Записки попадьи: особенности жизни русского духовенства - Юлия Сысоева

Но основной статьей расходов всех современных храмов в первую очередь являются отнюдь не зарплаты священнослужителям и работникам, а коммунальные платежи. Электроэнергия для современного прихода стоит столько же, сколько и для коммерческой организации. Если подсчитать средний доход среднего (не богатого) московского храма, то коммунальные платежи занимают больше половины всех доходов вместе взятых, тут уж не до жиру. Например, если среднемесячный доход в храме составляет пятьдесят тысяч рублей, то «коммуналка» обходится в тридцать шесть тысяч. А еще зарплату нужно платить — бухгалтеру, сторожам, певчим, уборщицам и прочему рабочему люду, который тоже почему-то хочет свои семьи кормить. Кроме зарплаты и коммунальных платежей существуют и бытовые расходы, как в любом хозяйстве.

Агрессивно настроенные против Церкви граждане считают священников ханжами, откровенно думая, что Церковь проповедует абсолютное нестяжание: мол, ходить надо в рубище и лаптях, а жить в коробке из-под телевизора. А уж иметь личный автомобиль — это просто криминал, все равно что торговля наркотиками и оружием.

Церковь никогда подобный бред не проповедовала. Вопрос в отношении к материальным ценностям, а не в их наличии. Никому не запрещено иметь приличную машину или хороший дом, или несколько приличных машин и несколько приличных домов, но целью жизни это не должно становиться ни при каких обстоятельствах. Привязываться душой к этому нельзя. Как говорил царь Давид (а он был далеко не бедный человек, по нашим меркам просто олигарх), богатство аще течет, не прилепляйтесь сердцем.

А могут ли священники работать на светской работе или заниматься бизнесом? В России это не принято и не соответствует церковным правилам. А учитывая круглосуточную занятость, священнику работать просто нереально. В России батюшки заняты служением практически круглосуточно, в отличие от священников зарубежной церкви. Почему? Так сложилось. Наверное, наша страна все еще остается православной, хотя в это уже верится с трудом. Священника, вдруг дерзнувшего заняться бизнесом, могут вызвать на ковер к его правящему архиерею и поставить перед выбором: либо бизнес, либо священный сан. Наказать могут серьезно. Поэтому открыто священники бизнесом не рискуют заниматься, да и, если честно, редко кто им занимается. Мне рассказывали про одного краснодарского батюшку, который держал несколько колбасных ларьков на Черноморском побережье. Так он так увлекся этим делом, что службу и приход совсем запустил. Наконец об этом узнал его архиерей и быстренько отправил его под запрет. За рубежом в Русской православной церкви, наоборот, священники вынуждены работать на светской работе, чтобы прокормить себя и семью. Я подчеркиваю, именно в русской церкви, в других же поместных церквях дело обстоит иначе. Во-первых, тамошние прихожане не содержат священника, так как он воспринимается равным. Здесь есть некое влияние протестантизма — ведь протестанты священства вообще не признают. С пастырями прихожане общаются на равных. А коли он такой же, как и все остальные прихожане, то почему приход обязан его кормить?

У нас к священникам иное отношение. В России все же сохранено почитание священства как особого благословенного дара, который не каждому дается.

Батюшка на личном авто

Многие агрессивно настроенные против церкви граждане считают священников ханжами, искренне думая, что Церковь проповедует абсолютное нестяжание: мол, ходить надо в рубище и в лаптях, а жить в коробке из-под телевизора. А уж иметь личный автомобиль — это вообще криминал, все равно что торговать наркотиками и оружием. Церковь никогда подобный бред не проповедовала.

Итак, поскольку многие считают, что Церковь проповедует нестяжание, то, видя священника на автомобиле, очень любят бросить в его адрес пару обличительных фраз типа:

— Что это вы, батюшка, на машине ездите, не положено по религии-то!

Или еще, глядя на задрипанные «Жигули»:

— Разъездились тут попы на «Мерседесах»…

Кстати, о «Мерседесах». Помните знаменитый фильм советского времени «Берегись автомобиля»? Главный герой картины Юрий Деточкин очень любил угонять элитные по тем временам автомобили «Волга». Но это было, кажется, в конце шестидесятых. А теперь представьте точно такой автомобиль, доживший до начала двухтысячных. Представили. Итак, камера режиссера переносится в две тысячи первый год, на оживленную московскую магистраль, именуемую Варшавское шоссе. На обочине, мигая аварийкой, стоит несчастная двадцать первая «Волга», из под открытого капота которой, как из прорвавшей тепломагистрали, густо валит пар. А рядом прыгают батюшка с матушкой, пытаясь охладить пылкий нрав не на шутку разгоряченного двигателя.

Абсолютно достоверный случай из жизни, который я имела удачу созерцать, проезжая на машине по Варшавке.

Вот вам и «Мерседесы»! А говорят, попы только на новых иномарках ездят…

В очередной раз приходишь к выводу, что зависти нашему народу не занимать, а уж попа обличить в стяжании и лицемерии — «святое» дело, — надо же вывести на чистую воду торговца опиумом для народа.

Однако для священника, как и для многих, автомобиль — это прежде всего средство передвижения, а зачастую просто жизненно необходимое средство передвижения. Священнику постоянно приходится ездить по требам. Представляете, если на селе приход состоит из нескольких мелких деревень, стоящих друг от друга в нескольких десятках километров и не связанных между собой каким-либо сносным автобусным сообщением… Как передвигаться по такому приходу?

Один батюшка жил в такой глуши, где по приходу можно было перемещаться только на трех видах транспорта — это военный «Урал», трактор «Беларусь» и народный «УАЗ». Из этих трех видов батюшка выбрал скромный «УАЗик». Так до местного архиерея, находящегося в пятистах километрах от батюшкиного прихода, доползли слухи, что батюшка-де хорошо зажил, на джипе разъезжает. Когда же архиерей удостоил этого батюшку своим посещением, то они вместе посмеялись, глядя на батюшкин «джип», похожий на спортивного мустанга из гонок на выживание. А еще больше посмеялись, когда батюшка рассказал, как однажды к ним пожаловали бандиты из соседнего районного города. Приехали они, конечно на импортных «уазиках», в народе называемых «джип широкий», но «джип широкий» сел по брюхо там, где наша народная техника легко проходит. Пришлось местному трактористу их выручать за ящик водки.

Еще случай из сельской поповской жизни. Купил один батюшка «девятку», старую и гнилую, но очень дешево, — денег на нормальную машину не было, а ездить надо. Проездила эта «девятка» сколько-то километров и сдохла. Привез ее батюшка к мастеру, тот вскрывает мотор и достает — что бы вы думали? — деревянные поршни! Оказывается, местные умельцы убитой машине провели профессиональную «предпродажную» подготовку, выточив на токарном станке деревянные поршни. Удивительно, что машина с ними даже поездила. Да, не перевелись еще на Руси мастера — золотые руки.

В городе машина тоже необходима. Взять, к примеру, московский микрорайон Ясенево, в котором у священника может быть в один день несколько треб в разных концах. Не очень-то пешком находишься или на автобусе наездишься. У участкового врача участок гораздо более плотно упакован. Если машина духовному лицу необходима по долгу службы, скажем так, почему же он не может иметь собственный транспорт просто как человек? Разве Церковь запрещает передвигаться на машине? Другие на дачу ездят, на работу, за покупками, детей в школу отвозят. Почему если священник имеет машину, то это лучший повод перемыть ему кости? Многие священники, боясь пересудов и осуждения, сознательно не приобретают иномарки, довольствуясь продукцией нашего отечественного автопрома. В некоторых епархиях архиереи запрещают священникам приобретать иномарки, даже старые и потрепанные, дабы людей не соблазнять.

Но машина для священника таит в себе и другую опасность: всякий раз, садясь за руль, батюшка рискует лишиться сана, если собьет человека насмерть. И вот почему: по церковным канонам священник, совершивший невольное убийство, извергается из сана. Конечно, любой водитель в данной ситуации может угодить за решетку, но если он виноват, конечно. Это очень тяжелая тема, любой нормальный человек, даже если он трижды невиновен, будет тяжело переживать такую трагедию. В отличие от светского закона, церковные законы иные: священник, сбивший человека, кроме личной трагедии, вне зависимости от своей вины, еще и понесет строжайшее церковное наказание.

Придется рассказать еще одну, на этот раз грустную историю, происшедшую не так давно.

Один священник в некой епархии ночью в ненастную погоду сбил пьяного, внезапно выскочившего из-за припаркованного грузовика. С юридической точки зрения водитель был абсолютно невиновен, так как пьяный пешеход переходил дорогу в запрещенном месте и так далее. Но церковный суд был иным — священника лишили сана. Епископ в данном случае поступил строго по канонам. Стоит сказать, что запрет в служении — это временная мера наказания, причем священник остается священником, он просто не имеет права служить, а извержение из сана — это навсегда, второй раз стать священником, естественно невозможно.