Начало всех Начал - Юрий Никитин

— Господь, стоит ли? А то скоро создание каждой букашки будем вестить… Вот мир создал — да, это творение!

Господь махнул огненной рукой.

— Ладно, не вестите.

Азазель победно оглянулся на Люцифера и других ангелов, что остались на месте. Люцифер подбадривающе подмигнул.

Адам начал выныривать из сна, в ушах звучит рой голосов, но вздрогнул и торопливо поднялся, едва открыл глаза. Поляна ярко освещена небесным огнем, ангелы тесно реют вверху, окружили поляну так, что закрыли собой деревья, а посередине поляны Господь держит за руку прекрасную женщину, чистую и поглядывающую на него с боязливым восторгом.

— Адам, — произнес Он мягко, — так же, как и ты, все мужчины из твоего семени найдут пару… не с первой женщиной, которую они познают. Вот жена твоя. Люби ее и заботься о ней. А ты, женщина, люби мужа своего и заботься о нем! Я именем Своим освящаю ваш брак… как и брак вообще. И отныне вот так будут приводить дочерей своих отцы в этом действе…

Адам робко взял женские пальцы в свою ладонь. Она держалась застенчиво, как лесная лань, никакой дерзости Лилит, никакой заносчивости и высокомерия. Улыбка тиха и скромна, женщина выглядит настолько пугливой, что он сразу расправил плечи и ощутил себя вдвое выше и сильнее, готовый защищать ее хоть от всего мира.

— Спасибо, Господь, — произнес он с чувством. — Да будет имя ее… Ева. Это значит — мать, первая женщина и многое другое. Спасибо, Господи! Я не понимаю, но у меня такое чувство, что это уже родной мне человек.

— Родной, — подтвердил Творец. — Она из твоего ребра.

Адам опасливо пощупал бок.

— Но… почему так?

Творец поморщился, и Адам невольно подумал, что Господь даже в огненном облике все больше становится похож на него, Адама, на существ этого мира.

— Во-первых, — ответил Творец сухо, — так проще. Во-вторых, с этой женщиной тебе легче будет найти взаимопонимание. Именно потому, что она кровь от крови твоей, плоть от плоти. Она — часть тебя, потому люби ее и заботься о ней, как о себе, Адам.

Адам кивнул, глядя на Еву.

— Это я обещаю, Господь.

— Покажи ей свой сад, — велел Господь. — Теперь это ваш сад.

— Спасибо, Господь! Ты очень добр.

— Ваш сад, — повторил он. — Берегите его.

Адам и Ева едва углубились в заросли, как затрещали кусты, выметнулся пес и, оскалив зубы, зарычал на Еву. Она испуганно вскрикнула и спряталась за Адама. Тот расправил плечи, как приятно чувствовать, что можешь защитить, прикрикнул строго:

— Не рычи!.. Это Ева, моя жена.

Рычание медленно угасало, пес смотрел на Адама с обидой в глазах. Адам развел руками, пояснил:

— А ты — друг. Понял? Ты друг!

Шерсть на загривке пса опустилась, он даже вяло шевельнул хвостом, но в глазах оставался вопрос: а что главнее, друг или жена?

— Это разное, — сказал Адам в затруднении, еще не решив и сам, что главнее, все-таки с псом уже столько набегался в саду, не сомневается в его любви и преданности, а женщина еще непонятно какие штучки выкинет. — Вы не соперники, ясно?

Ева робко выдвинулась из-за спины Адама.

— Ты с ним разговариваешь?

— Да, — ответил он гордо.

— И все понимает?

— Да. Только отвечать не умеет.

— Можно, я его поглажу?

— Погладь, — разрешил Адам и добавил: — И он, наверное, позволит.

Ева робко коснулась спины пса, тот смотрел на нее с недоверием, она расхрабрилась и запустила пальцы в его шерсть, пес прижмурился, в это время над садом блеснул яркий свет, жарким пламенем пожара залил поляну. Перед Адамом и Евой возник статный сверкающий ангел, еще могущественнее и красивее, чем все, с кем Адаму приходилось общаться, а когда заговорил, в голосе звучали гордость и насмешка:

— Раньше ты был уникальный, Адам! А сейчас?

Адам покосился на притихшую Еву, она смотрит на ангела со страхом и великим почтением, пес вообще сразу же оскалил зубы и зарычал, спросил сердито:

— И что сейчас? Ты кто?

— Меня зовут Азазель, — ответил ангел. — Смотрю на тебя со скорбью. Кем ты стал. Увы…

Ева отступила и тихохонько встала за спиной Адама.

— Кем и был, — отрезал Адам.

Ангел всплеснул руками.

— Нет, ты теперь как и остальные животные! Они будут размножаться, и ты тоже будешь размножаться. Они будут заселять сад, и ты будешь его заселять…

Пес рычать перестал, видя, как спокоен Адам. Да и в том, что говорит ангел, все правильно, ничего враждебного.

Адам спросил угрюмо:

— Ты только в этом и видишь сходство?

— Да сходство видно во всем, — заверил ангел. — Просто теперь стало еще больше. Заметнее.

Адам возразил:

— А мне кажется, ты мне просто завидуешь.

Ангел задохнулся от возмущения:

— Я?

— Ты.

— Почему? — спросил ангел.

Адам ощутил в голосе сверкающего собеседника некую неуверенность или растерянность, никак не ожидал отпора, а Адам, в свою очередь, заявил громко и уверенно:

— Вы не размножаетесь! Значит, вам недоступно даже то, что могут делать простые мухи, коим несть числа. Вы бестелесны и не можете вкушать пищу… Вас сотворили сразу всех, и сотворили великое множество… как тех же мух. Во всяком случае, вас наверняка хватит, для чего бы вы ни понадобились! И больше создавать не будут. А вот мы… Ева, иди сюда. Это наш сад!.. Мы здесь хозяева. Мы, а не ангелы.

Ева из-за спины тихонько пискнула:

— Ты так грубо с ним говоришь!

— Это он со мной грубо, — сказал Адам обвиняюще.

— Так то он!

— А это я, — отрубил Адам.

— Он — божий ангел!

— Всего лишь, — ответил Адам гордо. — А я — человек.

Он чувствовал, как в нем просыпается и властно распоряжается новое чувство. Раньше ни за что не посмел бы так разговаривать с ангелом, но сейчас, когда к нему жмется испуганная женщина, ищет у него защиты, грудь с треском раздвигается, плечи становятся шире, а голос становится тверже.

Озадаченный и смущенный Азазель тихонько исчез, Адам ухватил Еву за руку и потащил в глубину сада.

Глава 8

Набегавшись по саду, они легли отдохнуть в тени, но ароматы настолько мощно дурманили головы, что не заметили, как и заснули друг у друга в объятиях.

Адам спал крепко, но сон его был тревожен. Сперва он летал над садом, и это было прекрасно, душа пела, он был счастлив, но вдали возник и разросся особый свет немыслимой чистоты и силы. Адам летел к свету, а когда убоялся и попытался свернуть, уже не смог, его внесло, как беспомощную щепку заносит бурная река.

Свет его охватил со всех сторон, он услышал торжественный могучий Голос, что звучал со всех сторон и особенно отзывался внутри его головы: