Солнечный Ястреб - Касси Эдвардс

— Не волнуйся, я не выдам тебя индейцам. — Джон отворил дверь и жестом пригласил Пьера. — Конечно, если ты не дашь мне повода пожелать, чтоб с тебя сняли скальп.

У Пьера кровь отхлынула от лица. Он замер, недоверчиво глядя на полковника.

— Шучу, шучу, — расхохотался Джон. — Заходи и устраивайся поудобнее. Я пришлю тебе еды и свежую воду.

— Merci beaucoup. — Пьер вопросительно посмотрел на Джона — что-то он подозрительно добрый. С чего это он так старается угодить? Раньше в нем особой любви не замечалось…

Может, вовсе не стоило идти к англичанам за помощью.

Время покажет.

Ладно, хотя бы несколько дней дикари до него не смогут добраться!

12

И там, где звездная хладела мгла,

Мечта в полночном воздухе плыла.

Теперь, когда Солнечный Ястреб покинул деревню, пришло время для серьезного разговора с отцом Дэвидсоном. Когда солнце скрылось за тяжелыми белыми облаками, Цветущая Долина и люди белого Бога сели у костра.

Ей было трудно не думать о Черном Медведе, о своей невыносимой боли. Как ей не хватает его сейчас. На всех Советах он сидел по правую руку, вселяя в нее уверенность. Его присутствие придавало ей сил.

Тяжким грузом легла на плечи Цветущей Долины необходимость самостоятельно принимать решения. Если бы ей пришла в голову мысль отказаться от звания вождя и уступить свои обязанности сильному воину, первым она бы предложила выбрать Черного Медведя.

А теперь его нет, нет его мудрых советов, нет надежного плеча — и нет уверенности.

Надо выбросить из головы все, даже Солнечного Ястреба. Белые люди в черных одеяниях сидят с ней у костра Совета, она должна помнить об их доброте и поблагодарить их.

Расправив юбку, скрестив ноги на мягком одеяле, Цветущая Долина заставила себя сосредоточиться и улыбнулась отцу Дэвидсону.

— Еще раз благодарю за то, что вы проводили меня в деревню… — Она кивнула юноше, который держал деревянную чашу горячего травяного чая. Подождала, пока белым не поднесут чай.

Чуть отпила, поставила чашу рядом.

— Мы были рады помочь тебе, — ответил отец Дэвидсон. — Должен сказать, мы видели твою деревню сквозь просвет в деревьях еще вчера, когда проезжали мимо. Мы собирались на обратном пути познакомиться с вами. Ибо, обойдя все эти земли, наконец-то нашли подходящее место для строительства церкви. Если вы не против, мы построим ее на берегу Верхнего Озера — недалеко, но и не очень близко от вашей деревни. Мы знаем, как вы цените уединение, и не нарушим его.

Цветущая Долина заколебалась: она видела доброту этого человека и его спутников, но не была уверена, что так уж хочет завязать дружеские отношения с ними. Чем больше она узнавала белых, тем сильнее убеждалась, что доверять им нельзя.

Ей нужно поддерживать связь с англичанами из Форт-Уильяма. Торговать с ними полезно. Но люди, с которыми сейчас она держала Совет, не могли предложить ее народу ничего из того, что необходимо для выживания.

Но все же, это священные люди, и они доказали, что достойны доверия. Как можно подозревать недоброе в их намерении построить церковь своего Бога?

— Я понимаю твои сомнения. — Отец Дэвидсон скрестил ноги и положил руки на колени. — Я должен сказать тебе: мы здесь не впервые. Много недель назад, еще до того, как вы пришли и построили селение, мы облюбовали это место. А не остались тут лишь потому, что хотели удостовериться, что это место — самое подходящее для церкви. Мы ездили дальше, на юг, и на обратном пути повстречали тебя.

— Наша деревня построена совсем недавно, это верно. Мы тоже хотели сначала идти дальше на юг, но когда прямо на границе с Канадой увидели Форт-Уильям, решили: это то, что нам надо. Очень удобно, когда неподалеку форт.

— А мы не уходили далеко на север, потому что хотели построить церковь в Америке, а не в Канаде, — мягко сказал отец Дэвидсон. — Мы ведь американцы. Если же нам потребуется пополнить запасы, мы съездим на юг и найдем там торговый пост.

— Мой народ будет искать такие посты, но, в основном, мы собираемся торговать с британцами из Форт-Уильяма. Я хочу встретиться с ними на Совете.

Она наклонилась к Черным Рубахам:

— Расскажите побольше о себе, прошу вас.

Оказывается, обыденные разговоры помогают хоть немного заглушить боль в сердце. Девушка оглянулась на хижину Черного Медведя. Пока она тут держит Совет с белыми, тело ее друга готовят к погребению.

— Да не о чем особо рассказывать, — заговорил отец Дэвидсон, и внимание Цветущей Долины вновь обратилось к нему. — Я много лет был странствующим проповедником после смерти жены и похищения сына.

Он не рассказал Цветущей Долине о дикой расправе с его семьей, которую пережил много лет назад. Тогда он очнулся и дополз до соседнего дома.

А там сознание снова покинуло его, и он не успел сказать людям, что случилось с его сыном. Когда же он окончательно пришел в себя, было слишком поздно. Его сын исчез.

Он не переставал молить Бога оставить ему надежду когда-нибудь снова обнять сына.

— А твои друзья? — спросила Цветущая Долина, улыбаясь другим белым. — Они были с тобой с самого начала?

— Да, они были тогда молодыми дьяконами в моей церкви и не успели обзавестись семьями. Свою жизнь они решили посвятить служению Богу и сами вызвались сопровождать меня.

Он нервно прокашлялся и пригладил седые волосы тонкими длинными пальцами.

— Я слишком стар для долгих путешествий. И хочу построить церковь на Верхнем озере, вблизи волока, там, где торговцы по суше перебираются в Канаду. Эти люди слишком далеки от своих Божьих домов, а я смогу предложить им временный приют и молитву.

— Ты добрый человек с большим сердцем, — сказала Цветущая Долина. — Но тебе надо знать, у моего народа есть свой бог. Ты помог мне, и я вижу, что доброта твоя искренняя, потому не отвечу отказом на твое желание построить дом для поклонения белому Богу в этих краях.

Она распрямилась и тяжело вздохнула:

— Но ты должен пообещать, что не станешь насильно обращать в свою веру моих людей.

— Я буду уважать вашу веру. Но знай, двери моей церкви открыты для всех, кто хочет зайти, независимо от цвета кожи и вероисповедания.

— Разреши моим воинам помочь в строительстве. Так я отблагодарю вас за помощь, оказанную мне в трудную минуту.

Он был рад, что эта женщина, вождь гордого индейского племени, стала его другом. А ведь все могло быть иначе, — многие краснокожие ненавидели священнослужителей.

Отец Дэвидсон улыбнулся: