Мастер иррационального - Бхагван Раджниш

Дзэн — чистая суть; незагрязненная, нетронутая ерундой. Из дзэн ничего не уберешь — ведь это провозглашение твоей собственной сути. К дзэн ничего не прибавишь — всякое добавление будет искусственным.

Дзэн находится в согласии с природой. Дзэн приветствует развлечения, однако он сам не является развлечением. В дзэн смех ведет к просветлению.

Джидду Кришнамурти, человек, который боролся на протяжении девяноста лет… в его последних словах заключался великий смысл. Один из моих друзей присутствовал при этом. Кришнамурти жаловался, он жаловался всю свою жизнь. Он жаловался, что «Я для людей — развлечение. Они приходят послушать меня…» Некоторые люди слушали его на протяжении пятидесяти лет и все равно остались такими же, какими были когда-то.

Конечно же, раздражает, когда все те же люди… Большинство из этих людей я знаю, потому что Кришнамурти каждый год приезжал в Бомбей на две-три недели. Постепенно его последователи в Бомбее познакомились со мной. И все они переживали: «Что же нам сделать, чтобы Кришнамурти стал счастлив?»

Беда в том, что Кришнамурти говорил, и больше ничего. Он так и не предложил ни одного способа обретения опыта. В этом его ошибка. Он говорил совершенно правильные вещи, но так и не смог создать нужного климата, нужной атмосферы, чтобы семена дали всходы. Конечно же, он был разочарован в человечестве, его разочарование усугублялось еще и тем, что ни один человек не смог обрести просветления благодаря его учению. В словах Кришнамурти содержались все необходимые семена, но он не подготовил почву.

В отличие от Кришнамурти, дзэн не отрицает развлечений. В своем завещании Кришнамурти сказал: «Религия — не развлечение». Это верно, но просветление — достаточно емкое понятие, чтобы вместить в себя также и развлечения.

Просветление многомерно. Оно включает в себя смех, любовь, красоту, творчество. Просветление превращает мир в поэтическое место, в прекрасный сад.

В дзэн нет таких принципов, которые нужно записывать, чтобы не забыть. Дзэн — это инструмент, он позволяет тебе прийти в центр и найти дорогу назад. И это хороший инструмент. Еще ни один мастер дзэн не жаловался на то, что «мои ученики не слушают меня. Это — ужасно, это — провал! Человечество предало меня». Такого ни разу не говорил ни один мастер дзэн.

Если успехов нет, значит, плох инструмент. Значит, ты не рассмотрел как следует человека и не увидел его потенциал. Возможно, то, что делаешь, годится для кого-то другого, но не для этого человека.

Дзэн — это только приемы, средства. Другие религии очень велики, а дзэн — всего лишь маленький ручей. И, как ни странно, в нем обрели просветление намного больше людей, чем в любой другой религии. Ты начинаешь видеть мелочи, и учитель помогает тебе осознать, что они указывают на луну.

Однажды Риндзай навестил Анзана, одного из учеников Унгана. Он спросил Анзана:

— Что такое белая корова росистой земли?

Это один из дзэнских коанов. В нем нет никакого смысла — головоломка, которую невозможно решить. «Что такое белая корова росистой земли?» — что это за метафизический вопрос? Ни одна религия не задает подобных вопросов. Мне вспомнилась история об одном ребенке, который часто приходил к Пикассо, поскольку жил по соседству. Ему было всего пять или шесть лет, но он был очень храбрый. Видя, что Пикассо все время рисует, он однажды прихватил с собой лист бумаги и показал его Пикассо: «Погляди на мою картину!»

Пикассо посмотрел на лист и сказал:

— Бог мой, и что же здесь нарисовано?

Мальчик ответил:

— Это — корова, которая ест траву.

— Сдаюсь, — сказал Пикассо, — где корова?

— Не задавай глупых вопросов, — ответил мальчик, — корова поела травы и ушла домой.

Пикассо сказал:

— Ладно, но где трава?

— Какой ты глупый! — воскликнул мальчик. — Какая же может быть трава, если корова ее съела? — Пикассо смотрел на чистый лист бумаги.

Пикассо сказал:

— Ты очень умный. Ты меня озадачил, заявив, что здесь нарисована корова. Я ничего не смог увидеть. Я озадачил весь мир, а ты озадачил меня.

Дзэнские коаны — загадки без ответов. Анзан ответил: «Му-у! Му-у!» Ни один ответ не может быть верным. Анзан должен был безмолвствовать — лишь полное безмолвие может быть ответом на дзэнский коан. Но он использует ум, пытаясь изобразить белую корову, словно бы та действительно существовала. Анзан привнес ум в свой ответ.

На это Риндзай сказал: «Ты — нем! Неужели ты считаешь, что сможешь обмануть меня, издавая подобные звуки? Ты потерял дар речи? Ты нем?» Коан требует ответа. Здесь «му-у» не пройдет.

Анзан спросил: «А как насчет тебя?» Он думает: «Какие еще есть ответы?» На самом деле никакой ответ не подходит для дзэнских коанов. Запомни твердо: не ищи ответов, ищи безмолвие. Будь безмолвным. В твоем безмолвии мастер разглядит ответ.

Анзан спросил: «А как насчет тебя? — если ты думаешь, что мой ответ неверен и что я нем».

«Ты — животное, — заключил Риндзай, — кто же ты еще, если издаешь подобные звуки? Значит, ты используешь животный ум».

Ум в дзэн — наследие, которым мы обязаны животным. Ты не вправе называться человеком, пока не выйдешь за пределы ума. Ты обладаешь лишь телом человека, но твой ум — следствие продолжительного процесса; ум содержит свойства животных. Мы — не вновь прибывшие; мы стары, очень стары — стары, как сама жизнь. И мы прошли через все животные фазы. Наше сознание заключает в себе невероятно долгое прошлое.

Говоря «Ты — животное!», Риндзай отнюдь не порицает Анзана. Он просто констатирует факт: Анзан все еще использует животный ум. Лишь в состоянии не-ума ты покидаешь уровень животных. Ты оказываешься вне прошлого и открываешься для вселенной.

В словах Риндзая нет осуждения. Дзэн никого не осуждает. Риндзай говорит: пытаясь найти ответ, Анзан использует животный ум. Я хочу, чтобы вы вышли за пределы человеческого ума, животного ума, ибо лишь не-ум содержит в себе ответы на все коаны, на все вопросы. Единственный ответ — не-ум. Будь безмолвен. Не важно, какой коан, ответ всегда один — полное безмолвие, выход за пределы животного ума.

Как-то Риндзай спросил монахиню:

— Добро пожаловать или зло пожаловать?

Монахиня закричала.

— Говори же! — сказал Риндзай, поднимая палку. Монахиня вновь закричала, и Риндзай ударил ее.

Любому человеку, получившему рациональное воспитание, это кажется абсурдом. Что происходит? Монахиня приходит, Риндзай спрашивает: «Добро пожаловать или зло пожаловать?» Монахиня закричала.

«Добро пожаловать или зло пожаловать?» Смысл вопроса таков: если ты приходишь с умом, значит — «зло пожаловать»; если приходишь с не-умом, значит — «добро пожаловать!» Приветствуется лишь не-ум. В мире дзэн ум — единственная вещь, которую следует отбросить, и тогда перед тобой откроется вся вселенная.

Благодаря уму ты — в клетке. Тебя не принимает вселенная, не осыпает цветами. Ты пленник собственных мыслей, теснящихся в маленьком черепе, а пленника никто не ждет.

Риндзай говорит: «Ты — пленница или мне следует приветствовать тебя как свободного человека?» — человека, свободного от ума.

Монахиня закричала. И все-таки она не поняла Риндзая. В том-то и беда — со временем все становится традицией. Крик, придуманный Риндзаем, со временем стал традиционным ответом. Если оказался в затруднительном положении и не знаешь ответа, всегда можно закричать.

Но крик годится не всегда. Спроси Риндзай что-то бессмысленное — крик мог бы оказаться верным ответом. Но то, о чем он спрашивал, исполнено смысла до такой степени, что крик неуместен. Ты должен отвечать безмолвием. Ты должен показать свой не-ум. Ты должен показать, что ты — желанный гость.

Но монахиня закричала. «Говори же!» — сказал Риндзай, поднимая палку. Монахиня вновь закричала. Она просто научилась кричать, как попугай.

Научиться, как попугай, можно всему — в том-то и беда. Можно выучить великую философию, можно выучить теологию, можно повторять прекрасные слова, не понимая их подлинного смысла.

Сейчас это проблема дзэн — выкрики и удары палкой стали традицией и утратили свое подлинное значение. Монахиня закричала; Риндзай не обратил внимания на ее крик. Он сказал: «Говори же! Добро пожаловать или зло пожаловать?» Он пропустил ее крик мимо ушей и тем самым дал ей возможность исправиться.

Но женщина, похоже, упряма и неспособна к обучению. Монахиня вновь закричала. Ну, это уж слишком! Риндзай поднял палку, но не ударил ее — она недостойна удара. Она не способна понять даже простого вопроса. Она выучилась лишь крику. Ее сознание так бедно, что она не заслуживает принять удар от такого человека, как Риндзай.