Петровна (СИ) - Охитина Татьяна

Собравшись с мыслями, она решила было выдать стражникам душещипательную историю о тяжкой доле пожилой усталой путницы, заплутавшей в пустыне, когда Маруська, которая до этого гоняла камушек, оставила игру. Подошла, села рядом и задумчиво уставилась на стражников.

Надменность и скука на их лицах внезапно сменились растерянностью… затем узнаванием… а после благооовением. Стражники вытянулись по стойке “смирно”’. А потом, освободив проход, склонились в почтительном поклоне.

Маруська посмотрела на Петровну, затем на вход, предлагая войти первой.

Спрашивать у стражников о причине столь странной реакции Петровна не рискнула. Прошмыгнула мимо, пока не опомнились. Маруська, в отличие от нее, прошла неторопливо, гордо подняв полосатый хвост.

Город казался вымершим — людей на улицах почти не было. А те, что попадались, выглядели недружелюбно, поэтому обращаться к ним с расспросами Петровна не стала. Что делать дальше, она не знала, поэтому положилась на случай и двинулась по первой попавшейся улочке, надеясь на удачу.

Улочка вывела её на площадь. В центре стояло странное здание квадратной формы, похожее на обувную коробку. На крыше “коробки” красовалась огромная позолоченная статуя крылатого льва. Застывшая фигура устало смотрела на Петровну и выглядела настолько правдоподобно, что, казалась живой. Шею зверя сковывал ошейник, от которого тянулась вниз массивная золотая цепь.

— Бедненький, — невольно вырвалось у Петровны.

Лев моргнул, и морда его сделалась еще несчастней.

Сердце Петровны дрогнуло.

— Вы чего животину мучаете! — сердито воскликнула она, подходя к человеку в бурой хламиде, подметающему песок у входа в здание. Тот, оказавшись совсем молодым парнем, оторвался от своего занятия и недоуменно уставился на Петровну.

— Чего?

— Зачем вы зверя на цепь посадили? Ему же там плохо!

— Какого зверя? — парень растерялся еще больше.

— Да вот этого, на крыше, — Петровна показала рукой вверх.

Парень проследил направление взглядом… побледнел, попятился… и стремительно исчез в здании.

Идти за ним непонятно куда Петровна не собиралась. Размышляя, как помочь несчастному существу, она двинулась вдоль стены в поисках лестницы. И, завернув за угол, тут же ее нашла.

Воспользоваться ею Петровне не дали. Послышался приближающийся топот, а затем вопль:

— Вот она!

Парень привел подмогу — его сопровождал мрачный седовласый старик в такой же бурой хламиде. Вид у старика был суровый и решительный.

Не став дожидаться, когда на нее начнут орать в два голоса, Петровна уперла руки в боки и ринулась в атаку:

— Вы что творите, изверги?! — завопила она. — Зачем бедную зверушку на цепь посадили? Это вам игрушка что ли? Где ваше сострадание?! Ей там плохо, вон, бледная вся, того и гляди помрет! — воздев руки, Петровна указала на крышу. Крылатый лев смотрел на нее с удивлением и надеждой.

С тем же самым выражением смотрели на нее и те, кому эта речь была адресована.

— Вот, я же говорил! — воскликнул, обращаясь к старику парень. — Это она, она!

— Да, это я, и что? — Петровна уперла руки в боки. — Думаете, я должна закрыть глаза на безобразие, которое вы здесь творите? Отпустите его немедленно! Иначе я… я… Эй, вы чего?

Такой реакции Петровна не ожидала — старик бухнулся ниц. Затем, приподняв голову, увидел, что парень по-прежнему стоит и пялится на нее с открытым ртом, дернул его за руку и что-то сердито прошипел. После чего парень тоже бухнулся наземь перед Петровной.

— Простите нас, о великая богиня Ханемона, не признали! — возопил старик.

— С чего вы взяли, что это я? — озадаченно спросила Петровна.

— Только великая богиня может увидеть священного грифона.

Петровна замерла, соображая, что делать… И решила не делать ничего, дав судьбе расставить всё по местам. Богиня, говорите? Почему бы и нет? Стало быть, это странное строение — храм. А зверушка на крыше — что-то типа талисмана.

Приняв ее молчание за благосклонность, старик почтительно произнес:

— Изволит ли богиня Ханемона даровать нам милость встать, дабы оказать надлежащие почести?

— Изволю, — ровным голосом произнесла Петровна, стараясь не выдавать волнения от внезапно пришедшей в голову мысли — а вдруг таких “богинь” тут на кострах сжигают или разбирают на священные сувениры? Несмотря на странную реакцию, старик походил на крайне прагматичного человека. Нет, при первом же случае надо отсюда бежать. Главное, понять куда, выспросить дорогу. Все-таки в храмах служат люди неглупые, наверняка знают, как добраться до нужного королевства.

Старик и парень поднялись на ноги и торжественно повели Петровну в храм. Парень (после тумака наставника) метнулся в помещение первым, выскочив обратно со свертком в руках, после чего метнул его под ноги Петровне, так что та едва не упала. Тюком оказалась пыльная скатанная дорожка из красной шерсти, один конец которой парень держал в руках. Точнее, пытался удержать, но тот выскользнул. Бедолага бросился его поднимать, запнулся о нераскатанную часть и рухнул к ногам Петровны.

— Бурсун, встань немедленно, — прошипел сквозь зубы старик. И, повернувшись к Петровне, произнес: — Простите. Он порою такой неловкий.

— Ничего, бывает, — Петровн протянула парню руку. Тот мгновенно вскочил, не рискнув принять ее помощь, и склонился в глубоком поклоне.

Внутри храм оказался таким же лаконичным, как и снаружи: в центре стоял алтарь, больше похожий на круглый обеденный стол с большой чашей посередине. По углам помещения стояли треноги со светильниками, больше собирая, чем разгоняя полумрак — свет был совсем слабеньким. Основным источником освещения служил столб мягкого золотистого сияния между потолком и чашей. Свет, казалось, лился в этот сверкающий, украшенный богатым орнаментом предмет. Такой же хитрый орнамент, только крупнее, украшал потолок: расходясь концентрическими кругами по всей поверхности. Несмотря на изящество линий, было в этом узоре что-то отталкивающее. Подходить близко к столу Петровне не хотелось.

— Вы зря беспокоились, о Великая Ханемона, — произнес настоятель, видя, что она рассматривает световой столб. — Мы с огромным усердием служим вашему дому. Грифон, которого мы пленили — очень хороший экземпляр, его жизненной силы хватит надолго. Мы используем его уже пять лет, а он до сих пор жив. Нет нужды заменять его новым.

Петровна кивнула…и тут до нее дошел смысл сказанного.

— То есть вы не кормите его, не поите, просто забираете его силу? — как можно более спокойно произнесла она.

— Да, как вы и завещали, — гордо произнес старик. — Мы нашли источник чистой силы, который не надо пополнять. Грифоны — темные существа, которые служат во благо светлой богине, — он почтительно склонил голову. — Они не могут есть пищу нашего мира, но при этом достаточно живучи. Когда грифон умирает, мы просто заменяем его другим. Темные твари должны считать честью умереть за свет.

Петровна с трудом сдерживала клокочущий в душе гнев. Лишь понимание того, что просто так бедное существо не освободить, позволяло ей держать себя в руках.

— Я должна сама увидеть, в каких условиях он содержится, — произнесла она с каменным видом.

— Конечно, как пожелаете. Возможно, вам лучше в начале отдохнуть? — настоятель сделал жест в сторону алтаря, и Петровна разглядела приставленную к “столу” скамеечку.

— Не люблю откладывать дела на потом, — заявила Петровна, решительно покидая помещение.

Старик бросился следом.

Обойдя дом, Петровна остановилась возле лестницы, подняла голову и, встретившись взглядом с грифоном, полезла на крышу.

Что-то не так в этом мире с расстояниями, подумала она, карабкаясь вверх без особого прогресса. Ступенек на лестнице было всего чуть-чуть, а крыша все никак не приближалась.

Когда заколдованное расстояние было наконец преодолено, Петровну ждал еще один сюрприз — вблизи грифон оказался поистине огромным. Возвышаясь над нею, словно гора, он с настороженностью смотрел на нее сверху вниз. Назвать этот взгляд добрым было бы опрометчиво. Впрочем, сложно ожидать доброты во взгляде плененного существа. Третий сюрприз Петровна обнаружила, отыскивая основания цепи — тянущаяся от ошейника, она шла вниз и у самого основания крыши… растворялась в воздухе.