Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров - Виктор Мережко

Все взоры устремились в сторону Левита Лазаревича, он нехотя и медленно встал, покряхтел, поклонился.

— С ворами надо разговаривать стоя.

— Чтоб вовремя смыться? — сострил Красавчик.

— Чтоб показать свое уважение и почтение братьям по профессии. — Санданович помолчал, пожал плечами. — Что я, старый и больной вор, могу сказать после тех слов, которые произнесла эта красивая и на вид слабая девочка Соня, или — как ее у нас величают — Соня Золотая Ручка… Скажу, уважаемые воры, самое главное. Девочка права. Потому что жить по отдельности нам нельзя. Потому что нас перетопят, как слепых котят. Вот такие мои слова, если они кого-то интересуют. И еще одно хочу донести до вашего слуха, господа воры. Мы не можем даже допустить мысли, что нами будет управлять женщина. Этого не может быть, потому что не было такой женщины. Но вот редкий и, вероятно, счастливый случай, когда такая женщина появилась. Проявите к ней уважение, терпение и понимание, господа.

Была поздняя осень, погода премерзейшая — ветер, дождь, холод; и дачные места питерцев, расположенные в десяти верстах от города, казались вымершими и безлюдными.

На дороге, ведущей к поселку, появились три повозки. Мчались они быстро и уверенно, словно хорошо знали эти места.

Повозки остановились возле двухэтажных строений, спрятанных за высокими заборами. Из них вышли люди, в основном мужчины, крепкие и мрачные. Мужчин было девять человек, в том числе Красавчик, Улюкай и Кочерга. Среди них была и Сонька. Она достала из кармана черного длинного пальто изящные часики, распорядилась:

— Разбиваемся на тройки, через час все должны вернуться. Со мной идут Арон и Красавчик.

Налетчики быстро разбились по трое и тут же двинулись по выбранным домам. В каждой группе несли по несколько сумок из толстой кожи.

Сонькина команда подошла к ближайшим воротам, Арон подергал калитку — все было заперто. Недолго думая. Красавчик легко перемахнул через забор, открыл калитку с обратной стороны, и компания бесшумно прошла во двор дачного дома.

В доме было пусто и черно. Арон двинулся к нему первым, увлекая за собой остальных. Поднялись на веранду, попытались открыть дверь — она тоже была заперта. Арон наклонился к замочной скважине, фомкой поколдовал над нею, и дверь со скрипом поддалась.

Когда воры вошли в дом. Красавчик достал из сумки два керосиновых фонаря, зажег их.

— Я на второй этаж, — негромко сказала Сонька, взяла один из фонарей и двинулась наверх.

На втором этаже было то ли три, то ли четыре комнаты. Сонька, освещая дорогу фонарем, вошла в ближайшую. Это, похоже, была детская. Воровка принялась профессионально выдвигать ящики в столах и шкафчиках, но ничего стоящего не обнаружила. На всякий случай прихватила детский браслет и пару серебряных ложечек и направилась в соседнюю комнату.

Там Соня первым делом открыла платяные шкафы и от неожиданности даже присвистнула: здесь было чем поживиться — дорогие шубы, пальто, шапки, обувь.

Девушка принялась извлекать одежду из шкафов, и в это время до ее слуха донеслись чьи-то осторожные шаги. Она замерла. Шаги приближались — тихие, крадущиеся.

Сонька раздраженно спросила:

— Кто? Ты, что ли, Арон? Ждите внизу, я позову!

В ответ раздался женский голос:

— Кто здесь? Что вам надо?

Девушка прижалась к стенке за дверью и в тот миг, когда неизвестная переступила порог, подняла фонарь.

Он неожиданности она вскрикнула. Сонька не могла ошибиться — это была пани Елена.

— Что вы здесь делаете? — строго спросила пани. — Что нужно?

— Пани! — громким шепотом воскликнула Сонька и кинулась к женщине. — Боже, пани Елена, это вы?

— Кто это? — опешила пани и тоже узнала девушку. — Сура? Неужели это вы?

— Я, пани Елена! Это я — Сура! Соня Золотые Ручки. Узнали?

— Господи, как я испугалась… Что вы здесь ищете, Сонечка?

— Вас, пани Елена! Вас ищу. Искала несколько лет и вот нашла.

— А кто там внизу? Что они хотят?

— Мои товарищи. Они помогли мне найти вас.

— Ничего не понимаю.

— Ждите меня здесь, я сейчас.

Сонька скатилась вниз по лестнице, негромко позвала:

— Арон, Красавчик, сюда!

— Сонь, — подал голос Арон, — тут есть чем поживиться.

— Сюда, сказала!

Мужики нехотя и с удивлением оставили работу, подошли к Соньке.

— Быстро на улицу, ждите меня там.

— А чего стряслось? — не понял Красавчик. — Напоролась на кого, что ли?

— Потом объясню. Быстро на улицу! И не вздумайте что-нибудь вынести отсюда.

