Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Госпиталь - Михаил Елизаров

Госпиталь - Михаил Елизаров

Читать онлайн Госпиталь - Михаил Елизаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 43
Перейти на страницу:

В руках оставался последний лист. При слабом освещении тонкая бумага выглядела совсем как музейный папирус.

«…чей. Ты не оценила, втоптала бесценные дары в грязь. Я отворачиваюсь и ухожу. Теперь все кончено. Прощай и, как говорится, be happy, если получится.

Когда-то твой друг, Джизус Крайст».

После световых конвульсий лампа, напоследок пронзительно вспыхнув, погасла. Кухня погрузилась в темноту, еще более черную оттого, что секундой раньше произошла эта внезапная вспышка.

Поперхнулся недосказанным телевизор.

Мать громко спросила:

– Интересно, это только у нас или во всем доме отключили?

Сразу сделалось очень тихо. В домах напротив мерцали болотные огоньки, но было непонятно, живой ли то свет или отблески бегущих машинных фар.

Слышно было, как мать ищет свечи, припасенные специально для таких авралов.

Дрожащее пламя озарило кухню.

– Тебе свет оставить?

Огонь разделился на две равные половинки. Надя взяла парафиновый столбик, похожий на отрубленный палец с сине-желтым огненным ногтем. Мать ушла.

В створках окна Надя увидела свое утроенное отражение и тихо зарыдала.

С улицы потянуло холодной сыростью, словно опавший кленовый прах, письмо шевельнулось.

Надя коснулась огнем бумаги, и та сгорела быстро, как паутина.

В комнате, выпив чаю из красной воды, зашелся тяжелым астматическим кашлем отец.

С потолка по стенам уже бежал тараканий ливень, и тревожно квакали под полом невидимые жабы.

Старик Кондратьев

Старик Кондратьев получил от дочери денежный перевод. Через неделю дочь приехала сама. Она погостила всего пару дней и уехала, предварительно купив Кондратьеву мешок сахара и мешок гречневой крупы.

Неожиданно выплатили задолженность по пенсии. Кондратьев угодливо благодарил почтальоншу, которая выкладывала перед ним деньги за прошлые три месяца, предлагал ей чаю, говорил, что верит в реформы и в лучшее вообще. Ему сказали: «Какой вы, прямо, оптимист».

Кондратьев счастливо и таинственно рассмеялся, словно у него действительно хранился некий секрет бодрости, пронесенный сквозь военные годы и разруху в новое время, где молодые дохнут, а Кондратьев нет.

От привалившего достатка Кондратьев захмелел, радуясь, что в ближайшее время ему не придется прикидываться ветераном, которым он никогда не являлся. На фронт он не попал по возрасту и с молодости ужасно страдал, так как внешне ничем не отличался от бывших фронтовиков, а боевыми заслугами похвастать не мог.

С годами Кондратьев все более сливался с поколением, прошедшим войну.

Однажды в какой-то очереди Кондратьев возмущенно крикнул: «Да за что я кровь проливал?!» – и ему было мучительно стыдно.

Но донорский его вопрос не остался без внимания, и Кондратьев испытал некоторые льготы человеческого участия. Кондратьев все чаще стал называть себя ветераном, не опасаясь разоблачения. Люди, которые могли устыдить Кондратьева, либо умерли, либо разъехались, а с женой он развелся много лет назад.

Кондратьев уже совсем собрался идти на базар за продуктами, как во двор въехала огромная машина, груженная мешками с картошкой, которую сообща заказывали жильцы всего дома. В свое время Кондратьев увильнул от сбора денег, но тем не менее он вместе со всеми деловито спустился вниз к машине.

К нему подбежала соседка, заведующая раздачей. Даже не посмотрев в свою тетрадку со списком, она спросила:

– Вы один мешок заказывали?

Кондратьев неопределенно кивнул, соседка поставила в тетради галочку, и кто-то помог Кондратьеву занести наверх мешок.

Богатство сыпалось на Кондратьева. Он то взволнованно ходил по квартире, оглядывая мешки, похожие на трех граций Рубенса, то спешил к тайнику в серванте, где лежала пенсия и подаренные дочерью деньги. Кондратьев взволнованно высчитывал в уме, на сколько их должно хватить, и получалось, что года на два.

Кондратьев был плохим отцом, он осознавал это, и потому еще ценнее представлялся ему дочерин подарок.

Для приличия Кондратьев попытался вспомнить дочку маленькой. Вместо этого ему вспомнилось свое детство.

Мать не выпускала его по вечерам на улицу, чтоб не украли каннибалы из ближайшего совхоза. Такое нередко случалось. В памяти Кондратьева всплыл законсервированный эпизод ссоры между отцом и матерью, отец ушел, хлопнув дверью, мать следом за ним. А потом целую зиму было мясо. Отец не вернулся.

