Когда боги рыдают (СИ) - Игорь Волознев

Габай, сцепив зубы, встал. Каждое движение отзывалось нестерпимой болью. Стараясь не смотреть на пожарище, достал гранату. Это всё, что у него осталось. Он выдернул чеку, просунул гранату в створ ворот и отшатнулся, укрывшись за перевёрнутой машиной.

Со стороны пылающего павильона подбежало ещё несколько обожжённых бойцов. Они полезли на ворота, цепляясь за стальные прутья, как вдруг грянул резкий, как удар сотни бичей, взрыв. Людей раскидало по сторонам, железный каркас погнуло и створ ворот слегка приоткрылся. Как и ожидал Габай, взрывом выбило замок. Бандит выскочил из-за машины и, хромая, устремился к воротам. Вокруг лежали обгорелые трупы. Кто-то ещё стонал, корчась среди обломков. Габай вышел за ворота и, насколько быстро позволяла раненая нога, заковылял по озаряемой сполохами улице.

На добрую сотню метров улица была пустынна, только вдали маячили какие-то люди, которые, впрочем, не делали попыток приблизиться. Габай свернул в первый же переулок. Здесь не было ни людей, ни машин. Лишь единственный "жигулёнок" с затемнёнными стёклами стоял у забора. Из него навстречу беглецу вылез хмурого вида мужчина. Несомненно, это был кого-то из бойцов Угольника.

Мужик, что случилось? - окликнул он Габая, всматриваясь в его красное, кривящееся от боли лицо.

Всё взорвалось на х... .

Ты там был?

Нет... Мимо проходил...

Габай поравнялся с "Жигулями" и только сейчас обнаружил, что мужчина был в них один.

Слышь, кореш, дай прикурить, - сказал он, оглядываясь.

Тот полез в карман. Габай приблизился и, сделав вид, что споткнулся, схватил братка за горло. Мужчина захрипел, и всё же нанёс удар по почке. Габай замычал от боли, ещё сильнее стиснул пальцы на горле противника. Тот снова ударил, а когда попытался ударить ногой, Габай резким движением опрокинул его навзничь, стараясь, чтобы он упал на асфальт затылком.

Череп треснул, как перезрелый арбуз. Несколько секунд Габай смотрел, как лицо водителя "Жигулей" заливает бледность. Потом распахнул дверцу и залез на водительское сиденье.

В переулке появились люди. Габаю свистнули, послышались крики: "Стоять!" Бандит, поёрзав в кресле и кое-как расположив перед собой раненую ногу, которая не желала сгибаться без боли, дотянулся до ключа зажигания. К машине бежали. В тишине отчётливо слышались приближающиеся шаги. Габай повернул ключ, надавил на газ и его рванувший с места "Жигуль" едва не сбил подбегавшего человека. На ходу захлопывая дверь, Габай на полной скорости помчал по переулку.

Слева за домами полыхало пламя, озаряя переулок багряным колеблющимся светом. Бандит выехал на соседнюю улицу, оттуда свернул в другую, а зарево ещё виднелось над крышами. Оно перебивало свет уличных фонарей и проникало в тёмную глубину кабины. Разминувшись с ревущими пожарными машинами, Габай выехал на проспект и только тут немного сбавил скорость, а потом и вовсе остановился у обочины.

Надо было решить, что делать. Мысли в гудящей голове бандита ворочались с трудом. Ему ясно было одно: теперь Жихарь спустит на него всех собак. Сегодняшней ночи ему не простят. Наверное, люди Нугзара или Угольника уже мчатся по всем адресам с приказом доставить его Жихарю живым или мёртвым.

Габаю казалось, что он заснул только на мгновение, но когда очнулся, приведённый в себя вспышкой боли в ноге, за окнами легковушки уже светало. Нога, которой он неловко шевельнул, продолжала ныть, но уже тише, не так, как во время бегства из горящего автосалона.

Мысленно перебрав всех своих знакомых, он остановился на Маргарите, любовнице покойного Сёмы Мозжейко. О ней мало кто знал. Нугзар, скорее всего, разыщет её, но Габай надеялся, что это произойдёт не так скоро. Пару, а то и тройку дней он сможет пожить у неё в Свиблово. А там он раздобудет денег и уедет на Украину. К тому же Маргарита, работавшая санитаркой в больнице, наверное как-нибудь подлечит его раненую ногу.

Глава 17

Габай подъехал к нужной многоэтажке в десятом часу утра. Дверь ему открыла старая мать Маргариты. Сама Маргарита уже уехала на работу. Однако по звонку матери она вернулась и захлопотала вокруг Габая.

Эта говорливая и вечно чем-то озабоченная толстуха жила со своей матерью и двухгодовалым отпрыском Сёмы. Визит Габая радости ей не доставил, это было видно. Она осмотрела рану и заявила, что необходимо ложиться в больницу. Габай о больнице и слышать не хотел. Маргарите пришлось самой промывать и зашивать рану на его ноге, оставленную куском металла.

После операции бандит спал весь день и проснулся только к вечеру. Выпил водки, удобнее устроился на диване и погрузился в мрачные размышления.

По мере того, как он обдумывал своё положение, в нём нарастала волна глухой ненависти к Михалёву. Вернее, к тому, что от него осталось. Михалёв ему вульгарно "навешал лапши" про джип. Как "навешал" про флюгер, про колодец, про раисин дом. Михалёв наверняка не знает, где камни, и попросту издевается над ним, вымещая накопившиеся обиды.

Думая о Михалёве, Габай недоумевал, как это ему пришло в голову принять в бригаду эту хитрую, трусливую и мстительную крысу. Кто ему посоветовал? Бредихин? Водолазов?... Однажды браткам понадобился хороший компьютерщик, и тут появился этот Михалёв. Его отрекомендовали Габаю как умного, старательного, из интеллигентной питерской семьи, а главное - умеющего держать язык за зубами. И Габай "купился" на "умного и интеллигентного", хотя чутьё ему подсказывало, что такому не место в банде. Но надо было следовать новым веяниям, согласно которым всякая уважающая себя группировка должна была, помимо прочего, заниматься и махинациями в области компьютерных технологий, где крутятся большие деньги. Габаю казалось, что этот парень когда-нибудь пригодится ему по-крупному. И вот он "пригодился"!

Габай в бешенстве скрежетал зубами. Он лежал, уставившись в потолок, и представлял, как врывается в лабораторию, вдребезги разбивает аквариум, вываливает на пол склизкий ком пиявок, называемый "мозгом Михалёва", и с наслаждением топчет его ногами. Топчет так, что только брызги летят. Михалёв должен ответить за свои штучки, стоившие жизни стольким отличным пацанам!

Вскоре Габай уже не мог думать ни о чём другом, кроме мести. Он принял твёрдое решение не уезжать из Москвы, покуда не расправится с этим полутрупом. Даже страх перед Жихарём отступил на второй план.

Он снова заснул, и ему приснилось, что он очутился в морге. Вокруг него стоят живые, как будто и не умиравшие никогда Качок, Папаня, Мозжейко, Гугнивый, Бредихин, Пискарь, ещё кто-то из его бригады. Тут же хитроглазый доктор с его рыжей сучкой-ассистенткой и почему-то Нугзар с Жихарём. Все они смотрят на него и ждут, когда он начнёт крушить аквариум и расправляться с "полутрупом". Габай размахивается металлическим прутом и бьёт по стеклу. На пол хлещёт вода. С водой вываливается мозг. И тут вдруг на кушетке начинает шевелиться безголовое тело. Как было, накрытое простынёй, оно медленно поднимается и подступает к главарю. Пересиливая ужас, бандит с рёвом бросается на него и наносит удары. Но труп не реагирует. С него медленно сползает простыня и взору ошеломлённого Габая предстаёт не полуразложившееся тело, а Михаль, живой и здоровый. С головой.

Михаль хохочет и подмигивает ему. Это зрелище приводит Габая в ещё больший ужас...

Бандит содрогнулся с такой силой, что заштопанная нога выстрелила болью. Он застонал и, стряхивая оцепенение, резко сел на кровати. Сквозь щель в оконных шторах сочилось утреннее солнце. Оказалось, он проспал всю ночь. В комнату заглядывала старуха, обеспокоенная его мычанием.

Габай решил ехать в больницу прямо сегодня. К больной ноге он уже более-менее привык, а с палкой, которую одолжила ему Маргарита, дело пошло ещё лучше. Опираясь на неё, он послонялся по квартире в поисках чего-нибудь потяжелее, чем можно раздолбить проклятый аквариум, и нашёл большой разводной колюч. Габай завернул его в газету.

Был второй час дня, когда он покинул гостеприимную свибловскую квартиру, предупредив женщин, чтоб помалкивали о его визите.

До больницы он добрался на такси. Щедро расплатился с шофёром, велел ему подождать, и со свёртком под мышкой, опираясь на палку, направился к знакомому флигелю.

Санитар в морге дежурил какой-то новый, незнакомый. Он встретил бандита неприветливо и объявил, что Куприянова сейчас нет, лаборатория закрыта и посторонним здесь делать нечего. Габай, даже не сочтя нужным ответить, оттёр его плечом и устремился к лестнице. Поднявшись, он обнаружил, что дверь в лабораторию действительно заперта. Бандит подёргал её, прикидывая, как бы её посподручней взломать, но потом подумал, что санитар поднимет шум, прибегут охранники, а лишние неприятности ему сейчас ни к чему.

Помешкав, он достал мобильный телефон, в памяти которого имелся номер доктора Куприянова.