Сезон страсти - Даниэла Стил

– Ты не сердишься, Кейт? – спросила Фелиция виноватым голосом.

– Как я могу, глупая? Но ради Бога, не привози в следующий раз автомобиль. Дождись, пока ему исполнится шесть лет. – Собака была неотразима, и Кейт с радостью взяла ее на руки.

Через минуту вернулся Тайг в обнимку с Вилли.

– Вилли говорит, его зовут Борт.

– Борт так Борт.

Тайг снова стиснул щенка, и Борт поджал хвостик. Вся семья была в сборе. Кейт чувствовала, что дела налаживаются. Фелиции, кажется, понравилось начало новой книги. Правда, подруга просто помешана на успехе. Черт возьми, если издатель хотя бы всего-навсего принял книгу, и то было бы достаточно. Она не станет бестселлером. Такое случается с одной из миллиона, и Кейт это прекрасно понимала. Такова жизнь, думала она.

Глава 7

– У тебя сегодня уроки, мама? – Кейт кивнула и протянула Тайгу еще один тост. – Я так и догадался. – Он был явно доволен собой. Кейт любовалась сыном. Он был таким грациозным, умненьким, красивым мальчиком, и все меньше походил теперь на Тома. Скоро ему исполнится шесть лет.

– А почему ты всегда догадываешься, что у меня уроки? – Каждый день за завтраком они обменивались впечатлениями, а в это прекрасное весеннее утро она чувствовала себя особенно игриво. В основном ее общение ограничивалось Тайгом. Время от времени она опускалась до его детского уровня, но обычно они находили взаимоприемлемый средний тон.

– Я догадываюсь, потому что ты надеваешь более лучшую одежду.

– Правда? – Она улыбнулась сыну, в ее глазах, как и в его, сверкали озорные искорки. – Кстати, так не говорят: более лучшую, надо сказать: нарядную.

– Ну и ладно. И лицо ты мажешь какой-то замазкой.

– Что за замазка? – От смеха она чуть не подавилась тостом.

– Ну такая – зеленая.

– Она не зеленая, а голубая. И называется тенями для глаз. У тети Лиции тоже такие. – Она как бы подтверждала этим свое право на употребление косметики.

– Ага. Но она красится все время. – Он улыбнулся во весь рот. – А ты только когда едешь учить. Почему?

– Потому что ты еще слишком мал, чтобы понять это. – Как и Том, который больше не замечал ее внешнего вида. Она красила глаза и надевала «более лучшую», как сказал Тайг, одежду, просто потому, что считала это необходимым для посещений Тома в лечебнице. Это казалось уместным. Там она была «миссис Харпер». Здесь только «мама». Еще иногда «мэм» в супермаркете.

Она уже давно объяснила Тайгу, что учит писать и читать недоразвитых детей в Кармеле. Это позволяло иногда рассказывать ему о Томе. Она часто вспоминала его рисунки, мистера Эрхарда; истории были весьма приглаженными, но приносили ей облегчение. Иногда, когда у Тома получался особенно хороший рисунок или он осваивал какую-нибудь новую игру или головоломку, она делилась радостью с Тайгом, хотя, может быть, этого и не следовало делать. Рассказав ему о работе в школе для недоразвитых, она зарабатывала право запереться в своей комнате и побыть одной после особенно трудного дня. Тайг понимал. Он сочувствовал несчастным детям и считал ее хорошим человеком за то, что она ездит их учить.

– Почему у них нет каникул? – спросил он, размазывая по тарелке овсянку.

Кейт очнулась от своих мыслей.

– Хм?

– Почему у них нет каникул?

– Просто нет, и все. Хочешь привести сегодня из школы Джоя? Когда вы вернетесь, здесь будет Тилли. Она может отвезти вас на ранчо Эдамса посмотреть новых лошадей, если вы захотите.

– Не-а.

– Нет? – Кейт посмотрела на него с изумлением и вдруг заметила, что его глаза вспыхнули. Он что-то задумал. – Почему? У тебя другие планы?

Он ухмыльнулся, слегка покраснел, но энергично замотал головой.

– Нет.

– Так ты обещаешь сегодня слушаться Тилли? – У Тилли на всякий случай был номер телефона лечебницы, но Кейт все равно каждый раз волновалась, потому что слишком много времени находилась в дороге. – Веди себя хорошо, пока меня не будет. Понял, Тайг? – Ее голос вдруг стал строгим, а серьезные глаза ждали ответа.

– Хорошо, мамочка, – произнес Тайг, словно ему было сто лет. Тут послышался звук мотора и появился желтый джип.

– Наконец-то!

– Я побежал. Пока! – Ложка полетела в сторону. Он на ходу засунул в рот остаток тоста, схватил любимую ковбойскую шляпу, послал матери воздушный поцелуй и убежал.

Допивая кофе, она лениво думала о том, что он задумал, но была уверена, что Тилли справится с чем угодно. Тилли была преданной женщиной, этакая добрая бабушка. Много лет назад она овдовела и одна воспитала пятерых мальчишек и дочь, вела хозяйство на ранчо, пока не передала бразды правления старшему сыну. С тех пор как родился Тайг, она стала его няней. Грубоватая и изобретательная, она прекрасно ладила с ребенком. Это была настоящая деревенская женщина, а не приезжая, как сама Кейт. Разница между ними была весьма ощутима. Ведь Кейт была писательницей, а не просто домашней хозяйкой. Ей нравилась деревня, но она не понимала ее по-настоящему.

Кейт оглядела кухню, взяла жакет и сумку, вспоминая, не забыла ли чего. У нее было странное предчувствие, что сегодня не стоит ехать. Но к этому она тоже привыкла и уже перестала прислушиваться к внутреннему голосу. Просто взяла себя в руки и отправилась в путь. На Тилли можно было полностью положиться. Она надела жакет и посмотрела на слаксы. Они до сих пор хорошо сидели на ней, как и восемь лет назад, когда она купила их после демонстрации на подиуме. Из мягкого габардина цвета кофе с молоком, они ей нравились и очень подходили к твидовому жакету, в котором она ездила верхом несколько лет тому назад. Только бледно-голубой свитер, недавно купленный в местном магазине, был новым. Кейт улыбнулась, вспоминая, что сказал Тайг относительно ее одежды. Ей хотелось хорошо выглядеть для Тома. Надо было бы стараться и для Тайга, но что он может понимать в свои шесть лет? Ей стало смешно при мысли, что станет наряжаться для шестилетнего мальчика. Она подошла к машине.

Мысли работали до самого Кармела в режиме автопилота. Дорога была скучная и хорошо знакомая. Том был мрачным и беспокойным, как обычно. Даже ленч был таким же, как сотни раз прежде. Иногда дни с Томом выдавались яркими, как драгоценные камни, сверкавшие всеми цветами радуги; случались дни мрачные и холодные, как пепел, а некоторые не оставляли вообще никаких воспоминаний. Сегодня она не чувствовала ничего, кроме усталости. Ей хотелось только одного – скорее оказаться в своем маленьком домике в горах, с Тайгом и глупой таксой с печальными глазами, ставшей любимым членом семьи. Она весь день скучала по ним. В конце концов, может, ей лучше было вовсе не приезжать сегодня. Спидометр показывал больше девяноста. Только мысль о Тайге заставила ее сбросить скорость. Но ненадолго. Держа восемьдесят пять, она около пяти вечера подъехала к дому.