, мне будет все равно, настолько я эмоционально опустошена.

Ой, он мне шнуровку на платье развязывает… о, да, как же хорошо.

На пол, с подачи супруга полетели туфли. Ну… чулки я могла бы снять и сама, но ладно.

– Сильно устала? – заботливо спрашивает супруг, начав разминать мне плечи. Хорошо-то как.

– Как же тяжело быть королевой, – с тяжким стоном произношу я. – Ни минуты покоя. Хвостом все ходят, что-то всем надо постоянно. Кошмар какой-то.

– Так а что мешало тебе отправить всех куда подальше и делать, что хочешь?

– Я не могу. Я же теперь королева. Это же столько обязанностей.

– Дорогая моя, ты королева. Можешь делать все, что считаешь нужным. И никого, кроме мужа, ты слушать не обязана, даже маму не нужно.

Замерла, задумавшись над словами Арвендела.

– А как же королевский регламент? Этикет. Да и вообще, подданные не поймут, если…

– Мэйлан, мы оба знаем, что этот титул ты не выбирала и к нему никак не стремилась, так что и не обязана быть правильной королевой и сходу с головой погружаться во все обязанности. Можешь делать все, что хочешь. Можешь отдыхать, можешь выбрать занятие по душе, если захочешь помогать мне и королевству – только скажи, но тебя никто к этому не принуждает. Если пожелаешь, можешь продолжать учебу, только совмещать будет не так просто и по большей части придется перейти на заочный формат. Обо всем остальном позабочусь я.

Хм, ну не знаю. Это все хорошо звучит на словах, а вот на деле никого я проигнорировать все равно не смогу. Себя-то я