Кондратьев, разумеется, не допускал мысли, что питался собственным отцом, но сам процесс пищеварения запечатлелся в мозгу Кондратьева чем-то преступным. Как бы заново пережив запретную сытость, Кондратьев ощутил телесную дрожь и жестокие спазмы.

В уборной с ним случилось помрачение. Когда Кондратьев очнулся, он только помнил, что штанов не снимал и на унитаз не садился. Он ощупал зад руками, но никакого грязного присутствия не почувствовал. Значит, штаны он все-таки снял. И в этом заключалось противоречие. По всем законам логики, раз он снял штаны, но не садился на унитаз, фекалиям полагалось лежать на полу под ногами. Чтобы не губить логику, Кондратьев выловил фекалии из унитаза и положил рядом.

Кондратьев выглянул из уборной и вздрогнул. Мешки в коридоре увиделись ему трупами, полными пищи, но умершими от голода.

«Вот так и я… – тоскливо подумал Кондратьев, и новая волна страха захлестнула его. – Умру, умру, любимые мои!» – метался он по квартире.

Вдруг ему показалось, что мешки на самом деле – его мертвые жены, беременные съестной плотью самого Кондратьева.

Он рухнул на мешок с картошкой, покрывая грубую ткань страстными поцелуями. Потом Кондратьев перевалился к мешку с крупой, извергая нечеловеческие ласки. Лежа на мешке с сахаром, Кондратьев избавился от одежды и по очереди совокупился с каждым мешком.

– Люблю тебя, – шептал он на ухо картофельному, сахарному и гречневому Кондратьеву.

Открылась вдруг чудовищная истина. Перед ним его сакральные тела – три животворных мертвеца, и, поедая их смерть, он поедает собственную жизнь. Едва Кондратьев поглотит своих пищевых двойников, за ним придет его настоящая смерть. Немедленно наметился выход.

– Спасен, спасен! – крикнул Кондратьев, бросаясь к антресолям.

«Это только пища», – шепнул Кондратьеву дьявол.

«Нет!» – звонко пело внутри Кондратьева.

«Еще останутся деньги», – шепнул разум.

– Сребреники! – отвечал Кондратьев.

Наконец отыскалась веревка. Соорудив петлю, Иуда Кондратьев приладил ее к трубе над потолком и, прекращая голоса, повесился ради вечной жизни Христа Кондратьева.

Ван Гог

– Милая девушка, извините, ради Бога, один вопрос: вы могли бы полюбить мужчину без ушей?

Несмотря на явное дружелюбие, уместную деловитость в голосовых модуляциях незнакомца, Лидочка заподозрила скрытый подвох и предпочла угрюмо буркнуть:

– Отстаньте!

– Ну хорошо, сформулируем по-иному: является ли обязательным условием для брака наличие ушей у вашего избранника?

Лидочка гордо вскинула голову с изогнутым, как велосипедный руль, лбом:

– Вы стоите у меня на дороге!

– Ответьте: да или нет, – псевдокапризным тоном потребовал незнакомец.

Лидочка окатила нахала взглядом, полным ледяного презрения.

– Да, мой избранник должен иметь уши! А теперь разрешите пройти!

– Как же так, только выяснилось, что я в вашем вкусе… – Незнакомец решительно скинул капюшон. Лидочка вскрикнула и растерянно заулыбалась. Ее глазам предстали довольно симпатичные, не очень оттопыренные уши.

Незнакомец почтительно перехватил сумку из Лидочкиной руки:

– Если не возражаете, я вас провожу…

– Не возражаю, – по-военному ответила Лидочка.

– Вы не сказали, как вас зовут…

– Лида, и можно на «ты». – Она ужаснулась своей распущенности.

– А ты заскучаешь со мной: я такая старомодная, никуда не хожу, – призналась Лидочка дрожащим от кокетства голосом. С первых шагов знакомства она со светской улыбкой оклеветала несуществовавшего мужа.

– Сбежал к еврейке, за лучшей жизнью, – ввернула Лидочка подслушанную фразу.

– Аналогичная ситуация. – Мужчина сочувственно кивнул, но подробностей не предоставил, лишь повторился: – Аналогичная ситуация.

– Бедный! – Лидочка зажглась игривой мыслью взъерошить спутнику волосы, но промахнулась и тренькнула его по уху, как по струнам. Ухо приняло форму покосившегося писсуара.

Решив, что галлюцинирует, Лидочка взялась за ухо двумя пальцами. Натянулись липкие канатики, оборвались, свертываясь в шарики.

«На соплях держалось», – поняла Лидочка.

Незнакомец заговорщически подмигнул и сказал, приглашая к молчанию:

– Тс-с! – резко отшвырнул сумку и кинулся наутек.

– Помогите! – очнулась Лидочка, и улица пристально окаменела. Кое-кто из граждан бросился вслед за беглецом.

– Держи, держи его! – тоненько верещала Лидочка, пока хвост погони не скрылся за ближайшим поворотом. Тогда Лидочка заткнулась и побежала к дому.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 43
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Госпиталь - Михаил Елизаров торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит