Эхо Москвы. Непридуманная история - Леся Рябцева

У каждого свое «Эхо». И у каждого, наверное, свой Венедиктов. Для меня он открыл большой мир радио, подарил вселенную Кейса. Ругался много-много раз. И еще, наверное столько же поругается. Иногда приезд Венедиктова на станцию мне напоминает фильм «Дьявол носит Prada», когда Миранда Пристли идет через редакцию. Шутим мы про главреда много и часто. Но когда в службе информации звонит красный телефон (считается, что номер есть только у ААВ), выпускающий редактор теряет пару тысяч нервных клеток.

Не знаю, секта мы, или семья, или что похуже. Думаю, что на самом деле «Эхо Москвы» – это скорее образ жизни.

Матвей Ганапольский

«…мы просто показали им пример естественности»

Матвей Ганапольский

22 авг. 2010 г.

К. ЛАРИНА: Да, это Матвей Ганапольский. У нас сегодня завершающая программа в цикле «Сотрудники», поскольку именно сегодня, 22 августа 1990 года в эфир впервые вышла радиостанция «Эхо Москвы». Мы начинали этот цикл со встречи с Сергеем Львовичем Корзуном, что было естественно, а завершаем его одним из самых одиозных ведущих радиостанции Матвеем Ганапольским. Давайте, перед тем как начать наш разговор, по традиции дадим слово Льву Гулько, да, именно он делает такие небольшие портреты сотрудников нашего предприятия, и вот портрет Матвея Юрьевича.

Л. ГУЛЬКО: Ганапольский Матвей Юрьевич. Товарищ Ганапольский – один из ветеранов нашего трудового коллектива. Он, если можно так сказать, человек-оркестр. Умением товарища Ганапольского играть сразу на нескольких досках, качественно закрывать самые разные участки не раз пользовалось руководство предприятия. Одна из важных характерных черт товарища Ганапольского – искренность, даже если в данный конкретный момент она совсем и не кстати. Товарищ Ганапольский никогда не смотрит назад, он всегда в любом случае идет вперед, чтобы в конце концов добиться нужной цели. Товарищ Ганапольский одинаково хорош как в командной игре, так и, что называется, а капелла. Трудовая деятельность товарища Ганапольского получила признание в профессиональной среде: диплом международной конфедерации журналистских союзов, медаль дерева дружбы от Совета глав СНГ, почетный диплом конкурса «Телегрант», товарищ Ганапольский: трижды финалист «Тэффи», академик Евроазиатской академии телевидения, член Союза журналистов, Член союза театральных деятелей, а кроме того – писатель, режиссер и путешественник, ну и конечно же невозможно представить себе товарища Ганапольского без его чувства иронии и самоиронии, невозможно, и все тут.

К. ЛАРИНА: Ну как?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сначала я в первой части думал Гулько убить, а сейчас ему очень благодарен.

К. ЛАРИНА: Хороший портрет, очень правильный, действительно, это Матвей Ганапольский сегодня в программе «Сотрудники», поэтому я напоминаю нашим слушателям, что вы можете задать вопрос Матвею, напомню номер телефона: 363-36-59, СМС тоже +7-985-970-45-45.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ксения, почему ты сказала, что я одиозный?

К. ЛАРИНА: Одиозный? Потому что вызываешь много споров. Ну, вот, я тебе прочитала две телеграммы. Одна – восторг, другая – возмущение и ненависть. Я думаю, что и того, и другого. Мне кажется, ты идеальный ведущий для радиостанции «Эхо Москвы». Такие ведущие, собственно, и делают радиостанцию. Я бы хотела начать вот с чего, Матвей: поскольку помню твои слова, которые ты мне сказал когда-то много лет назад, когда я впервые получила приглашение работать на программе на каком-то на телевидении. И ты мне тогда сказал, уже имея опыт телевизионный: что бы ни случилось, что бы тебе ни предлагали – горы золотые, программу «Время», все, что угодно – никогда не уходи с радио, никогда не уходи с «Эха». Ну, вот, этому завету ты сам следуешь все эти 20 лет, а ты можешь объяснить почему?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тут две причины. Первая причина – что телевидение, мы много об этом говорили, это такое, я бы даже сказал, слишком электоральное средство массовой информации. Вот, часто повторяю это слово, по-другому и не скажешь. Всеохватное. Оно зиждется на том, не то что ты умеешь, никакие твои человеческие или профессиональные качества, а на том, насколько твое, вот, открытое, честное лицо, это очень важно иметь для телевидения, открытое честное лицо позволяет тебе говорить ложь в эфире. Все мои телепроекты, ну, если мы говорим про Бомонд, то там ушел по одной причине, по другой всегда есть работодатели, но любые социальные передачи, а ты была участником социальных передач, они могут не совпадать с тем, что хочет власть, и власть тебя сметет, а телевидение – это страшно притягательная вещь, вот это искушение славы… И очень многие этим болеют. Мы с тобой знаем примеры, когда люди впадали в депрессию. Я, например, знаю…

К. ЛАРИНА: Когда их лишали.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда их лишали эфира. Я сейчас знаю примеры, когда люди, которых лишают эфиров, идут на все и в конце концов получают эти эфиры. Эти примеры налицо. Так вот, очень важно иметь какую-то гавань, где нет вот этой знаменитой сшибки между тем, что ты хотел бы делать и тем, что тебе позволяется делать. И как не ругай «Эхо», и как, может быть, для многих радиослушателей и телезрителей, которые смотрят RTVI, «Эхо» не совпадает с тем, что они думают о жизни, главное, что на «Эхе» работают те люди, для которых их душевное устройство, их понимание жизни в этом мире совпадает с тем, что разрешается делать на «Эхе Москвы». Это непросто, мы не в Америке, я и в Америке пожил, и в Италии пожил. Сейчас очень долго был в Грузии, ну, вот, знаешь, как там это естественно. Там есть другие какие-то сложности, да, которые мешают жить, но там не задушено. И практически говорят часто радиослушатели такую фразу, они думают, что она обидная, но это высшее признание. Они говорят – вот, «Эхо Москвы», оно известно и вы там всем известны только потому, что вам нет альтернативы, поэтому вы завиваете пальцы.

К. ЛАРИНА: В смысле нет конкурентов, да?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет конкурентов, да. Вот, если бы была, если бы у бабушки кое-что было, так она была бы дедушкой. Тут стоит подумать, как на протяжении двадцати лет.

К. ЛАРИНА: Двадцати лет ничего не появилось.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Как на протяжении 20 лет радиостанция «Эхо Москвы» умудрилась объяснить всем вокруг, начиная и заканчивая. Начиная с Корзуна, которому, я думаю, все, ну, просто непросто признательны, просто бывает такой моральный стержень, который в какое-то время сказал – вот это будет так. И вот так оно было на протяжении всех этих 20 лет и поддержано потом руководством – Венедиктовым, Федутиновым, позицией, честно скажу, по всей видимости, и государства. Сначала Бориса Николаевича Ельцина, Владимира Владимировича Путина, которые не решились сделать то, что делается в России легко. Причем мне абсолютно все равно, почему они решили оставить «Эхо», но то, что в какой-то момент, а я знаю, мне рассказывали, было несколько очень тяжелых моментов для «Эхо Москвы».

К. ЛАРИНА: Мы все это знаем, да, и Алексей это рассказывал и в эфире для слушателей, да, да, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А их рука дрогнула, большое им за это спасибо. Я, знаешь, вначале мы дальше пойдем о другом, я просто хочу сказать, что я вас всех очень люблю.

К. ЛАРИНА: Это ты кому говоришь?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я говорю и сотрудникам радиостанции, моим уважаемым коллегам, и которых уже нет в живых, и которые продолжают работать на «Эхе», и которые ушли, и молодым, которых из-за моего двухлетнего путешествия я почти не знаю. Я чувствую, что меня здесь защитят.

К. ЛАРИНА: Да, это правда.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понимаешь, и это дает мне силы. Очень важно, когда ты где-то работаешь, неформально где-то тебя защитят. Я знаю, что такое существует в «Новой газете». Там если кого-то тронут, то поднимется весь коллектив.

К. ЛАРИНА: А на «Первом канале» как защищают! Знаешь как?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не хочу… Ну, защищают, ну, хорошо. Вот, дай им Бог. Я ж не касаюсь.

К. ЛАРИНА: Отстреливаются буквально.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поэтому хочу тебе сказать, что «Эхо Москвы», конечно, феномен, который сделан всеми, и, кстати, хочу сказать вот что: если бы радиослушатели «Эха Москвы» предали когда-нибудь радиостанцию, то «Эха» бы уже не было. Я не говорю о том, что кто-то бы вышел куда-то. НТВ, более респектабельное, электоральное, телевизионный канал, с прекрасными людьми, закрыли в одну секунду. Ну, как. Сначала неделю было 2000 человек. На следующей неделе – 300, ну, и так далее, и так далее. Я знаю, что такое может быть и с «Эхо Москвы». Если вдруг «Эхо Москвы» закроют, конечно, людям это не понравится, но в конце концов пойдут…

К. ЛАРИНА: Никто не выйдет. Я тебя умоляю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушать. Вопрос не в том. Мы чувствуем поддержку аудитории. Мы знаем, что люди едут в машине, скачивают наши передачи.