Дышу тобой (СИ) - Кофф Натализа

— Я совсем не уверен в этом, — горько признался. — Я чуть не угробил ее. Да и так, морально раздавил. Она ведь такая живая, такая настоящая….

— Все пройдет, Ник, — Машка устроила свою ладонь на моей спине, погладила между лопаток. Было приятно, почувствовать поддержку со стороны друга. — Саша очень сильная девочка. Она поправится. А потом непременно помотает твои нервы. Не переживай.

— Она может, да, — усмехнулся я.

— Хочешь секрет? — вдруг подмигнула Маша и улыбнулась совсем не так, как раньше, а беззаботно. Кажется, я никогда и не видел у нее такой улыбки. — Я ничего не сделала для подготовки к свадьбе. Даже родне не говорила, что ты собирался ее перенести. Знала, что ее не будет. И платье не выбирала.

— Какая ты непослушная девчонка, — в шутку нахмурился я. Кажется, это был новый уровень наших с Машей отношений. И он мне нравился больше.

— Еще какая, — отмахнулась Машка, а потом вдруг вздохнула: — У меня на работе есть кое-кто. Только это секрет.

— Да ты что! — наигранно рассердился я. — Я ей душу изливаю, а у нее, оказывается, секреты!

— Моим секретам далековато до твоих, Ники! — Машка пихнула меня локтем под ребра, я тут же охнул от острой боли. — Ой, прости!

— Будем считать, что мы квиты, — прокряхтел я, пережидая, пока боль стихнет. — Так что за секрет?

— Там все сложно, — повела плечом Маша, скрестила руки на груди, вздохнула, прикрыла лицо ладонями, и я был уверен, покраснела, смутившись: — Это отец моего ученика. Разведен, кажется. Мальчишка проблемный, постоянно влипает в передряги. И отца часто вызывают к директору. А я как-то нашла к мальчику подход, он учиться начал.

— С пацаном все ясно, с папашей что? — зевнул я.

Усталость навалилась неподъемным грузом. Глаза начали слипаться, и я понял, что если не вызову такси, усну прямо здесь, на кухне. Но тут же прикинул: а вдруг Сашка узнает, где ночевал? Стало почему-то очень важным, чтобы Саня знала: нет у меня никого, и не может быть. Только она.

— Цветы дарит, после работы встречает, — покаялась Маша. — Он вообще, очень замечательный.

— А почему раньше не сказала? — вздохнул я.

— Как? «Ник, вот мой новый любовник!»? — ехидно скривилась Машка.

— И даже так? — округлил глаза.

Вон оно оказывается, как. Машка мне изменила, а я даже и не понял.

Прислушался к своим ощущениям. Глухо.

А вот от воспоминаний о подвигах Сашки в объятиях нового приятеля кулаки сжались, и появилось стойкое желание вмазать красавчику по морде.

— Ну, нет, конечно! — поджала губы Маша. — Но он очень настойчив. Пожалуй, соглашусь.

— Думай сама, ты уже взрослая девочка, — подмигнул я Машке, — Но помни, если что, я всегда помогу.

Я понял, что разговор уже закончен. Не знал, когда мы встретимся с Машей в следующий раз. Да и встретимся ли. Эта страница моей жизни была уже перевернута. Передо мной лежал чистый, белый лист.

— Ник, я верну деньги за эту квартиру! — спохватилась Маша, когда я уже открывал входную дверь.

— Нет, Маш, — возразил я. — Это подарок.

Прежде, чем закрыть за собой дверь, я взглянул на девушку.

Машка была красивой, изящной, высокой брюнеткой со спокойным взглядом. Рядом с ней чувствовалось умиротворение и покой. Я знал, что ее новому знакомому повезло встретить такую девушку.

Возможно, если бы в моем сердце не жила все эти годы Сашка, я бы был счастлив рядом с Машей. Но у судьбы на нас свои планы.

— Прощай, Маш, — обронил я. — И спасибо тебе за все.

Маша взмахнула рукой на прощанье.

Я вышел на улицу, вызвал такси. И пока ждал машину, прикинул, что теперь осталось лишь пообщаться с отцом. И я не был уверен, что все пройдет так же гладко, как с Машкой. Возможно, мне светит отлучение от семьи, грандиозный скандал и увольнение.

