Никому не отдам - Виктория Бойцова

День свадьбы

Майское солнце пробивалось сквозь плотные шторы тонкими лучиками, заставляя мелкие пылинки, летающие в воздухе, светится. Их причудливый танец успокаивал и убаюкивал мое, еще не отошедшее ото сна, сознание. А мягкая кровать, с горой подушек и ворохом одеял, не выпускала из своего плена. После городской суеты, просыпаться под трели птиц – просто сказка. Если бы не одно НО!

Виктор… Он снился мне почти каждую ночь. Память играла со мной в причудливые игры, проявляя самые счастливые и жаркие моменты нашей близости, но затемняя и вырезая весь негатив.

С тех пор, как мы с Катюшей переехали в загородный дом Лядова, прошла неделя, а до этого момента так и жили в его городской квартире. Дочка быстро там освоилась. Оккупировав все же детскую, она бережно инвентаризировала все свои игрушки, привезенные охранником Виктора из нашей прежней квартиры. Расставляла все по местам, по известной только ей системе. Я не вмешивалась, как говорится: чем бы дитя ни тешилось…

Что касается Виктора, то он будто исчез из моей жизни: за этот месяц появлялся всего несколько раз и то, набегами, чтобы увидеться с Катей. Привозил ей еще игрушек и по пол вечера возился с малышкой, укладывал спать и уходил, бросал на прощание пару дежурных фраз и на этом все.

Единственное, от него я узнала то, что не давало покоя: куда исчез Ваня? От него ни слуху, ни духу за все это время. Как оказалось – он улетел на Бали, о чем, собственно, всегда мечтал. Виктор сказал, что не забирал его деньги, хотя счета Ивана не являлись для Лядова секретом, он отследил все финансовые потоки моего, теперь уже бывшего, мужа. Так что Ване наворованных денег с лихвой хватит на безбедную жизнь, уж тем более в той стране, которую он выбрал. До сих пор не могу поверить в то, что он делал это! Но с фактами не поспоришь.

Еще одна неприятность настигла через неделю – Инна Юрьевна, мать Вани стала разыскивать его. Не дозвонившись до сына, она названивала мне. Поначалу, я саботировала разговор с ней, не зная как объяснить все произошедшее. Но, набравшись смелости – ответила на звонок и назначила встречу в кафе, недалеко от дома бывшего мужа.

Увидев, явно расстроенную, и, даже изможденную волнениями, женщину – почувствовала свою вину перед ней. Но наш разговор шокировал меня не меньше, а может и больше того, что натворил Ваня.

Дело касалось Кати… Инне Юрьевне я рассказа всю правду от начала до конца – она даже бровью не повела, а я ведь готовилась к слезам, истерике и обвинениям в свой адрес. Женщина не была в курсе махинаций своего сына, но, что касается Кати… Как оказалось, Ваня перенес в детстве какую-то болезнь и просто не мог быть отцом моей девочки, свекры все знали, ну или почти все.

Они и не надеялись иметь родных внуков, поэтому Катя была их отдушиной. Эти люди с чистым сердцем приняли моего ребенка, зная, что девочка не родная им и ни словом об этом не обмолвились. На мой вопрос, почему они молчали, получила исчерпывающий ответ: «Все ведь было хорошо!».

Слезы полились, когда я сообщила Инне Юрьевне, что выхожу замуж за родного отца моей дочери. Она умоляла не разлучать их с Катей и хотя бы время от времени позволять им видеться с ней. Мое сердце не выдерживало слез женщины, которая за пять лет стала мне родной, поэтому я согласилась. Если бы я знала, к чему приведет в дальнейшем моя мягкотелость – никогда бы этого не позволила. Но в тот момент я искренне хотела избавить от ненужных страданий ни в чем не повинного человека, тем более, что Катя очень любит бабушку с дедушкой и считает их родными.

Расстались мы с Инной Юрьевной полюбовно – она немного посетовала на непутевость сына, который с детства попадал во всякие передряги, но я не хотела вдаваться в подробности, поэтому молча послушала, попрощалась и ушла. Мне было достаточно знать, что Ване ничего не грозит и он жив-здоров.

Теперь же, мне предстоит заплатить высокую цену за его свободу, а плачу я собственным счастьем и спокойствием.

Стук в дверь привлек мое внимание. Взглянув на круглые настенные часы, понимаю, что это не Катя. Семь часов слишком раннее для этого «совенка» время, да и стучать она не будет. Малышка, обычно, вбегает в комнату, наводя столько шороху, что о сне сразу можно забыть.

Но уже одно то, что Катюша засыпала и всю ночь спала в своей комнате, было огромным шагом к самостоятельности дочки. Не знаю, что на нее повлияло и почему так быстро, ведь даже у меня был своеобразный «синдром отмены» - я просыпалась среди ночи и не сразу понимала, где мой ребенок, так что уж говорить о ней. Но нет, она абсолютно спокойно спала всю ночь.

Ручка повернулась, дверь следом тихонько открылась. В комнату, крадучись, вошла Марго. Интересно… Не сплю я давно, но не слышала, чтобы она въезжала во двор. Может она все же приняла мое приглашение и осталась в комнате для гостей?

– Приве-е-ет! – шепчет, продвигаясь по комнате на цыпочках, с грацией кошки – абсолютно бесшумно. Дойдя до кровати, юркнула ко мне под одеяло. – Я к тебе погреться! Вроде май месяц на дворе, и солнце светит, но дико холодно.

– Не слышала, как ты приехала. – Марго от чего-то смущенно опустила взгляд. – Ты здесь ночевала? – подруга густо покраснела и сразу перевела тему:

– Ты готова к свадьбе?

Да, это именно тот вопрос, который я задавала себе весь последний месяц: готова ли я связать свою жизнь с человеком, которого когда-то безумно любила, а теперь также сильно терпеть не могу?

– Ты ведь знаешь, что выбора у меня нет! – Марго тяжело вздохнула и обняла меня. От холодных ладошек на своей спине я поежилась, но подруга, почувствовав мою реакцию, не только не убрала их, а еще сильнее прижала и засмеялась. – Ой, холодно!

Маргоша вскочила и раздвинула тяжелые плотные шторы, впуская в комнату ослепляющее солнце. Я зажмурилась, подставляя лицо согревающим лучам. Она бросила мне белый плюшевый халат, лежавший на кресле, а сама направилась к двери.

– Я приготовлю кофе, жду внизу через десять минут! Не позже! – улыбаясь, бросила на ходу и скрылась за дверью.