Террор - Дэн Симмонс

– Нет, — сказал Крозье, — я не ссылаюсь на гипотезы Кинга, я просто выдвигаю вполне резонное предположение. Послушайте… мы считали, что Земля Корнуоллис огромна и, возможно, является частью Арктического континента, но мы обошли вокруг нее за несколько дней. Многие из нас полагали, что остров Девон простирается на север и на запад вплоть до Северного Полярного моря, но два наших корабля нашли его западную оконечность, и мы увидели свободные для навигации проливы, ведущие к северу. Приказы предписывали нам двигаться прямо на северо-запад от мыса Уокер, но мы обнаружили на пути препятствие в виде Земли Принца Уэльского — и, что более существенно, она почти наверняка тоже является островом. А полоса невысокого льда, которую мы заметили к востоку от нас, когда шли на юг, вполне могла быть замерзшим проливом, отделяющим остров Сомерсет от Бутии и доказывающим, что Кинг ошибался в своем утверждении, будто Бутия является длинным сплошным полуостровом, тянущимся на север до самого пролива Ланкастера.

– Ничто не доказывает, что полоса низкого льда, виденная нами, была проливом, — сказал лейтенант Гор. — Разумнее предположить в ней низкий, покрытый льдом перешеек вроде того, что мы видели на острове Бичи.

Крозье пожал плечами.

— Возможно, но в ходе этой экспедиции мы убедились, что массивы суши, прежде считавшиеся огромными или соединенными между собой, на самом деле являются островами. Я предлагаю изменить курс на противоположный, избежать встречи с паковыми льдами на юго-западе и двинуться вдоль восточного берега Кинг-Уильяма, который вполне может оказаться островом. По меньшей мере мы получим защиту от этого… порожденного морем глетчера, о котором говорит мистер Блэнки. А в худшем случае — если мы убедимся, что действительно зашли просто в длинный узкий залив, — нам, скорее всего, удастся снова повернуть на север, обогнуть оконечность Кинг-Уильяма и вернуться прямо сюда, ничего не потеряв.

— Если не считать сожженного угля и времени, — заметил командор Фицджеймс.

Крозье кивнул.

Сэр Джон потер ладонью свои округлые, тщательно выбритые щеки.

В наступившей тишине заговорил инженер «Террора», Джеймс Томпсон.

– Сэр Джон, джентльмены, раз уж был затронут вопрос о запасах угля на кораблях, я бы хотел заметить, что близок, очень близок момент — и прошу понимать меня буквально, — когда ситуация станет безнадежной в том, что касается нашего топлива. За последнюю неделю, используя паровые двигатели при движении по окраинам пакового льда, мы израсходовали свыше четверти остававшихся запасов угля. Теперь у нас осталось чуть больше пятидесяти процентов от первоначального запаса… это меньше двух недель работы парового двигателя в нормальных условиях, но всего несколько дней работы при попытках пробиться через сплоченные льды, предпринимаемых нами в последнее время. Если нам снова придется зимовать во льдах, мы сожжем большую часть оставшегося угля, чтобы просто обогревать жилые палубы.

– Мы всегда можем послать отряд на берег, чтобы нарубить деревьев на дрова, — сказал лейтенант Эдвард Литтл, сидевший слева от Крозье.

С минуту все присутствующие, за исключением сэра Джона, смеялись от души. Шутка разрядила напряженную атмосферу. Вероятно, сэр Джон вспоминал свои первые сухопутные экспедиции в прибрежные северные районы, теперь находящиеся к югу от них: материковая тундра простиралась на девятьсот миль к югу от побережья, прежде чем взору являлось первое дерево или достаточно солидный куст.

— Есть один способ максимально увеличить протяженность нашего пути под паром, — негромко сказал Крозье в более благодушной тишине, наступившей за взрывом смеха.

Все головы разом повернулись к капитану «Террора».

— Мы переместим всю команду и весь уголь с «Эребуса» на «Террор» и пойдем полным ходом, — продолжал Крозье. — Либо через льды на юго-запад, либо на разведку вдоль восточного берега Кинг-Уильяма.

— Отчаянный рывок, — сказал ледовый лоцман Блэнки, нарушив молчание, теперь оторопелое. — Да, в этом есть смысл.

Сэр Джон мог только хлопать глазами. Когда он наконец обрел дар речи, его голос звучал недоверчиво, словно Крозье тоже отпустил шутку, которая до него не доходит.

— Бросить флагманский корабль? — наконец проговорил он. — Бросить «Эребус»? — Он обвел помещение глазами, словно не сомневаясь, что данный вопрос решится раз и навсегда, если офицеры просто посмотрят хорошенько на его каюту: тянущиеся вдоль переборок стеллажи с книгами, хрусталь и китайский фарфор на столе, три патентованных престонских иллюминатора над головой, в которые лился золотой солнечный свет позднего лета. — Бросить «Эребус», Френсис? — повторил он, теперь погромче, но тоном человека, желающего понять маловразумительную шутку.

Крозье кивнул.

— Главный ведущий вал погнут, сэр. Ваш собственный инженер, мистер Грегори, сказал нам, что его невозможно ни починить, ни снять — вне сухого дока. И уж во всяком случае, пока мы находимся в паковых льдах. Дальше будет только хуже. С двумя кораблями угля у нас хватит лишь на несколько дней или на неделю работы двигателей на полной мощности, необходимой для штурма пака. В случае неудачи нас затрет льдами — оба корабля. Если мы застрянем в открытом море к западу от Кинг-Уильяма, мы понятия не имеем, в каком направлении течение переместит лед, в который мы вмерзнем. Велика вероятность, что нас вынесет на отмели, тянущиеся здесь вдоль подветренного берега. А это означает верную гибель даже для таких замечательных кораблей, как эти. — Крозье окинул взглядом каюту, кивком показал на световые люки в потолке. — Но если мы объединим наши запасы угля на менее поврежденном судне, — продолжил он, — и особенно если нам повезет найти свободную для навигации воду с восточной стороны Кинг-Уильяма, у нас хватит топлива, чтобы гораздо больше месяца идти под паром вдоль берега на предельно возможной скорости. «Эребусом» придется пожертвовать, но мы сможем достичь — и достигнем — мыса Тернэген и знакомых мысов вдоль побережья за неделю. И завершим переход по Северо-Западному пути к Тихому океану в этом году, а не в следующем.

— Покинуть «Эребус»? — в который раз повторил сэр Джон. Он не казался ни раздраженным, ни сердитым — только озадаченным абсурдностью предложения, здесь обсуждавшегося.

— На борту «Террора» будет очень тесно, — заметил командор Фицджеймс.

Похоже, он всерьез обдумывал предложение.

Капитан сэр Джон повернулся направо и уставился на своего любимого офицера. На лице его медленно появилась просительная улыбка человека, которому намеренно не растолковали смысл шутки, но который очень хочет получить объяснения.

– Тесно, но не настолько, чтобы не потерпеть месяц или около того, — сказал Крозье. — Мой мистер Хани и ваш плотник мистер Уикс организуют работы по сносу внутренних переборок — все офицерские каюты будут ликвидированы, за исключением кают-компании, которую можно отвести под апартаменты сэра Джона на борту «Террора», и, возможно, офицерской столовой. Таким образом мы получим достаточно места, даже для того, чтобы провести во льдах еще один год или больше. На худой конец, на этих старых военных кораблях полно свободного пространства в нижних палубах.

– Но на перегрузку угля и провианта потребуется время, — сказал лейтенант Левеконт.

Крозье снова кивнул.

— Я попросил моего начальника хозяйственной части, мистера Хелпмена, сделать предварительные расчеты. Вы, наверное, помните, что мистер Голднер, поставщик консервированных продуктов для экспедиции, не уложился в сроки и подвез большую часть продовольствия всего за двое суток до отплытия, и нам пришлось производить погрузку практически заново. Однако мы успели управиться с делом ко дню отплытия. Мистер Хелпмен считает, что, если обе команды будут работать все светлое время суток и спать по расписанию полувахт, запасы угля и провианта можно будет перегрузить с «Эребуса» на «Террор» меньше чем за три дня. Несколько недель нам придется жить в тесноте, но наша экспедиция словно начнется заново: у нас будет с избытком угля, годовой запас провианта и корабль в совершенно исправном состоянии.

— Отчаянный рывок, — повторил ледовый лоцман Блэнки. Сэр Джон потряс головой и хихикнул, словно наконец поняв шутку.

— Что ж, Френсис, это очень… интересная… фантазия, но, разумеется, мы не бросим «Эребус». Как не бросим «Террор», приключись с вашим кораблем какая-нибудь незначительная неприятность. Итак, единственное, чего я не слышал сегодня за этим столом, так это предложения вернуться назад. Я прав в своем умозаключении, что никто такого не предлагает?

В каюте царило молчание. Сверху доносился стук и скрип брусков пемзы, которыми матросы драили палубу второй раз за день.

— Отлично. Значит, решено, — сказал сэр Джон. — Мы пойдем вперед. Не только потому, что наши приказы предписывают нам поступить так, но еще и потому, что, как указали несколько из присутствующих здесь джентльменов, наша безопасность возрастает с приближением к земле, даже если земля эта столь же негостеприимна, как ужасные острова, мимо которых мы проходили. Френсис, Джеймс, вы можете сообщить командам о принятом решении.