Гиброиды - Альфред Ван Вогт

Извал быстро поднялся, вновь чувствуя силу в отдохнувших мышцах. Во время первого пробуждения он был еще слишком слаб, чтобы что-нибудь предпринимать; теперь, вновь обретя уверенность в себе, он направился ко входу и оказался в нескольких футах от волка, осторожно продвигавшегося вперед, постоянно принюхиваясь.

Свирепости больше, чем у собак и даже медведя, подумал он, прислушиваясь к импульсам животного. И все же После продолжительного рычания волк, оскалив клыки, попятился и, повернувшись, ретировался. В его мыслях извал прочитал не страх, а почтительное уважение. Он также уловил ощущение сытости: волк с набитым желудком вовсе не был заинтересован в том, чтобы потревожить странное существо, которое было крупнее и наверняка сильнее трех или даже четырех волков.

Извал начал нервничать. Он чувствовал непреодолимое желание скрыть все следы гибели медведя. Ему казалось, что разбросанные кости и клочья шерсти на залитом кровью снегу в сочетании с многочисленными следами будет легко обнаружить сверху.

Он понимал, что проспал большую часть дня, не в силах заставить себя двигаться раньше. Но теперь к нему вернулась способность волноваться. Он вышел наружу.

Поблизости было два волка и еще два — на расстоянии около ста ярдов. Волки, находившиеся рядом, злобно взглянули на него, но отошли, едва он начал приближаться, и оставили кости, которые они грызли. Не обращая на них внимания, извал закопал все, что смог подобрать, и забросал поле боя снегом. Затем, шаг за шагом заметая свои следы снегом, вернулся в пещеру.

Он провел эту ночь спокойно: никто не потревожил его сон среди этой пустынной скалистой местности. На следующий день его сон то и дело прерывался приступами голода. Около полудня пошел снег. Когда снегопад усилился, извал решился покинуть пещеру. У него была вполне определенная цель. Он вспомнил, что, пересекая неподалеку покрытый льдом ручей, как, впрочем, и другие небольшие речки, он ощутил присутствие в воде подо льдом каких-то форм жизни. Это вполне заслуживало более пристального внимания.

Он разбил лед и, присев, принялся ждать. Он улавливал примитивные импульсы, источник которых то приближался, то удалялся. Дважды он заметил, как в потоке быстрой воды блеснули какие-то продолговатые тени, и молча наблюдал, как они скрылись, совершая быстрые резкие движения.

На третий раз он опустил в ледяную воду свою правую переднюю лапу и долго держал ее там, пока рыба не оказалась рядом.

Мгновенным неуловимым движением он выдернул лапу, и на лед упала струя воды и забилась рыба. Он с удовольствием съел ее. У нее был приятный вкус. Это было не похоже на оленя.

Чтобы поймать и съесть еще четыре рыбы, ему потребовался примерно час. Он остался недоволен результатом, но чувство голода все-таки притупилось. Становилось темно, и он опять вернулся в пещеру.

Устраиваясь на ночь, он размышлял. В самом деле, ему удалось благополучно решить многочисленные проблемы последних дней, причем решить так, как он не мог рассчитывать даже в самых смелых своих мечтах. Ему удалось уйти от погони, у него было подходящее убежище и даже неожиданный источник вполне пригодной пищи. Всего этого он добился сам, и он был уверен, что его мать по праву гордилась бы им, если бы только была жива.

Несмотря на все это, его не покидало постоянно присутствовавшее чувство неудовлетворенности. Действительно, ему удалось бежать, но он ничего или почти ничего не сделал, чтобы отомстить за смерть матери.

Сколько для этого потребуется человеческих жизней? Он решил, что на всей планете их не хватит. Конечно, в этих краях население было совсем малочисленным, но, с другой стороны, реальных шансов добраться до густонаселенных территорий было совсем мало.

И все-таки он узнал из мыслей своих преследователей, что в округе есть деревни и поселки. В конце концов ему удастся добраться до одного из них и, пусть частично, отомстить за смерть матери прежде, чем его убьют.

Но не сейчас. Было глупо рассчитывать на то, что его поиски прекратились. Он должен вести себя как можно тише еще несколько дней, а потом под прикрытием снегопада отправиться на поиски поселений. На четвертый день произошло событие, изменившее все его планы. Двигаясь вдоль ручья в поисках подходящего места для рыбалки, он угодил задней лапой в капкан, поставленный на бобра.

Щелчок металлических челюстей заставил его высоко подпрыгнуть. Мгновенная боль, пронзившая его тело, обратила извала в бегство, и именно из-за этого он опасно поранил лапу: он действовал с такой силой, что порвал мышцу и повредил сухожилие.

Скрючившись от боли, извал осмотрел предмет, причинивший столько несчастий. Через несколько минут он Понял его устройство и, нажав на плоские пластины по бокам, освободил пружину и вынул лапу из капкана. В ней толчками пульсировала боль. Немного погодя он уже был на ручье, передвигаясь на пяти лапах. Он предпочел бы остаться в пещере и подождать, пока лапа заживет, но это было слишком опасно.

Сколько пройдет времени, пока люди вернутся проверить капкан, и свяжут ли отсутствие капкана с ним? Эти вопросы не давали ему покоя, но одно было ясно — оставаться здесь дальше было слишком рискованно.

Ближе к закату он нашел место для ночлега под навесом скалы. Проспав всю ночь и часть утра, он отправился, соблюдая все меры предосторожности, на реку и после недолгих поисков нашел место, где лед был потоньше. Хоть под ним и журчала вода, разбить его удалось только с помощью тяжелого камня. Поймав несколько рыб, извал утолил голод.

Всю следующую ночь извал шел по течению. И следующую ночь тоже.

На третий день он очнулся от глубокого сна, услышав знакомые звуки реактивных двигателей. Извал напряженно следил из своего укрытия за маленьким вертолетом, летевшим на высоте нескольких десятков футов над рекой и направлявшимся прямо на него.

Когда он отпрянул от края скалы, чтобы его не заметили, он почувствовал, как в его голове зазвучала мысль, обращенная прямо к нему. В этом не было никакого сомнения.

“Немедленно уходи от реки. Твои следы заметили, и погоня уже началась. Меня зовут Джеймисон, и я стараюсь получить разрешение спасти тебе жизнь. Но оно может прийти слишком поздно. Немедленно уходи от реки. Твои следы заметили…”

Вертолет пролетел дальше и скрылся из вида, унося с собой источник мысли за пределы телепатического восприятия извала. Извал еще некоторое время оставался на месте и напряженно думал. Может, это ловушка, чтобы выманить его из укрытия, пока еще светло?

Он решил, что нет. Это был один из людей, проникших в его тайну. Фактически его дружба — хоть и реальная в каком-то смысле — представляла большую опасность для расы извалов, чем смерть его матери и его самого.

Извал не мог смириться с мыслью о смерти без борьбы. Он рванулся из своего убежища, как спринтер на старте, и бросился вверх по течению, туда, откуда он пришел. Рано утром он пробегал по небольшой каменистой долине, которую пересекала речка; она была не гак далеко.

Когда он добрался до нее, поврежденная лапа опять начала болеть. Стараясь не обращать на нее внимания, он решительно пробирался по выбранному им пути, показавшемуся ему наиболее трудным для преследования. Каменистая почва уходила все выше и выше, пока он не оказался на небольшом плато, возвышавшемся над рекой на несколько сот футов.

По-прежнему не было никаких следов вертолета и никаких признаков преследования. С чувством облегчения извал двинулся еще выше, чтобы с высоты осмотреть окрестности.

Наступила ночь, а он бежал все дальше и дальше по бескрайней зимней пустыне. Обернувшись, он увидел, как взошла горбатая луна, а справа зажглось странное сияние, уже виденное им раньше и являвшееся, по его представлениям, особенностью этой планеты.

Сколько ему удалось пробежать, он не знал, но первые лучи солнца застали его чуть живым от усталости, а нога болела, не переставая. Однако еще большую тревогу у него вызвала картина, открывшаяся перед его глазами. Он увидел берег, на котором тут и там были разбросаны поселки людей, а дальше — насколько хватало взгляда — лежал бескрайний серый океан.

Извал нерешительно остановился и обвел взглядом открывшийся вид. С одной стороны, он нашел то, что искал — здесь было много людей, с которых он мог начать свою месть. С другой стороны — этого нельзя было делать сейчас, когда погоня была так близко и больная нога стесняла все его движения.

Ему нужно обогнуть эти поселения справа или слева, вновь уйти подальше от берега и выждать, пока…

Вдруг из-за ближайшей группы деревьев вынырнул низко летящий вертолет и через мгновенье пролетел прямо над ним. Извал тут же метнулся под утес и спрятался, успев, однако, заметить, что это был тот же самый вертолет, который он встретил раньше на реке. Теперь воздушное судно преследовало его без всякого труда, повторяя все его перемещения, и те же импульсы, что обращались прямо к нему раньше, быстро формулировали в голове извала ясные и четкие мысли.