Вождь из сумерек - Николай Ярославцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец добрался до Лехи. Закурил, сел рядом. В пещере по-прежнему грохотало.
– Притих, гад! – зло пробормотал Леха. – Затаился, сволочь мозжечковая. В пеленках таких душить надо, чтобы не мучились. Что делать будем, Стас?
Стас вместо ответа пожал плечами. А что тут поделаешь? Остается только ждать…
Грохот прекратился, но еще долго слышался шорох, словно кто-то из ладони в ладонь пересыпал песок вперемешку с речной галькой. Наконец прекратился и шорох.
– Ну что, посмотрим на невинную шутку этого идиота? – предложил Стас. – Бумага есть?
– Была записная книжка.
Послышался легкий треск и шорох вырываемой страницы. Снова щелкнула зажигалка. Бумага, скрученная в жгут, вспыхнула.
– Здесь, помню, раньше частенько костры жгли. Посвети. Наверняка остались головешки.
Остатки кострищ и в самом деле нашлись. С трудом от бумаги разожгли обгорелую ветку и осмотрелись.
Пещера наполовину, если не больше, исчезла под завалом.
Леха присвистнул.
– Ну, не обормот ли? Это сколько же времени понадобиться, чтобы расчистить выход? Или вход? Я на это, Стас, не подписываюсь. Пусть этот вольный стрелок роет! – Леха строптиво тряхнул головой. И с сожалением добавил: – А я-то как раз на вечер Насте стрелку забил.
– Щас! Раскатал губу, ментяра…
– Живой, гад! Даже не оглох, – беззлобно прокомментировал Леха. – Может, полюбопытствовать, что здесь и как, пока время есть? Пока не отрыли. Когда еще доведется здесь побывать.
В Лехиной неунывающей душе разожглось уже знакомое нездоровое любопытство, бороться с которым было практически невозможно.
– Негде здесь ходить, – из чисто формальных побуждений возразил Стас. – Тупиковые коридоры по нескольку метров длиной… мы с пацанами в детстве часто лазили. А потом бросили. Скучно стало. К тому же, клад так и не нашли. Да и что ты в потемках разглядишь?
Но Леха уже закусил удила и все эти веские аргументы пропустил мимо ушей. В мгновение ока соорудил из головешек костер. Выбрал сук побольше и, высоко подняв его над головой, решительно двинулся в первую попавшуюся щель, руководствуясь только тем соображением, что в ней не надо наклоняться.
Стас обреченно махнул рукой… и остался на месте. Поискал место удобнее, сел и достал новую сигарету.
– Эй, брателло! Выползай из своей норы, – позвал он. Злость у него на братка прошла. Да и из-за чего злиться? Не попал же. – Что ты прячешься, как школьник от маминого ремня после двойки за контрольную по математике? Все, что можно натворить, ты уже натворил. Не накручивай еще больше. Убежать – ты все равно не убежишь. Ты меня знаешь. Не я возьму, так омоновцы.
– Не гони пургу, мусор!
– Стас! Сюда! – прервал его душещипательную беседу изумленный Лехин голос. – Здесь свет!
– У тебя что, глюки начались на почве клаустрофобии? Откуда он здесь возьмется? Я же тебе говорил – второго выхода в этой пещере нет.
– А может, его обвал открыл? – не сдавался Леха.
Стас, понимая, что напарник все равно не отвяжется, неохотно поднялся и поплелся на свет факела, желтеющий в глубине щели. И чуть не ахнул. Вдали и в самом деле мерцало отверстие, не больше метра в поперечнике.
Стасу осталось только покачать головой.
– Ну и счастлив твой бог, Леха. Или Настя твоя за тебя молится хорошо? С первой попытки угадал. Надо будет с тобой кладоискательством заняться, поискать атаманский клад. Может, не врут про Чурино золото? – повернулся туда, где по его предположению скрывался браток и негромко позвал: – Эй, братан! Выходи! Все равно не спрячешься. ОМОН ждать не будет. Выкурит… черемухой. А может, что и покрепче черемухи для тебя найдут.
Ответа долго не было. Потом послышалось натужное сопение, и в щель заполз виновник их злоключения.
– Ствол на землю! – рявкнул Леха. – И ногой ко мне.
Пистолет шлепнулся на землю.
– А ты боялся. – Нагнулся, поднял пистолет и выщелкнул обойму. – Еще два патрона. Гони другую обойму.
– Все отдал. Нет у меня запасной обоймы. Вот маслята россыпью.
Пересыпал в Лехину раскрытую ладонь патроны, как семечки.
Стас молча, с легкой иронической улыбкой следил за актом разоружения братка.
– Все что ли? Я первый. За мной, браток… кстати, как там тебя папа с мамой нарекли?
– Толян…
– Ты замыкаешь, Леха. Пошли. Выходим с поднятыми руками. Маски-шоу – ребята нервные. Сначала палят, а только потом документы спрашивают.
И нырнул в тускло мерцающее отверстие. Ударил в глаза ослепительно яркий свет, в спину подуло холодом. Сквозняки… Почему-то закружилась голова. Должно быть, воздух в пещере застоялся. Повело в сторону… или дернуло?
На пустыре были тихо. Не единой души. А над головой темнело синее вечернее небо.
«Странно, – подумал он, – неужели мы просидели в этой дыре столько времени? Черт возьми! Не могли же они нас бросить!».
И тут у него волосы на голове зашевелились. Стас резко развернулся к отверстию.
– Леха! Назад! – заорал он.
Но было уже поздно. Из травы уже торчала стриженая под машинку голова Толяна. А следом выбирался Леха.
– Ты что надрываешься? Народ переполошишь…
– Какой, к черту, народ! Ты глаза разуй!
Леха выпрямился во весь свой немалый рост. А росту в нем было чуть не два метра, и огляделся.
– Едрена Матрена!
– Она и есть, эта самая Матрена! – зло подтвердил Стас.
И было отчего вспомнить не только Матрену, но и Матренину мать вкупе с отцом, а, может, даже и до бабушки добраться. И там уж, как водится, помянуть всех предков до седьмого колена! Сколько бы их не было в роду. И в соседях.
Перед глазами, насколько хватало глаз, от края и до края, – в смысле, до самого горизонта в любую из сторон, простиралось поле. Не было даже намека на существование в этих местах на ближайшую эпоху не только крупного промышленного города, но даже и крохотной деревушки. Не журчала внизу река. Не торчали скалы в наряде из гордых сосен. А вместо камня, за которым прятались они, поджидая братву, высилась огромная черная гора. И над ее вершиной в дикой ярости полыхали молнии.
– Эй, пацаны! Вы это куда меня затащили? Я так не подписывался! – загудел Толян, в плоской душе которого почему-то зародились беспокойные мысли.
– Назад! – скомандовал Стас, отступая к отверстию. – Леха, вперед!
И зло выругался. Даже в родной армии вряд ли разобрались бы с его командирским распоряжением.
Но Лехой командовать не было никакой нужды. Работая со Стасом, он давно привык к неограниченной свободе в выборе средств и действий, если те не расходились радикально с концептуальными замыслами Стаса, каковой являлся старшим оперуполномоченным, и таким образом осуществлял руководство их крепким, сплоченным и спаянным коллективом.
Вот и сейчас, пока Стас вырабатывал решение, Леха, не раздумывая над неразрешимым вопросом: вперед или назад ему переть, нашаривал ногой проклятую дыру, от которой не успел еще отойти даже на шаг. Но… дыры не было. Ну не было, и все. Хоть лопни. Хоть тресни. Хоть пополам разорвись.
– Едрена мать!
Стас достал сигарету, щелкнул зажигалкой и глубоко, со всхлипом затянулся. Руки чуть подрагивали.
– Не мельтеши, Леха. Мать, даже Едреная, тут совершенно не при чем. Подними глаза к небу…
– Эй, менты! Кончай базар! Или в обезьянник, или я пошел. И вообще, я требую адвоката! – Толян выпалил на одном дыхании все знакомые слова и сейчас таращил на них круглые негодующие глаза.
Стас, в три жадных затяжки спалив сигарету, тут же закурил еще одну и переглянулся с Лехой.
– И где ты, Толян, таких глупостей нахватался про адвокатов? Телика насмотрелся? А впрочем, не держу. Иди! – и, не скрывая злорадства, нагло улыбнулся. – Иди-иди… обезьянник на сегодня отменяется. Закрыт на переучет. Да и на завтра, мне кажется, тоже.
А у самого мысли в башке… хотя какие, к черту, мысли?
– Леха, что ты думаешь?
– Вообще не думаю. Ты начальник, ты и думай. А я вот лучше этого дебила пристрелю, который загнал нас черт те куда.
Толян пучил глаза и крутил башкой, переводя взгляд с одного на другого.
– Эй-эй! Начальник! У тебя, что башню снесло? Кончай тереть между вами. Об чем базар?
В Лехиных шальных глазах появилась тихая грусть.
– И как такого не застрелить? Ведь всю жизнь мучиться будет. А так, глядишь, Господь и зачтет за доброе дело.
Похоже, Толян по-настоящему забеспокоился и пожалел о добровольно сданном оружии. Но Лехе уже надоели его сосредоточенно размышляющие глаза, он повернулся к Стасу и, забыв о братке, проговорил.
– Я не знаю, Стас, что ты об этом думаешь, но мне кажется, что мое свидание с Настей произойдет не скоро. Вот тот пейзаж за спиной, с украшениями в виде молний, лучшее тому подтверждение.
– Согласен. А потому предлагаю ночь скоротать здесь. А утром уж примем решение. Броники не снимать. Спать вполглаза. А лучше – по очереди.
– А с этим что делать?
– Да ничего. И ствол отдай. Собрался уходить, пусть уходит. Хочу посмотреть, далеко ли уйдет.