Но отчего-то эти перспективы меня не страшили. Я был готов принять все, что подкинет мне жизнь. Главное, чтобы Сашка была рядом, в идеале — не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.

***

Глава 22

Уходи! Ты ведь бросил меня, когда был так нужен!

Уходи!

Однако крепкие и уверенные руки держали меня сильно, обжигая прикосновениями. А я не хотела просыпаться. Что меня ждало в той реальности? Ничего.

Ровным счетом ничего.

Отец счастлив с Вероникой.

Ник женится на Машке.

Даже Лев познакомился с девушкой, которая смогла зацепить его.

А вот меня никто не ждал. Для всех я — одна большая проблема.

Но что-то все же держало меня.

А, кажется, будто ничего не изменилось. Все было, как и прежде. Все та же боль, невыносимая и раздирающая тело на кровоточащие куски. Я и чувствовала себя вот таким куском, не живым.

Приходили врачи, медсестры, ставили уколы, капельницы.

А я смотрела на всю суету словно со стороны.

Нет меня.

Ник всегда был рядом. Во сне я чувствовала его прикосновения. Легкие и невесомые.

Я бы убрала свою ладонь, спрятала. Но не могла, непослушная конечность жила своей жизнь, послушно принимала нежные касания мужской ладони.

Левая рука работала исправно. Ноги также не пострадали в аварии. Однако я чувствовала себя разбитой развалюхой, не способной шевелиться. И не стремилась ничего менять.

Если верить врачам, то под гипсом было несколько переломов. Кости срастутся, заживут, синяки пройдут. Так обещали медики. Но что делать с душой, которая выгорела дотла? На этот вопрос никто мне не ответит. Да я и не спрашивала.

Я вообще не говорила. Просто не хотела. На вопросы врачей отвечала через силу. А с посетителями — и вовсе замыкалась.

Даже Лев, который проводил в моей палате больше времени, чем в офисе, не смог ничего изменить.

Труднее всего оказалось с Ником. Я честно рассчитывала на то, что он исчезнет из моей жизни, займется грядущей свадьбой, делами фирмы, ремонтом драгоценной тачки. Да чем угодно, только не мной.

Но сводный брат по каким-то непонятным причинам практически поселился в моей палате. И выглядел он иначе. Привычный пиджак и рубашка сменились свитером и джинсами. Волосы, обычно идеально уложенные, теперь торчали в разные стороны. Да и сам Ник выглядел странно: темные круги под глазами, непривычный настороженный взгляд, надломленный голос.

Каждый раз, просыпаясь, я видела Ника рядом.

Но это ничего не меняло. Он по-прежнему был чужим для меня.

Отец с Вероникой появились через сутки. Ник повел себя странно, уступил место родителям, молча замер у двери. Чувствовалось напряжение между братом и отцом. А Вероника и вовсе рыдала, прижавшись к моей не пострадавшей в аварии руке.

— Все хорошо. Езжайте домой, — попросила я, зная, что водитель привез родителей прямиком из аэропорта. Их отпуск закончился, опять же, по моей вине.

Суета в палате утомила. Я хотела одного — остаться в одиночестве.

— Никон? — голос отца звучал отрывисто, Ник нехотя вышел из палаты, бросив на меня быстрый взгляд.

Удивил тон отца, с которым он говорил с Ником. Папа никогда не разговаривал с братом в таком тоне. Для успешного и влиятельного Давыдова Ник всегда был опорой и гордостью.

Стало неуютно от того, что их отношения изменились. И я поняла, если уж прошлое не смогу изменить, то нужно как-то пояснить отцу, по чьей вине его дочь оказалась здесь.

Вероника уступила место отцу рядом со мной. Мы никогда с ним не разговаривали по душам. И сейчас не станем. Но я тихо шепнула, собирая крупицы сил:

— Ник не виноват.

Отец кивнул, принимая мои слова. Погладил меня по щеке. Попрощался. Вышел из палаты.

Я знала, что вот-вот подействует укол. И я крепко усну, а мозг отдохнет от боли.

Я уже засыпала, когда дверь палаты вновь распахнулась, и кто-то вошел.

Даже не открывая глаз, знала, что вернулся Ник. Чувствовала: это он.

Но лежала, не шевелилась. Когда брат тяжело опустился в кресло рядом с постелью и осторожно погладил мою ладонь, а потом и сжал пальцы своими, я и вовсе отвернулась к окну.