Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек - Джорджетт Хейер

– Это он-то джентльмен? Вы правы, Тони, он пьян. – Он подтолкнул Марка в глубину холла, свободной рукой захлопнув дверь. Затем отпустил руку парня и хмуро взглянул на него.

– Послушайте, молодой человек, зачем вы пришли в мой дом и стреляли в слугу? Вы знаете, что я могу засадить вас в тюрьму за это?

Марк стоял, потирая ушибленную руку.

– Хорошо, сажайте в тюрьму! – сказал он дерзко. – Я не боюсь! Я заставлю вас пожалеть, что вы посмели помешать мне. Вот что я сделаю!

Фонтейн раздраженно махнул рукой:

– Мне, конечно, надо бы сдать его в руки полиции, но он настолько пьян, что не понимает, что делает.

– Все это очень забавно, – вмешался Энтони. – Но что заставило его прийти сюда и пытаться убить Коллинза? Только приподнятое настроение?

– Я не хотел убивать его! – сказал Марк, вдруг испугавшись. – Я не собирался стрелять.

Мистер Эмберли, до сих пор молчаливо наблюдавший происходящее, наконец сказал:

– Лучше извинитесь перед мистером Фонтейном. Вы сваляли дурака.

Фонтейн бросил на него быстрый взгляд.

– Вы знаете его, Эмберли?

– Немного. Такое состояние для него более или менее привычно.

– Боже мой! Что ж, я не хочу быть несправедливо жестоким. Как вы думаете, что мне следует сделать? Сдать его в руки полиции или отпустить?

– Лично я отпустил бы его, – сказал Эмберли. – Но вы сами должны решить.

– Ну, не знаю. В конце концов, он мог убить Коллинза.

Лакей кашлянул:

– Уверен, я не желаю ставить молодого джентльмена в затруднительное положение, сэр. Когда он придет в себя, то поймет, что вел себя глупо.

Марк нерешительно переводил взгляд с Коллинза на Фонтейна.

– Я не собирался этого делать. Я совершил… ошибку. Извините, – сказал он.

– Пусть это будет вам уроком на будущее и отвратит от спиртного, – сказал сурово Фонтейн. Он повернулся и открыл дверь. – А теперь уходите!

Не говоря ни слова, Марк, пошатываясь, вышел.

– Ну и ну! – взорвался Коркрэн, когда Фонтейн закрыл дверь. – Какую глупость вы сделали! Откуда вы знаете, что не он застрелил Даусона?

– Застрелил Даусона? – безучастно повторил Фонтейн. – Какого дьявола это должен быть он?

– Если на то пошло, то какого дьявола он стрелял в Коллинза? – настаивал Коркрэн. Он заметил, что лакей исчез за дверью в конце холла. – Не скажу, что я обвиняю его, но…

– Тони, прекрати, ты говоришь ужасные вещи, – взмолилась Джоан. Ее все еще трясло от внезапных выстрелов. – Мистер Эмберли, вы ведь не думаете, что он убийца?

– Нет, я думаю, что это маловероятно, – ответил он.

– Хорошо, говорите, что не он, – Энтони упрямо настаивал на своем. – Тогда зачем он пришел сюда, вынюхивая что-то? Только не говорите, что он под мухой, потому что меня тошнит от этих разговоров. Если бы я ворвался в чужой дом и устроил пальбу, а затем в качестве извинения сказал, что малость перепил, то это удовлетворило бы вас? Черта с два! Начать с того, что этот парень хотел застрелить кого-то. Затем, пропустив четыре или пять порций спиртного, подумал: «Ей Богу, пойду прямо сейчас и убью». И не рассказывайте мне сказки, что для вдрызг пьяного человека вполне естественно раздобыть пистолет, проковылять несколько миль до дома, к которому ни разу близко не подходил, и превратить его в тир. С вашей стороны, думать так – ребячество.

– Совершенно верно, – сказал Эмберли. – Если бы я увидел, что вы врываетесь в чужой дом, то подумал бы о худшем. Но вы – уравновешенный человек, а молодой Браун – нет.

– Ого! – сказал Энтони, польщенный. – Черепок, полный серого вещества, так что ли?

– Я этого не говорил, – ответил Эмберли. – Но есть разница между неуравновешенностью и придурковатостью.

Энтони в раздумье посмотрел вокруг, как бы подыскивая подходящие слова для ответа. Но Джоан торопливо вмешалась.

– О, не ссорьтесь! – взмолилась она. – Мистер Эмберли, вы действительно так думаете?

В глазах Эмберли блеснул огонек.

– Видите ли, я учился с ним в школе, – сказал он серьезно.

– Еще одно слово, дорогой друг детства, и я не буду помогать тебе разгадывать великую загадку.

– Это будет ударом для неизвестного убийцы, – заметил Эмберли. – Серьезно, мисс Фонтейн, у меня сложилось впечатление, что молодой Браун имеет, или, во всяком случае, думает, что имеет, на кого-то зуб. Когда он напьется, то уже ясно не представляет, против чего или против кого конкретно он имеет зуб. Насколько мне известно, он проявляет обычную ненависть к капитализму, вот почему он совершил налет на этот дом. В любом случае я, честно признаться, не думаю, что вам надо бояться его. – Он взглянул на часы. – Я должен идти. Надеюсь, сегодня у вас больше не будет непрошенных гостей.

Мистер Коркрэн не упустил удобной минуты сказать последнее слово:

– Да, двое в один вечер – это уж слишком.

Покинув особняк, мистер Эмберли направил машину не на дорогу, ведущую к Грейторну, а повернул направо в направлении Аппер Неттлфоулда. Он проехал совсем немного, когда в свете фар увидел фигуру пешехода, нетвердой походкой бредущего по обочине дороги. Эмберли подъехал к нему и остановился. Открыв дверцу, он коротко скомандовал Марку Брауну сесть в машину.

Марк с раздражением отказался и продолжал идти, но когда команда была произнесена в более жесткой форме, он уступил и влез в машину.

Мистер Эмберли, казалось, не имел никакого желания вступать в разговор, только заметил, что Марк вел себя совершенно по-дурацки, и больше не произнес ни слова за все время пути до Айви коттеджа. Марк что-то бормотал в свое оправдание, но отрывочные слова, долетавшие до слуха Эмберли сквозь гул мотора, не имели смысла и не вызывали интереса. Вскоре Марк, видимо, понял, что на его объяснения не обращают внимания, и погрузился в угрюмое молчание.

Когда машина подъехала к коттеджу, Марк вышел и зашагал, покачиваясь, по садовой дорожке впереди Эмберли. Покачивающаяся походка сводила на нет его демонстративную беспечность. Подойдя к дому, он увидел, что дверь распахнута, и в холле горит свет. Голос Ширли прозвучал резко и тревожно:

– Это ты, Марк?

Заметив другую, более высокую фигуру, она торопливо спросила:

– Кто с тобой?

Эмберли ступил в луч света и сказал:

– Не пугайтесь, это я.

Она с тревогой взглянула на него, но ему показалось, что на ее лице мелькнуло облегчение.

– Мне стоило догадаться, – сказала она. – Что случилось?

Марк в состоянии нервного беспокойства ответил задиристо:

– Сейчас он все тебе быстренько расскажет. И не думай, что я хочу выслушивать твои замечания. Я иду спать.

Он попытался пройти мимо нее в дом, но она схватила его за руку.

– Где ты был? Я заходила в «Голубой дракон». Мне сказали, что ты ушел.

Он вырвал руку.

– Что ж, возможно, это научит тебя не бегать за мной, – сказал он и прошмыгнул в дом. Ширли повернулась к Эмберли.

– Не хотите ли войти? – спросила она вялым голосом.

Он прошел за ней в гостиную. При свете лампы ее лицо выглядело усталым и бледным. Она указала ему рукой на стул.

– Вижу, вы опять привели его домой, – сказала она. – Кажется, это становится вашей главной миссией. Что он натворил?

– Всего лишь пытался попасть под арест, – он вынул из кармана пистолет и положил его на стол. – Могу лишь посоветовать держать его подальше, чтобы Марк больше не нашел его.

Она стала еще бледнее:

– Я знаю. Я обыскалась его. Мне в голову не пришло, что он нашел его. Куда он ходил?

– Вы ведь знаете, не так ли? – спросил Эмберли мягко.

Она подняла на него глаза, но не ответила.

– Он ходил в поместье Нортон.

Она спокойно сказала:

– Когда он пьян, то ведет себя как безумный. Что он наделал?

– Ничего особенного, если не считать попытки застрелить лакея Фонтейна.

– О Боже! – сказала она с горечью в голосе.

– Это досадно, не так ли? – согласился Эмберли. – К тому же после всех ваших неприятностей.

– Что они сделали? Что сказали?

– Они решили, что он слишком пьян, чтобы отвечать за свои поступки, и выдворили его.

– Лакей пострадал?

– О, нет, никто не пострадал.

Она сидела молча, нахмурившись. Через минуту опять заговорила:

– Они позволили ему уйти. Затем… Она замолчала и начала барабанить пальцами по столу.

– Совершенно верно, – сказал Эмберли. – Все это выглядит так, словно он выдал секрет, не так ли?

Она испытующе посмотрела на него:

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

Голосом, полным доброты и сердечности, он спросил:

– Почему вы не решаетесь довериться мне?

Она пожала плечами: