Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек - Джорджетт Хейер

Он протянул Эмберли коробку с сигарами, но, вспомнив, что его гость их не курит, оглянулся в поисках сигарет.

Эмберли покачал головой, отказываясь, и, вынув трубку, начал набивать ее табаком.

– Что же вы собираетесь мне рассказать? – спросил он.

История оказалась довольно странная. Два года назад, когда только Фонтейн получил наследство от дяди, произошел один случай. Дом перешел в его владение вместе со всем штатом слуг, и он знал, что раз в месяц слуги получают полный выходной день в добавление к нескольким неполным рабочим дням. Этот распорядок его вполне устраивал, к тому же он вовсе не желал менять порядки в доме. В выходные только Даусон пользовался привилегией возвращаться в дом поздно, то есть ему было необязательно являться к десяти вечера, как другим слугам. Объяснялось это тем, что он, как полагали, всегда ездил навещать сестру, которая живет в Брикстоне, туда из Аппер Неттлфоулда сложно добираться. Фонтейн никогда не подвергал это сомнению, пока однажды, в один из выходных дней дворецкого, он случайно не остался обедать в городе и за третьим столиком от себя не увидел самого Даусона в компании с каким-то мужчиной.

Мистер Эмберли удивленно поднял брови, но промолчал.

Ресторан, где он обедал – «Магнифисент», – продолжал Фонтейн, – заведение, безвкусно отделанное позолотой, но не из дешевых. Возможно, Эмберли знает его?

Эмберли согласно кивнул и, зажав трубку в зубах, полез в карман за спичками.

Итак, Фонтейн был удивлен, но поскольку ему дела было мало до того, как Даусон проводит свое свободное время, он сделал вид, что не заметил его. Но на следующее утро Даусон сам завел разговор о происшедшем. Он сказал, что понимает удивление хозяина, увидевшего его в «Магнифисенте», а потому хочет объяснить, как это произошло. Объяснение показалось Фонтейну вполне убедительным, и он почти забыл об этом происшествии и вспомнил только тогда, когда, встревоженный убийством дворецкого, начал припоминать все, что знал о Даусоне.

Даусон тогда рассказал, что обедах с американцем, которого он знал по Нью-Йорку, где много лет назад был в услужении. Фонтейн было подумал, что Даусон служил лакеем в доме одного миллионера, но не был в этом уверен. Дело слишком давнее. Он знал только, что Джаспер Фонтейн встретился с Даусоном в Америке и привез его в Англию в качестве своего дворецкого. Как бы то ни было, американец, по словам Даусона, сколотил состояние и приехал погостить в Англию. Он нашел адрес своего старого друга и пригласил в город повидаться в один из вечеров. Из рассказа Даусона складывалось впечатление, что американец хотел поразить дворецкого, демонстрируя свое богатство. Как Фонтейн уже говорил, он не вспоминал больше об этом, пока не попытался припомнить все, что знал о Даусоне. Естественно, первое, что пришло ему в голову, касалось загадочных сбережений Даусона. Никто до сих пор не знает источника этих денег. Сам Фонтейн поначалу предположил, что Даусон понемногу играл на скачках, но домоправительница рассеяла эти подозрения, уверив, что дворецкий осуждал все виды азартных игр.

Затем он припомнил тот вечер в «Магнифисенте». В свое время его устроило объяснение, данное Даусоном, но учитывая недавно вскрывшиеся факты, он начал сомневаться в правдивости его слов. Ведь могло оказаться, что тот американец в действительности не старый его друг, а человек, которого Даусон держал в руках?

– Шантаж? Полагаю, это вполне возможно. Вам приходило в голову, что Даусон – человек, способный на это?

– Нет, никогда. Но откуда он получал эти деньги? Негоже обливать грязью мертвого человека, но чем больше я думаю об этом, тем больше склоняюсь к этой мысли. Понимаете, дело было два года назад – это почти совпадает со временем, когда Даусон открыл счет в Карчестере. Что вы думаете об этом?

– Несомненно, это очень интересно, – сказал Эмберли. – Не могли бы вы припомнить поточнее дату?

– Очень сожалею, но не могу, – сказал Фонтейн удрученно. – Помню, что это было, когда я только приехал сюда, значит, осенью. Во всяком случае, я подумал, что об этом стоит рассказать.

– Совершенно правильно. Это необходимо проверить. Инспектор Фрейзер, усердно разыскивающий след неизвестного американца, а может быть, и не американца вовсе, обедавшего в ресторане с Даусоном два года назад, о, это будет увлекательное зрелище.

Фонтейн засмеялся.

– Говоря откровенно, это звучит совершенно безнадежно. Эй, кто, черт возьми, это может быть? – воскликнул он, поскольку где-то в глубине дома раздался звон колокольчика. Звонивший явно хотел добиться, чтобы его услышали. Несколько минут колокольчик звенел, наполняя тишину дома глухим звуком ударов металла о металл.

– У главного входа, – сказал Фоптейн. – Остальные двери имеют электрические звонки. Молю Бога, чтобы это не был чертов инспектор. Он повадился приходить сюда и задавать глупые вопросы слугам. Им это очень не нравится, могу вас уверить.

Эмберли взглянул на часы.

– Не думаю, что инспектор может явиться в это время, если, конечно, у него нет чего-то очень срочного, – сказал он.

Вслед за последним настойчивым звонком наступила тишина. Затем они услышали, что дверь главного входа открыли, и началось препирательство; один из голосов звучал громче.

Фонтейн озадаченно и несколько удивленно поднял брови.

– Что, черт возьми… – начал он, но вдруг замолчал и прислушался.

Голос звучал все громче, но они не могли разобрать слов. Затем послышался шум драки и отчаянный крик:

– Помогите!

Фонтейн вскочил.

– Боже, это Коллинз! – воскликнул он и поспешил к главному входу.

Крик повторялся снова и снова:

– Помогите! Помогите!

Фонтейн рывком открыл дверь библиотеки и бросился в холл. Дверь главного входа была открыта, а на пороге два человека вели отчаянную борьбу. Один из них был лакей, другой – Марк Браун. В луче света, падавшего от фонаря над дверью, блеснул ствол пистолета в руке Марка. Коллинз пытался завладеть им. Прибежавший на помощь Эмберли поймал выражение его лица: злое, губы растянуты словно в рычании, глаза наполнены яростью и ненавистью.

Фонтейн и Эмберли не успели подбежать к двери, как Марк вырвался из рук лакея.

– Будь ты проклят! Что, не удалось? – закричал он. – Тогда получай вот это!

Раздался оглушительный выстрел, но Марк пошатнулся, стреляя, и пуля пролетела мимо цели. Послышаться треск и звон разбитого стекла, когда пуля попала в застекленный шкафчик, стоявший в другом конце холла, и вонзилась в стену.

Он не успел выстрелить еще раз, так как Эмберли бросился к нему, схатил руку, державшую пистолет, и заломил ее за спину. Марк вскрикнул от неожиданной боли и уронил пистолет на пол.

Фонтейн схватил его за другую руку и крепко держал.

Эмберли отпустил Марка, наклонился, поднял с пола пистолет и засунул себе в карман. В этот момент дверь бильярдной распахнулась, из нее вышел Энтони, за ним показалась Джоан.

– О-го-го! – сказал весело Энтони. – Кто тут буянит?

– Все в порядке, никто не пострадал, – ответил Эмберли.

Фонтейн разглядывал своего пленника.

– Кто вы, черт возьми? – гневно спросил он. – Что вы здесь делаете?

Боль в заломленной руке, казалось, несколько отрезвила Марка. Он бросил полный ненависти взгляд на Фонтейна.

– Отпустите меня, – глухим голосом проговорил он, – Я ничего вам не скажу. Отпустите!

Фонтейн продолжать держать его за руку.

– Вызовите полицейских, Коллинз, – приказал он.

Налитые кровью глаза Марка сверкнули.

– Лучше не делайте этого, —сказал он угрожающим тоном. – Вы… Вы очень пожалеете, если пошлете за ними. Чертовски пожалеете, говорю вам. Никто не помешает мне!

– Пьяный, – сказал Коркрэн. – Пьян как сапожник. Кто он?

На его вопрос ответил Коллинз:

– Я полагаю, молодой джентльмен из Айви коттеджа.

Он снова принял обычный вид; ни на лице, ни в голосе не осталось и следа только что выраженных эмоций.

– Что? – Фонтейн пристально посмотрел на Марка.

– Ваш приятель, Коллинз? – поинтересовался Коркрэн.

– Едва знакомы, сэр. Боюсь, молодой джентльмен не совсем трезв, как вы заметили.

– Вам стоило бы избавиться от привычки все приукрашивать, – сказал Коркрэн. – В кого это он стрелял?

– В меня, сэр, но я не думаю, что он отвечает за свои действия.

– Что заставляет вас так думать? – спросил Коркрэн простодушно.

Фонтейн продолжал смотреть на Марка.

– Это он-то джентльмен? Вы правы, Тони, он пьян. – Он подтолкнул Марка в глубину холла, свободной рукой захлопнув дверь. Затем отпустил руку парня и хмуро взглянул на него.

– Послушайте, молодой человек, зачем вы пришли в мой дом и стреляли в слугу? Вы знаете, что я могу засадить вас в тюрьму за это?