Игра не для слабых: Меж двух огней - Мстислав Константинович Коган

— Нет, Родрик, это делается не так. Будь добр, перевяжи как следует. И в чистую пелёнку, а не в ту, что ты так и не смог застирать.

Комок пронзительно закричал, дёргая маленькими ручками. Но в следующую секунду, колдунья отдала его кому-то находящемуся за пределами её проекции и вопль прекратился.

— Это… — удивлённо уставилась на неё Айлин, — Ребёнок? Но ведь маги не могут иметь детей.

— Дорогая моя, — покачала головой Сюзанна, — Кто тебе наплёл такую несусветную чушь? Конечно же, маги могут иметь детей! Иначе бы человечество просто-напросто вымерло. Ведь искра первозданной эссенции горит в каждом из нас.

— Просто далеко не у всех хватает терпения и выдержки, чтобы раскрыть свой потенциал, — добавил колдун, — В конце концов — это довольно тяжкий труд.

Вот как. Интересно. Получается, в этом мире все в той или иной степени наделены магическим даром. И не нужны никакие «особые ритуалы», милость богов и прочая белиберда, чтобы овладеть им. Лишь долгая практика или, как выражается наш гость: «тяжкий труд». Вот только это никак не состыкуется со словами одного моего знакомого, который говорил, что этот дар получить можно исключительно во время опасного обряда, который он так и не прошёл.

— Интересно. А один наш знакомый уверял нас, что все маги бесплодны, — словно бы прочитав мои мысли, сказала Айлин.

— Что ж, — пожала плечами Сюзанна, — Выходит, ваш знакомый заблуждался.

— Теперь уже ты торопишься с выводами, моя дорогая, — покачал головой колдун, — Прежде чем их делать, следует кое-что уточнить, — Альберт пристально посмотрел на меня, — Этот ваш друг, сказал, что все маги не могут иметь детей? Или что их не можете иметь вы?

— Он говорил про нас, — ответила за меня Айлин.

— Однако и про всех магов тоже обмолвился парой слов, — добавил я, — Мол, дар меняет тело, лишая его детородной функции.

— В таком случае он вам соврал, — покачала головой колдунья.

— Но лишь наполовину, — колдун встал со стула, прошёлся взад-вперёд, заложив руки за спину и явно над чем-то напряжённо раздумывая, затем сел обратно и продолжил, — Видите ли, вы действительно не способны принести в этот мир новую жизнь. Ведь сами не являетесь живыми существами. Ваши тела — мёртвые оболочки, которые вам посчастливилось вовремя занять. Да, вы ходите, дышите, едите, справляете нужду. Но это лишь имитация жизни. Некое её подобие, поддерживаемое исключительно за счёт энергии, которая течёт сквозь вас из иномирья. Стоит этой связи разорваться, и ваши тела погибнут, а вы вновь превратитесь в бесплотных духов, обитающих на границе между мирами.

— Выходит… — начал было я, но Сюзанна меня перебила, не дав даже толком начать. Похоже, магичка куда-то торопилась.

— Варианта тут ровно два, — грубым и слегка раздражённым голосом отрезала она, — Либо ваш друг действительно заблуждается насчёт магов. Либо он вам просто-напросто соврал, боясь быть разоблачённым.

— Дело в том, — тут же подхватил мысль Альберт, — Что обычный человек не способен понять разницу между колдуном и демоном. Ведь он не видит ауру ни того, ни другого. Это может сделать только маг. Причём достаточно опытный и сильный маг, который, к тому же, искушён в такой тонкой и редкой в наши дни науке, как демонология. Однако, право делать выводы я, пожалуй, оставлю вам. За сим, позвольте откланяться. Понимаю, у вас наверняка осталось много вопросов, однако время нашей беседы подошло к концу.

— Но, — продолжила за него колдунья, — Мы обязательно встретимся вновь. В ближайшее время.

— Когда? — хором спросили мы с девушкой.

— Вы сами поймёте, когда настанет пора, — грустно улыбнулась Сюзанна. Её фигура начала медленно растворяться в воздухе, распадаясь на сотни крошечных чёрных лоскутков. С магом происходило то же самое, — А теперь проснитесь. Опасность миновала. Снаружи вас ждёт друг. Он выведет вас на поверхность. Проснитесь. Сейчас не время…

Я открыл глаза и упёрся взглядом в низкий каменный потолок. Судя по тьме, вновь воцарившейся в комнате, и холоду, запустившему свои острые ледяные когти под одежду, очаг уже давно догорел.

Рядом зашевелилась Айлин. Девушка приподнялась на локтях. Помотала головой, пытаясь сбросить остатки этого странного наваждения. Посмотрела на меня, затем на пустую бутылку из-под вина, лежащую рядом с нами и озадаченным голосом спросила:

— Это… был всего лишь сон?

— Честно говоря… — начал было я, но тут же осёкся. Осёкся, потому что внезапно осознал: тяжёлых глухих ударов, глухим эхом долетавших до нас с первого этажа, больше не было. Вместо них с улицы доносился голос. Человеческий голос.

Глава 7

«Честь и совесть»

— Эй, вы там! Выходите, опасность миновала! — голос кричавшего показался подозрительно знакомым. Где-то я его уже слышал, причём совсем недавно. Хотя… Нет, этого точно не может быть. Очередная иллюзия? Обман, чтобы выманить нас отсюда?

— Мы… идём? — спросила девушка неуверенно посмотрев на меня. Я молча покачал головой. Мол, не торопись пока. Затем поднялся, пристегнул ножны с кацбальгером обратно к поясу, подошёл к окну. Немного помедлил в нерешительности, с трудом отодвинул клинящий и заедающий засов, выглянул наружу и… замер, как вкопанный.

В первое мгновение захотелось проморгаться или протереть глаза. Нет, этого просто не могло быть! Видение или мираж. А может, вовсе — сон внутри сна. Я даже осторожно отодвинул рукав гамбезона, ущипнул себя за запястье и помотал головой, пытаясь отогнать странное наваждение. Не помогло. Оно всё ещё продолжало стоять на ступеньках ратуши, посреди трупов заражённых и пристально смотреть на меня.

Это был тот самый командир ордена, который встретил нас в первый день нашего прибытия в столицу. И бок о бок с которым мы потом сражались на площади трёх божеств. Дитрих.

— Твою мать, — прошептала мне на ухо Айлин, тоже осторожно выглянув в узенькое окошечко, — Это же…

— Ага, — кивнул я, — Именно, что «твою мать».

— Эй, — рыцарь заметил нас и помахал рукой, — Давайте спускайтесь. Тут безопасно.

Тварей на ступенях лежало много. Дюжина тел, а может и больше. В той мешанине из обрубков конечностей, выпотрошенных внутренностей и ручейков крови, неторопливо стекавших вниз по ступеням, разобрать было трудно, сколько именно. Сам же рыцарь, как ни в