Жена императора-изгоя (СИ) - Ева Бран

— Это тебя сейчас волнует больше всего? Ты чуть не погибла!

— Сам виноват! — надулась и опустила взгляд, приходя в ужас от собственного вида. Вода, в которой я отогревалась, стала мутной из-за болотной жижи, пропитавшей платье. Волосы зелёной паклей плавали по поверхности, делая меня похожей на утопленницу.

— Эбби, — с нажимом произнёс Ярхорн. — Посмотри на меня.

Вскинула взгляд, встретившись с серым грозовым небом.

— Зачем ты полезла в болото?

— Сказала же, что интересно было!

— Непостижимая женщина, — выдохнул император и начал мыть мне голову, как маленькой.

— Я сама, — взбрыкнула.

— Не хочешь, чтобы я тебе помог? — Ярхорн как-то странно на меня посмотрел, тяжело сглатывая.

— Я ужасно выгляжу, поэтому не хочу.

Император усмехнулся и вышел, повинуясь моему желанию, а я тут же скинула платье, поменяла воду в ванне и принялась смывать с себя липкую грязь и тину. Сложнее всего было справиться с волосами. На них ушло не меньше часа, но я смогла привести шевелюру в порядок. И только теперь до меня стал доходить ужас произошедшего. Я чуть не погибла из-за своей любопытности и авантюризма! Теперь зубы застучали не из-за холода.

Забравшись под плед, укрылась до самого носа и пролежала так очень долго. Казалось, что про меня все забыли, но только я так подумала, раздался стук в дверь.

— Император распорядился, чтобы я вам принесла ужин. Ваше Величество, можно войти?

— Заходи, Аннэт.

Служанка юркнула в спальню, ставя на прикроватную тумбочку поднос со сливочной кашей, выпечку и горячий шоколад.

— Спасибо, — поблагодарила девушку. — А что Ярхорн?

— Он в ярости, — покачала головой Аннэт.

— Из-за меня? — спросила грустно, беря в руки тарелку с кашей.

— Скорее всего. Вы его сильно напугали. Не знаю уж, что подумал император, но сейчас на нём лица нет. Он даже от ужина отказался.

— Ясно, — вздохнула. — Ты свободна.

Девушка поклонилась и вышла, а я быстро доела кашу и начала собираться к Ярхорну. Платье отмелось мгновенно. Вместо него я надела красивое бельё, а поверх накинула халат. Мне надоели эти хождения вокруг да около, недомолвки и додумывания. Ясно, что муж снова выдумал очередную небылицу.

Промчавшись по коридору фурией, твёрдо постучала в дверь супруга.

Ярхорн

Я путался в собственных мыслях относительно Эберми. Она настолько искренне произносила все слова, что хотелось верить, но обстоятельства кричали иное. Девушка, выросшая под давлением отца, который безусловно подчиняется закону силы, не может испытывать симпатию к слабаку. Значит, всё, что говорит жена — ложь.

В груди невыносимо ныло и просило о том, чтобы доводы разума оказались неправильными. Снова не удержался и подошёл к наблюдательному кристаллу. И как раз вовремя. На его поверхности отразилась ужасная картина. Эберми уже захлёбывалась в болоте и даже не пыталась позвать на помощь. Неужели она просто усыпляла бдительность? Хотела, чтобы я расслабился. Она задумала свершить то, что до отбора не получилось?

Я мчался к жене, обуреваемый мрачными мыслями, пока не понял, что произошло. Эберми совершенно не реагировала на мои слова, будто её разум отключился. И тут из-за ближайшего куста выглянул лиловый глаз. Моронк! Если бы я не захотел посмотреть на девушку, она бы умерла. А я и не знал, что с ней случилось. Просто пропала без вести, как родители…

Нехорошая догадка полоснула острой болью. Но они ведь не могли точно так же захлебнуться в болоте! Наш род знал об опасности, обитающей в этих топях.

Вытащив безвольное, окоченевшее тело из трясины, кинулся в замок, где тут же погрузил Эберми в горячую воду. Она долго не отвечала на мои призывы, заставляя испытывать настоящий ужас. Моронк может зачаровать жертву навсегда. Она так и будет находиться в стране грёз. Жить, стареть, но оставаться в состоянии печёного овоща.

Какое же облегчение я испытал в тот момент, когда Эберми посмотрела на меня осознанно. Даже её упрёки звучали музыкой. Хотелось обнять эту ненормальную, прижать к себе, поцеловать. Это надо же, пойти гулять по болоту! Что за немыслимая женщина?!

Жаль, что она не позволила поухаживать за ней. Но я понимал, что сильная драконица не нуждается в помощи калеки, поэтому без лишних разговоров удалился. А потом метался по комнате, не находя себе места. Я пытался сдержать огонь, который с новой силой начал разгораться внутри. Он почувствовал близость законной супруги и теперь норовил сожрать, сжечь дотла. Даже холодная ванна не помогла. Мои метания длились до того момента, как не раздался стук в дверь.

Глазам своим не поверил, когда увидел на пороге Эберми. Она обхватила себя руками и выглядела такой потерянной и несчастной, что на несколько мгновений даже пламя внутри меня утихло.

— Можно побыть с тобой? — ошарашила она меня неожиданным вопросом и посмотрела настолько несчастным взглядом, что я невольно попятился. — Мне страшно и одиноко, — продолжила девушка.

И тут Эберми сама сделала несколько шагов, разделяющих нас и прижалась к моей груди, прося тепла и защиты. У меня? Я не верил. До сих пор не верил в происходящее, хотя сейчас здоровой рукой машинально гладил её по спине, пытаясь успокоить. Кто бы успокоил меня?

— Ты разрешишь остаться? — спросила она тихо и вскинула взгляд, полоснув им меня по сердцу.

Смог найти в себе силы, чтобы кивнуть. Но все мои действия были какими-то заторможенными. Тело будто парализовало. А Эберми, тем временем, улыбнулась и прошла к кровати, забираясь под одеяло. Внутри с новой силой вспыхнуло пламя, норовя разорвать плоть в клочья.

— Иди ко мне, — очень тихо проговорила Эбберми и протянула руки, приглашая в свои объятия. — Яр, перестань, наконец, думать, что неприятен собственной жене.

Ситуация выглядела настолько дико, что внезапно захотелось рассмеяться в голос. Собственная супруга приручает меня, зазывая на ложе. Нет, я точно самое настоящее ничтожество!

Но несмотря на такие мысли, тело повиновалось зову женщины. Ноги сами несли меня к кровати, а пламя, облизывало внутренности, призывая завершить ритуал. Не понимаю, как мне ещё удавалось сохранять рассудок.

Как только я вплотную приблизился к Эбби, она потянула меня за руку на себя.

— Знаешь, мне кажется, что я — злобный, озабоченный монстр, желающий растлить непорочного праведника, — рассмеялась девушка, проводя кончиками пальцев по моей щеке. Невольно улыбнулся.

А Эбби продолжала путь по лицу. Теперь она очертила шрам, рассекающий левую половину, обвела контур губ, заставляя захлёбываться воздухом. Её пальцы путешествовали по коже, исследуя новые территории. Вот она прочертила линию вдоль ключицы и потянула ворот рубахи, заставляя ту обнажить плечи. Появилось острое желание отпрянуть