Попытка вторжения - Юрий Павлович Валин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нагулялись, что ли? — осведомился капитан Ныр.
— Сэр, извиняемся сердечно, ранее чистое недоразумение вышло, — чинно начал черноволосый боред, или как там его правильно назвать по национальности. — Никого не хотели обидеть. Как начался шум-гам, так мы к себе на лодку поспешили. По привычке. Оно нам тут как-то спокойнее, сподручнее.
— Вижу, вижу, — капитан Ныр смотрел на беглецов с большим осуждением. — Испугались, онемели, кинулись безобразия творить. А мертвяков зачем столько накосили? Тоже с испугу?
— Так некогда было объяснять, — вздохнул черноволосый маньяк. — Крик, треск, все побежали… ну и мы. Страшно ж взаперти. Вы уж простите великодушно. Что касается мертвецов, то не поверите, сэр, они сами с собой рубиться удумали. Нет, сначала мы веслами отмахивались, оружья-то иного нет, а потом их наползла целая уйма, начали ругаться, препираться и самоубийстовать.
— С чего это они? — удивился капитан.
— Из-за меня, — покаянно призналась оборотниха. — До женщин охочи эти хвостатые — никаких сил нет. Уж не знаю, что во мне такого… Стыдно мне, сэр, хоть топись…
Сейчас маньячка имела облик женщины средних лет. Ничего особенного: усталое лицо со следами былой миловидности, недлинные темные волосы, умеренная округлость форм. Потупилась, стеснительно придерживая на груди и бедрах скромное порванное платье. Хорошая попытка, да. Но переигрывает. Аша знала, что в самые отвратительные моменты женской жизни одежда рвется совсем в иных местах и вовсе не так изящно. Вот же сука престарелая…
…Зато мысли в головах обоих дарков роились на удивление миролюбивые. Желают на халяву прокатиться до Глора, в пути выведать секреты. Тюрьмы и суда не боятся — нет, ну удивительно самонадеянные твари. Еще тысячи разных мыслишек вроде живого интереса к необычным верхним парусам и капитанскому свистку (замечательная цацка, вот бы спионерить)…
— Значит, зарезались ваши недруги? — капитан огорченно покачал головой. — Эко неаккуратны они с мечами.
— Дикие дикари. Лезут и рубятся, рубятся и лезут, — пожаловалась оборотниха и собралась всхлипнуть.
— Врут, — не без ехидства опровергла с мачты наблюдательница-Го. — Он их икой колол. Опрыгал и колол. А эта их рызла.
— Нету меня никакой «ики», — нахмурился Укс.
— Есть. Я идела, — насмешливо заверила Го. — Ейчас спрятал оружье. Сказать де?
Маньяк длинно сплюнул за борт (мысль о том, как ломает хребет чересчур зоркой девке, засевшей на мачте, была краткой, но чудовищно красочной) и глянул на капитана:
— Сэр, что зря болтать? День утомительный, подустали мы все. Вы мне вопросы задать хотите, да и нам есть о чем благородных господ спросить. Отчего не поговорить? Если судейским нас сбагрить хотите, так кто возражает? Мы невиновные, нам бояться нечего, лишь бы по совести разобрались, тогда мы сами к судье пойдем Только уж давайте без веревок и сетей. Прилично, по благородному. А мы в знак взаимоуважения вам подарок сготовили.
— Да ну? — удивился капитан.
Оборотниха ухватила за клок волос голову лежащего между ног хвостача, подняла, прихватила под горлом клинком сабли. Сларагерв всхрипнул, распахнул глаза и бессмысленно уставился на борт шхуны. Маньячка нажала клинком посильнее — пленник захрипел громче, задергал связанными руками.
— Едва из воды выловили. Зато вполне живой шмондец, — с гордостью заверила отвратительная садистка.
— Вижу что живой. Только, видать, мозги вы из него вовсе вышибли, — выразил обоснованное опасение капитан Ныр.
— Да они все такие! — обиделась маньячка. — Зато молодой и хвост, гляньте, какой симпатичный.
Пленник маньяков был гол, юн и поджар вплоть до откровенной худобы. Абсолютно ничего симпатичного. Да и не тот «хвост» имеет в виду оборотниха. Похабное чувство юмора у бабищи.
— Что-то несвеж подарок, — капитан, морщась, обвел взглядом собственную команду, лишь на долю секунды задержав взгляд на Аше — переводчица подтверждающее моргнула. Мин уже дважды бегал к помощнику капитана, передовая краткие выжимки из мыслительного процесса дарков. Сейчас вопрос был понятен: насколько блефует договаривающаяся сторона? Если на них надавить, убьют «языка» или нет?
Несомненно придушат. Для чудовища по имени Лоуд, валяющийся между ног человек (пусть с хвостом, но человек ведь, человек!) ценностью не являлся в принципе. Товар для обмена, возможно. В ином случае — насекомое. Приставучее, неинтересное, сексуально импотентное. О, боги, да что в этой чуждой башке насчет секса наворочено⁈ Просто ужас какой-то.
— Ладно, день хлопотный, тут не поспоришь. Прибраться бы нам на палубе, — капитан Ныр горестно вздохнул. — Короче, что за пленника просишь?
— Да так отдадим. Нам-то красавец к чему? — маньяк тоже вздохнул. — А вы уж милостью капитанской нас на буксир подцепите, до Глора доволоките, а? Имущество наше опять же, хорошо бы вернуть. Привыкли мы к нему. Ну и жратвой, если не обделите, боги за щедрость с лихвой вознаградят. Виновны, неуместную наглость проявляем, но уж больно кормежка ваша хороша. Счастливый корабль «Коза», боги к вам милостивы…
— Ладно-ладно, потом споешь, — поморщился капитан. — Что ж, ничего незаконного пока не вижу. Пожитки можем вернуть — оружие у вас там несерьезное. Но сами вы породы жутко ядовитой и бессовестной, посему приглядывать за вами будем пристально. Ты дарк весьма прыгучий, но у нас на каждую глупую прыгалку «болт» припасен. И той бездарной беготни с вымбовками и прочими безобразиями я больше не допущу — подстрелим сразу. Ясно?
— Даже и пробовать не станем, — кивнул маньяк. — И тогда случайно вышло.
— Да, милорд огр, — от меня лично примите громадные и искренние извинения, — подала голос ядовитая оборотниха. — Истинно потрясена была, разум помутился. Видят боги, все от восхищения и внезапности.
Сиплый заворчал и рявкнул:
— Хорош болтать. Давайте сюда пленного…
Аша закатила глаза. Видят боги, любой дарк — такое сокровище, что… Ладно, та маньячка, хватанула зубами вечно-эрегированное сокровище бывшего узника застенков совершенно иных маньяков и, естественно, восхитилась. А этот-то, вроде бы разумный и уравновешенный огр, чем сейчас польщен? Тьфу на них!
Мирно покачивалась салми на привязи под кормой корабля, на «Козе» энергично возились, перекликались, но в путь отправляться не спешили. Над бортом торчала
