Белый не начинает, но должен выиграть (СИ) - Алексей Переяславцев

Второй раунд за ним: я полностью отдал инициативу.

Теперь надо бы подкрепить уверенность дракончика: провести пару — тройку встречных ударов. С виду сильных, но неопасных. Он должен увериться в собственной защите.

Пока все идет по плану.

В четвертом раунде стало ясно: противник в двух шагах от истощения, хотя сам еще не в курсе. Чуть — чуть заметное замедление атак — не верю, чтобы оно было намеренным. Слишком тонкая игра для Глорра.

Наступил момент, когда он все же понял мой план — но было поздно. Рывок. Толчок плечом. Соперник валится набок, а мне того и надо. Он в захвате.

— Стоп!

Рриса не дура, она все видит. Чистая победа. Но теперь уже совершенно необходимо прояснить темные моменты.

Я немного подождал, пока Глорр придет в себя. Шел он с трудом. До его пещеры такой ходьбы было не менее получаса. Вот это время и потратим, заодно ему помогу.

— Зачем ты меня вызвал на поединок?

Ответ был полностью неожиданным:

— Я знал, что ты сильнее.

Пауза — не ради ораторских эффектов. Ему нелегко говорить.

— Мне велел это сделать отец.

— Но с какой целью???

— Он рядовой, а твой отец — десятник.

Ой, как скверно. А ведь об этой стороне дел у меня ни единой мысли не было. Выходит, Глорр умный, а я — наоборот. Тот самый случай, когда мне надо помалкивать и слушать.

— Отец сказал мне, что ты — самый умный в классе.

— Откуда он это знает?

— От наставника. И еще сказал, что от тебя можно многому научиться. Ты будешь меня учить?

Сказано было с просящими интонациями. Да, ситуация. Мне самому бы не помешало учиться. С другой стороны, я прекрасно помнил слова моего институтского преподавателя электротехники, который под хорошую руку как‑то высказал: «Ребята, помните: у любого можно чему‑то ценному научиться. Надо только знать, чему именно. И еще хотеть учиться». Мне же со всей очевидностью надо набирать сторонников. Что ж, пусть Глорр будет первым.

— Хорошо. Я буду тебя учить тому, что знаю сам. Но услуга за услугу: ты меня будешь учить…

Полное изумление в мимике гребня у собеседника.

— …тому, чего я не знаю: как зовут родителей дракончиков нашего класса, кто они такие — имею в виду, чем они занимаются.

Глорр не стал задавать фундаментального вопроса: «Зачем тебе это нужно?» Очень хорошо: еще одно подтверждение того, что этот дракончик отнюдь не дурак.

(в школьном коридоре)

— О, Рриса! Ты почему задержалась?

— Сдавала судейский отчет.

— Так ты снова судила? Кто да кто?

— Двое первоклашек.

— У — у–у! А отказаться нельзя было?

— Не — а. Просьба вызванного, а правила он знал. Да и поединок не из таких простых.

— Ну да?

— Вызванный — Стурр, тот самый, который ухитрился почти что свести вничью бой со второклассником. Правда, на сей раз у него чистая победа удержанием, но… странная победа.

— Это как?

— А так, что этот дракончик, обладая отличным для такого возраста ударом, ухитрился выиграть поединок, ни разу не ударив в полную силу.

— Так он просто дурак.

— Хорр! Ну нет, очень даже не дурак. Не могу доказать — и не мое это дело — но мелкий первоклассник вел поединок исключительно грамотно с тактической точки зрения. Он знал, что хотел, и получил это.

— Стало быть, у него способности.

— Если бы просто способности… Ты же знаешь: все дракончики предсказуемые. Но этого я просчитать не смогла.

— Может быть. И знаешь, почему? Нельзя просчитать того, кто сам не знает, что будет делать через минуту. И еще: в поединке побеждает тот, кто сильнее в данный момент. Хороший тактический рисунок? Так это соперник позволил ему действовать по заранее намеченному плану. Ты же не станешь отрицать, что тот, другой был слабее?

— Стану. Не тот был слабее — этот был сильнее, хотя и младше. А что касается плана: он его составил и придерживался до мелочей. Говорю тебе: непонятно, почему он выбрал именно такой план.

— Выбрось из головы. Только и не хватало: думать о планах первоклашки. И вообще ты какая‑то уж очень подозрительная. Опасаешься подвоха с его стороны? Вот уж не верю.

— Правильно не веришь. Опасаюсь вляпаться в неприятности по его милости, вот что. Не хотела бы я в дальнейшем судить поединки с участием этого Стурра.

— Ты и не будешь. Тебе учиться всего пять месяцев осталось.

— Целых пять месяцев. Так будет правильнее.

Легко понять, что отец не преминул разобрать полеты. Он сначала терпеливо выслушал мой рассказ о ходе поединка, а потом посыпались вопросы типа: «Почему ты так сделал?», «На что ты рассчитывал?», «А что, если бы он не повелся на это?» — и все в таком же духе. Мать вообще не вмешивалась в допрос, но слушала весьма внимательно. В конце же допроса отец выразил общую оценку словами «Вполне хорошо».

В части подробностей поединка я ни капельки не соврал и ни единой детали не опустил. В части того, что происходило после — кое‑что утаил. В частности, я не сказал, что намерен раздобывать информацию из Глорра.

Мне показалось, что отец поверил в мое альтруистическое решение обучать новоприобретенного товарища тонкостям тактики. В отношении реакции матери пришлось признаться самому себе: ее я понять не мог.

Понеслись дни учебы — днем официальной, вечерами неофициальной. Я был признан достаточно большим, чтобы самостоятельно ходить в гости к Глорру — тем более, что и его родители позволили ему ходить в гости ко мне.

Да, я потихоньку собирал информацию из разговоров с бывшим противником. Но это не было моей единственной целью. Упражнения в магии разума — вот что потихоньку мною делалось. Магию жизни я оставил пока что в виде экспериментов исключительно над собственной особой. Кстати, из них я усвоил сравнительно простое заклинание, которое в Маэре называлось «Кнутом Леваны», а я мысленно обозвал «Амфетамином» — за сходство действия. Другим достижением была «Бархатная подушка» с успокаивающим, почти снотворным действием. Правда, мысленно я положил себе относиться к этим заклинаниям с надлежащей осторожностью. Поучения Моаны помнились очень хорошо.

Как и предвиделось, абсолютное большинство дракончиков в классе были детьми рядовых; лишь у троих (считая меня) одним из родителей был десятник, и только у одной драконочки мама была сотником.