Алиби на всех не хватит - Николай Леонов

– Спокойно, полковник, без лишних движений. Я здесь, чтобы поговорить с тобой, поэтому давай без милицейского геройства.

Лев понял: затея с телевизионщиками удалась. Он был уверен, что за его спиной сейчас стоит Соболев.

– Что, прямо здесь будем разговаривать? – застыв на месте, спросил Гуров.

– Да. Разговор у нас будет короткий, полковник. Ты мужик неглупый и сразу все поймешь.

– Предлагаю подняться на лестничный пролет и там продолжить, а то здесь как-то не с руки, – предложил Лев.

– Хорошо, пошли. Только без фокусов. Сам понимаешь, ни тебе, ни мне сейчас не выгодно строить из себя героя.

– Все нормально. Пойдем. – Не дожидаясь ответа, Гуров направился к лестнице.

Надо сказать, что подъезд, в котором жил сыщик, находился в отличном состоянии. На стенах никаких надписей, все покрашено и побелено. На лестничных пролетах не валяются пустые банки из-под пива…

Лев спиной чувствовал, что Соболев идет вслед за ним. Остановившись возле окна, Гуров наконец-то развернулся к нему лицом. Он видел Илью в первый раз, поэтому с нескрываемым интересом разглядывал телохранителя бизнесмена. Перед ним стоял высокий молодой мужчина под два метра ростом. Широкие плечи и выпирающие бугры мышц не оставляли сомнения, что этот человек большую часть своей жизни провел в занятиях спортом.

– Убери пушку. Если сейчас кто-нибудь выйдет из квартиры или войдет в подъезд – поговорить не удастся, – кивнул Лев на направленный на него пистолет.

Соболев внимательно посмотрел на Гурова, немного подумал, но оружие спрятал.

Гуров смотрел на стоящего перед ним мужчину и пытался понять, что заставило его прийти к нему? Желание оправдаться или же все-таки попытка перехитрить сыщиков и увести расследование в сторону?

– Я слушаю, – спокойно сказал он, облокотившись на подоконник.

– Какие у вас есть доказательства против меня? – Соболев хрустнул пальцами, как это привыкли делать множество спортсменов.

– Твои отпечатки на пистолете, – не моргнув глазом, соврал Лев.

– Но меня не было там в момент убийства, – возразил Соболев.

– Не знаю. Все доказательства против тебя. Во-первых, отпечатки, а во-вторых, ты после убийства скрылся с места преступления, что тоже указывает на твою причастность.

– Вы что, хотите сделать из меня козла отпущения? – разозлился телохранитель.

– Нет. Просто все доказательства против тебя, Соболев. – Лев посмотрел на часы, как бы показывая, что разговор окончен, хотя на самом деле хотел, чтобы Соболев начал говорить, что же на самом деле произошло в ту ночь.

– Но я не убивал Розенберга!

– А кто?

– Не знаю!

Гуров внимательно смотрел на Соболева и видел, что тот что-то недоговаривает. Последние слова больше походили на «не скажу», чем на «не знаю».

– Если хочешь доказать свою невиновность, приходи завтра в отдел и расскажи все, как было.

– Я приду к вам только тогда, когда вы найдете настоящего убийцу, – усмехнулся Соболев. – Знаю я ваши штучки. Сейчас на вас давят сверху, и вам проще повесить на меня это убийство, чем получить нагоняй от начальства. Нет, так не пойдет.

– А кто же, по-твоему, убил Розенберга, если не ты?

– Не знаю, – отвернув голову в сторону, снова ответил Соболев.

– Может, Тарханов?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что Соболев, резко повернувшись, посмотрел на Гурова пронзительным взглядом, пытаясь, видимо, понять, что именно известно полковнику.

– Вы милиция, вы и разбирайтесь, – наконец произнес он.

– Тогда зачем ты пришел? – Лев развел руками, показывая, что не понимает действий телохранителя.

– Сказать, что я не убивал и что вам надо искать настоящего убийцу. Мне бы не хотелось полжизни провести в бегах.

– Ну, тогда, может, подскажешь, где нам искать, как ты говоришь, настоящего убийцу твоего хозяина?

– По-моему, вы уже и так знаете. – Соболев повернулся и собрался уже уходить, но Лев остановил его:

– Последний вопрос, Соболев. Это, правда, что вы были близки с Альбиной Шведовой?

– Это личный вопрос, к убийству не имеет никакого отношения, – бросил телохранитель и стал спускаться по лестнице.

Но Гуров получил то, что ему было нужно. Теперь он точно знал, что Соболев – не убийца. Но самое главное, что он вынес из разговора с телохранителем, – это то, что к убийству какое-то отношение имеет Тарханов. Оставалось выяснить, какое. Лев подошел к лифту и нажал на кнопку.

На пороге его встретила Мария, одетая в шелковый халат с золотыми иероглифами.

– А я уже собиралась звонить. Узнать, когда ты собираешься домой.

Гуров удивленно посмотрел на жену, поскольку раньше такого никогда не было. Мария прекрасно знала, чем занимается ее муж, где работает, и что эта работа может затянуться до самой ночи.

– А что, сегодня какой-нибудь особенный день? – спросил он, хитро прищурившись.

– Как сказать. Иди мой руки и быстро на кухню!

Проходя мимо дверей кухни, Гуров почувствовал запах жареного мяса. «Это что-то новенькое! Или, может, я что-то упустил и сегодня какой-нибудь знаменательный день?» – размышлял он, стоя перед зеркалом в ванной комнате.

Но все оказалось намного проще. Мария вернулась с работы пораньше и решила приготовить что-нибудь эдакое. Запеченная в духовке курица и оказалась сюрпризом, который она приготовила своему мужу. Усевшись за стол, Лев внимательно наблюдал за движениями Марии. Она не спеша достала большое круглое блюдо, на котором расположилась героиня известной сказки о золотом яичке. Золотистая корочка и аромат пряностей возбудили в сыщике такой аппетит, что он еле-еле себя сдерживал, чтобы не наброситься на эту вкуснятину.

– Может, по такому случаю мне спуститься и взять вина? – довольно потирая руки, сказал Гуров.

– Сиди, – коротко ответила Мария, доставая из холодильника чашку с салатом. – Я уже обо всем позаботилась.

В следующую минуту на столе появилась бутылка розовой «Алушты».

– Так по какому поводу праздник? – подняв бокал, поинтересовался Лев.

– Ни по какому. Просто у меня сегодня такое настроение.

– Тогда выпьем за то, чтобы у тебя почаще было такое настроение, – облизнулся Гуров, покосившись на блюдо посередине стола.

Когда «жар-птица» была разобрана на запчасти и ее ноги лежали на тарелках, в течение нескольких минут на кухне стояла тишина. Наконец Мария первая оторвалась от курицы и несколько минут наблюдала, как ее муж с аппетитом поглощает приготовленную еду. «Заморив червячка» тремя кусками мяса, Лев вытер руки салфеткой и снова наполнил бокалы.

– Я краем глаза смотрела новости, пока готовила ужин. Так вот, там все рассказывали про убийство известного бизнесмена Розенберга. И что-то подсказывает мне, что это дело поручили именно тебе, – подняла бокал Мария. – Я права?

Лев согласно кивнул.

– Что, так все плохо? – сочувственно поинтересовалась Мария.

Гуров отложил в сторону столовые приборы и, взяв бокал с вином, покрутил его в руках, наблюдая, как оно кружится в загадочном своем танце, ударяясь о хрустальные стенки.

– Даже не знаю, как сказать. Понимаешь, с одной стороны, вроде бы все понятно. Но с другой – все запутано похлеще гордиева узла. Не знаешь, с какой стороны начать распутывать этот клубок, в котором столько всего намешано: и личные взаимоотношения с бывшей женой, и завистники в бизнесе, в придачу и главный свидетель сбежал.

– А может, как в той притче – разрубить все к черту! – Глаза Марии заблестели от выпитого вина.

– И что получится в остатке?

– Слушай, Лев, – серьезно посмотрела на мужа Мария. – Я, конечно, всего лишь артистка и совсем не разбираюсь в тонкостях вашей работы, но в логике моего мышления ты сомневаться не можешь.

– При чем тут это? – Гуров сдвинул брови, не понимая, к чему она клонит.

– А при том, что в первую очередь надо искать женщину. Шерше ля фам, так сказать.

– А-а, вот ты о чем? Ну, тогда у меня тост! За женщин!

– Нет, я серьезно, Лев.

– И я серьезно. За тебя, моя любимая женщина! – По кухне разнесся звон бокалов.

В этот вечер у Марии было приподнятое настроение, в котором не последнюю роль сыграли вкусный ужин и бутылка вина, и Лев решил не портить его своими размышлениями над предстоящим расследованием, а оставил все до утра. «Все равно, думай не думай, а пока не будет проведена предварительная проверка, никаких выводов сделать нельзя», – решил он, отправляясь в спальню, где его уже ждала любимая женщина, жаждущая ласки и внимания от своего полковника.

Когда Гуров вошел в свой кабинет, телефон на его столе буквально разрывался.

– Слушаю! – немного раздраженно сказал он, но тут же осекся, услышав в трубке голос генерала:

– Зайди ко мне, Лева.

– Сейчас буду, – коротко ответил Гуров, коря себя за то, что сразу не сообразил – ранний звонок мог быть только от Орлова.

В такие дни, когда расследование измерялось не днями, а скорее часами, начальство всегда было на месте раньше остальных.