Евангелие от Протона - Антон Якунин

У меня ком в горле встал, когда я дочитал до конца. Дрожащими руками я положил письмо на стол, сел в кресло и посмотрел на Фат Ил Ти. Она всё время, что я читал письмо, рассматривала меня. И моя реакция на послание, частично, но выдала ей её содержимое. Очевидно, она не знала, о чём писала её мать. Её глаза, намокли. Судорожно она схватила письмо со стола и убежала.

Я попытался догнать её, но безуспешно. Она растворилась сразу за поворотом. Я поискал в общей комнате и на кухне, но там её не было. Побродив по коридорам, я услышал плач. Тихий стон и плач доносились из шлюзовой. Сидя на коленях и держа в руках письмо, она слегка покачивалась, стуча в дверь шлюза.

Возможно, она надеялась, что Тат У Пэс мог прочитать ей это письмо. А возможно, она хотела попросту вернуться домой.

Я медленно подошёл к ней и положил руки на плечи. Мгновение спустя, что-то ёкнуло в голове. Руки и ноги онемели. Я уже не мог продолжать стоять и упал. Ударившись головой об бетонный пол, я увидел яркий свет. Он выжигал мне глаза тем сильнее, чем пытался я ему воспрепятствовать. Закрыв глаза руками, я усугубил ситуацию, свет стал жечь ещё больнее.

На секунду, когда я понял, что всё без толку и почувствовал обречённость, я попытался расслабиться, и боль начала уходить. Свет — всё, что я видел на тот момент. Он был вокруг и внутри меня. А сразу позади меня, я почувствовал чьё-то присутствие. Обернувшись, я увидел её. Она была огромная, раз в пять больше чем я. Страх окутал мой разум. Она была больши́м силуэтом. Но в её чертах я узнал Фат Ил Ти. Дымка начала рассеиваться. Свет тускнеть. Перед глазами мелькали мушки и огоньки. А с головы капала горячая кровь. Я дотронулся рукой. Волосы были пропитаны кровью. Я привстал и подполз к стене. Опираясь о стенку плечом, я встал на ноги. Голова кружилась. Ноги были ватными. Руки не слушались.

Выйдя в коридор, я увидел бегущих ко мне Фат Ил Ти и Фар Ар. Фар Ар подхватил меня и помог дойти до каюты. Фат Ил Ти куда-то убежала, когда мы вошли в каюту. Фар Ар усадил меня на кровать и отошёл к двери. Когда он выглянул в коридор, на него налетела Фат Ил Ти. Она от столкновения уронила всё, что у неё было в руках. Какие-то палочки и баночки, бинты и тряпочки. Тут же бросилась их собирать. Взволнованно она проговорила: «Помоги». Взяла меня за руку и отвела к умывальнику. Она показала, как нужно наклониться, чтобы она смогла помыть рану. Я наклонился. Она включила воду и осторожными движениями рук принялась мыть рану. Высушив и намазав какой-то мазью, она забинтовала мою голову. Деликатно проводила до кровати и помогла лечь. Она помогла мне раздеться и укрыла меня одеялом.

— А у нас не принято спать при возможном сотрясении, — игриво сказал я,

— Отдых, — сказала она,

— Спасибо, — сорвалось у меня,

— Спасибо, — безэмоционально повторила она.

Она подошла к двери и развернулась. Достала из кармана письмо и потрясла им.

— Что говори, — произнесла она,

— Боюсь, ты не поймёшь меня, — опрокинул я,

— Что говори, — снова повторила она.

— Хорошо, я попробую. — собравшись с мыслями, сказал я, — Это письмо для меня. Твоя мама Ман Ти Фат просит меня позаботиться… таксс… помочь тебе. И я буду помогать.

— Помогать. — повторила она, уставившись на меня.

— Да, помогать тебе, — я указал на неё пальцем,

— Сатис А плохо, — проговорила она,

— Сатис А? — спросила я,

— Ман Ти Фат — Сатис А, — сказала она, — мама Ман Ти Фат

— Понял, нет. Неплохо, — возразил я и отрицательно повертел головой.

— Ты плохо. — сказала она,

— Я тоже неплохо. — ответил я.

— Ты плохо письмо. — снова сказала она.

— Ааа. Нет, я расстроился из-за другого. — с чувством вины за обман произнёс я.

— Вы хотите кушать? — практически идеально произнесла она,

— Да, с удовольствием. — сказал я и у меня заурчало в животе.

Фат Ил Ти вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Я немного полежал на кровати и встал. Руки и ноги снова были мои. Я почувствовал запах варёной говядины. Слюнки потекли. Голодное предвкушение, зачастую, приятнее самого́ приёма пищи. Я знал, что так пахнет тёплое и жирное заливное из местной рыбы. И на вкус оно было не очень. Но я был так голоден, что готов был есть даже их аналог яичницы, в желтке кровавого цвета которого, всегда был эмбрион рептилии. Гадость на вид, а на вкус обычная курица.

На кухне были все. Даже Фар Ар усаживался поодаль. Хотя время было ещё не вечернее. Я сел на своё излюбленное место у маленького окна. Здесь немного сквозило, но зато было уютно. Так как из отверстия в полу шёл горячий воздух системы отопления. Это сводило на нет все попытки, холода снаружи, меня заморозить. Присутствующие смотрели на меня внимательно. Я поднял руку в знак приветствия и слегка помахал ей из стороны в сторону. Улыбнулся.

На столе было больше еды, чем обычно, вновь прибывшие привезли провизию, и этот обед был особенно роскошен, по меркам всех тех обедов, что были прошлые месяцы.

Фат Ил Ти передала, через сидевшего рядом со мной глизианина в форме, столовые приборы и тарелку. И сама села напротив меня. Все продолжали внимательно смотреть на меня. И я произнёс: «Приятного аппетита!». Фат Ил Ти улыбнулась по земному. Остальные присутствующие, включая Фар Ар, опустили глаза и принялись потчевать.

Мысль, что Досу Та У и Ман Ти Фат арестованы, не давала мне покоя. Всё сводилось к тому, что моё местоположение раскроется уже вот-вот. Одно то, что она отправила свою дочь сюда, указывало на то, что это сейчас самое безопасное место. И это вопрос времени, когда Зондбри поймут, что я здесь.

Стены давили со всех сторон. С момента моего прибытия на эту луну, в этот аванпост, я не чувствовал себя так неуютно и так небезопасно. Враг, если можно так выразиться, шёл, наступая на пятки. А моя машина ещё не была готова. И руки опускались, видя, сколько ещё предстоит сделать. А мотиватор был таким сильным, что только стращал и демотивировал. Всегда страшно, когда цель так далеко. Но именно в этот момент, ты начинаешь чувствовать настоящую свободу, именно тогда, когда ты якобы обречён. И в переломный момент, ты с опущенными