Воры в полном недоумении удалились, а Сонька снова бросилась наверх.

Пани Елена в растерянности стояла над сваленными на пол шубами и пальто и, увидев девушку, спросила:

— Что это значит? Зачем ты все это повыбрасывала?

— Это я искала себе подходящую одежду, — быстро нашлась Сонька. — Решила, что вас здесь уже нет, а на улице дождь и холод. Видите, в чем я? Но я бы непременно вам все вернула! Клянусь, пани Елена.

— А как ты узнала, что я именно на этой даче?

— Соседи сказали.

— Марья Петровна, наверно?

— Не помню… Милая пожилая дама.

— Да, это Марья Петровна. Я больше никого не стала посвящать в то, что задержусь на даче еще на пару дней. Устаю, Сонечка, от города: люди, толкотня, нечем дышать. А здесь легко, хорошо. Вы почувствовали, какой здесь воздух? Даже в наших Повонзках такого не было!

— Да, конечно… А не боитесь одна?

— А кого бояться? Я старая, чтоб кого-то серьезно опасаться. Даже если ограбят или, не дай бог, убьют, значит, так угодно Богу.

Пани Елена и Сонька стали развешивать шубы и пальто в шкаф, и пани поинтересовалась:

— Вы давно из Польши?

— Давно, уже три года.

— Боже… И чем занимались все это время?

— Разным. Но больше — торговлей.

— Значит, в отца. И чем торговали?

— Что под руку попадалось.

— Определенно в покойного Лейбу! А муж, дети?

Сонька усмехнулась.

— Был и муж, и дети. Все было, пани Елена.

— А что так печально? С мужем рассталась?

— Рассталась.

— Так, может, посидим, поговорим, — обрадовалась пани. — Я разожгу камин, согрею чаю. Оставайтесь ночевать, Сура… Простите, Соня. Я помню, что вы не любили свое имя.

— В следующий раз. — Девушка взяла руку немолодой женщины, поцеловала. — Я нашла вас и теперь не потеряю. Я к вам обязательно вернусь, пани.

— Адрес хоть помнишь? У вас, молодых, память дырявая. — И напомнила: — Обводный канал, дом шестнадцать.

— Помню, спасибо!

Сонька еще раз поцеловала руку пани и быстро покинула комнату.

Три повозки лихо неслись в сторону города. Дождь не унимался, ветер швырял вслед ездокам грязь и старые листья.

Всю дорогу Сонька задумчиво молчала, Арон тревожно посматривал в ее сторону. Не выдержал, спросил:

— Кто там был? Кого увидела, Сонь?

— Свою прошлую жизнь, — тихо произнесла она.

— Кого-о?

— Жизнь, в которую уже не вернешься.

— Ничего не понял.

— И не надо. Это мое.

— А добычу почему не велела брать? Красавчик даже разозлился. Да и товарищи недовольны.

Сонька повернулась к нему, внятно сказала:

— Запомни, дурачок: из былой жизни, так же как с кладбища, ничего с собой уносить нельзя. Это смертельный грех, Арон.

День был пасмурный, в окна бил мелкий дождь. Сонька сидела в глубоком кресле, завернувшись в шаль. Услышала громкий стук сапог в прихожей, с улыбкой пошла навстречу — домой вернулся Арон. Он был крепко пьян. Девушка попыталась обнять его, он грубо оттолкнул ее, в сапогах протопал в глубину квартиры. Сонька двинулась следом.

— Ты чего?

— Устал! Мужик имеет право устать или нет? Поэтому не приставай.

Он прошел к дивану, со всего маху рухнул на него. Девушка присела рядом.

— Ты опять пьяный?

— Не пьяный, а выпивши.

— Тебе не надо пить, Арончик.

— Это почему?

— Отец моего ребенка должен быть трезвым и добрым.

От неожиданности Арон даже приподнялся.

— Это какого такого ребенка?

— Нашего. У нас с тобой скоро будет мальчик. Или девочка.

Парень удивленно уставился на нее.

— А с чего ты взяла, что это мой ребенок?

— А чей?

— Откуда мне знать? Может, Левита Лазаревича. У тебя с ним особые шашни.

— Что ты сказал?

— То, что слыхала!

Арон встал, его сильно покачивало.

— Вот что, Сонька Золотая Ручка, ты мне не жена, я тебе не муж. И чужих детей я растить не намерен!

Сонька тоже поднялась.

— Это такие твои слова?

— Это такие мои слова. По тебе, может, проехались все наши «товарищи». Вся воровская шайка!

И тут Сонька ударила его — сильно, по морде, со всего размаха.

От такого финта Арон даже опешил, но тут же взревел, ринулся на девушку и швырнул ее на пол. Он избивал ее по-пьяному жестоко и долго. Она закрывала лицо, подгибала колени, чтобы удары не достигли живота, не кричала, а лишь уворачивалась и надсадно стонала.