Преданные. Лабиринты памяти - Кристина О. Робер

– У нее есть родители, но для всех было бы проще считать ее сиротой.

Повисла минутная пауза. Ника плотнее прижалась ухом к двери. Ей совсем не нравилось торчать по ту сторону событий, ведь Джейсон со своим видением ситуации мог наговорить много лишнего.

– Не понимаю, к чему эта таинственность, – послышался голос директора Шнайдера. Ника четко представила его лицо: добродушное, но с идиотским наигранным сарказмом, совершенно не свойственным ему. Мужчина явно был не в восторге, что разговор пошел не по его правилам.

– Мать у нее занята своей жизнью, а отец в постоянных разъездах. Оба достаточно жесткие и равнодушные. Девочка отбилась от рук. Я лишь хочу, чтобы здесь она вернулась к нормальной жизни, – беззаботно ответил Джейсон.

– Отбилась от рук? – фыркнула Ника, смерив дверь уничтожающим взглядом.

– И если ее не будут донимать вопросами о родителях, она быстро придет в норму. Вероника очень способная, – последнюю фразу Джейсон произнес нарочито громко. – Знает испанский и латынь, десять лет балетной школы. Думаю, вашему пансионату не повредит такой экземпляр.

– Мистер Айсейкс, в «Слэш» много талантливых детей. И все они выходцы из хороших семей. Плюс ко всему и выглядят они подобающим образом.

– Я поговорю с ней.

Ника отстранилась от двери и с ногами забралась в кресло у окна. Сейчас Джейсон скажет про внушительный чек «на благотворительность», и Шнайдер скрепя сердце подпишет документы на прием. Ясно же, что она никак не вписывается в элиту пансионата: ни манер, ни осанки, ни выправки, да и в целом внешний вид уж больно потрепанный. Но коммерция – штука интересная, открывает даже самые неприступные двери.

Ника обреченно вздохнула. Она сидела в приемной директора пансионата и ждала, когда взрослые решат ее судьбу на ближайший год. Просторное помещение в светлых тонах, мебель из красного дерева, большие стеллажи с аккуратно расставленными папками и книгами, на стенах – изображения достопримечательностей Англии. Все сдержанно, дорого и со вкусом. Ужасно, одним словом.

Ника натянула капюшон на голову и обхватила себя руками. Ей было неуютно. Хотелось убежать подальше из этого помпезного места, но список в кармане толстовки напоминал о том, зачем она здесь.

– В прошлом году мы начали проект по созданию «Аллеи памяти»…

Дверь кабинета открылась, и в приемную вышли Джейсон Айсейкс и директор Шнайдер. Первый метнул на Нику укоризненный взгляд, и девушка нехотя опустила ноги на пол и выпрямилась. Джейсон едва заметно кивнул на капюшон, и она сняла его, приторно улыбнувшись.

– Мы хотим посадить эксклюзивные деревья, установить памятники выдающимся ученикам и преподавателям пансионата, а также вынести на всеобщее обозрение самые знаковые события, – без особого энтузиазма закончил директор.

Ника хмыкнула: кажется, Джейсон еще не упомянул о сумме пожертвования. И что он тянет?

– Прекрасная идея! – воскликнул Джейсон, возможно, чуть более воодушевленно, чем того требовала ситуация. – У вас уже есть проект? Я бы с радостью взглянул на него! Возможно, мне станет интересно…

– Можно, конечно, – ответил Шнайдер. – Макет выставлен перед входом.

– Мистер Айсейкс, вы наконец выбрали благотворительный фонд? – с энтузиазмом воскликнула Ника.

Шнайдер обернулся к ней и посмотрел так, будто впервые увидел. Джейсон за его спиной нахмурился.

– Мой опекун каждый год жертвует сумму на благое дело, а вот в этом году никак не может определиться, – с наигранным восторгом принялась объяснять Ника. Она поднялась на ноги и начала активно жестикулировать. – Сначала хотел озеленить улицу в Глазго, но эта компания… как же ее… Юнион что-то там… вы не помните, Джейсон? А, не важно! Представляете, мистер Шнайдер, они брали деньги у честных людей, а саааами вкладывались в наркобизнес! Я ему говорю: «Джейсон, вы бы на собачек внимание обратили, они же такие добрые. И люди за ними ухаживают славные. Им условия хорошие нужны». А инвалиды? Вы слышали про этих слепых близнецов-вундеркиндов в Ирландии? Это же просто нонсенс!

– Ника-Ника, прекрати, не надо сейчас об этом, – перебил ее Джейсон и, пока Шнайдер растерянно смотрел на нее, покрутил у виска. – Я бы не хотел, чтобы директор думал о том, что у моей благотворительности корыстная цель.

Шнайдер переводил взгляд с Ники на Джейсона, и девушка отчетливо видела, как жилка на его левом виске начала пульсировать. Выглядел он крайне забавно: невысокий, лысоватый, коренастый мужчина лет пятидесяти с низко посаженными бровями, придававшими округлому лицу излишнюю серьезность, классический английский костюм из твида (похоже, что дорогой), опрятный и, в целом, вполне добродушный, но с какой-то напускной высокомерностью, совершенно не сочетавшейся с той растерянностью, в которую ставила его сложившаяся ситуация.

– Ну что вы, я уже принял решение относительно судьбы Вероники в нашем пансионате, – затараторил он, обращаясь к опекуну. Ника за спиной Шнайдера самодовольно вскинула брови.

– Серьезно? Вы же сомневались по поводу ее…

– Нет-нет, вы убедили меня в обратном. Я не прощу себе, если не дам шанс такой талантливой девочке, – Шнайдер нервно улыбнулся ей.

«Ах ты ж продажная шкурка», – мысленно пропела Ника, улыбаясь в ответ.

– Превосходно, – Джейсон протянул директору руку, и тот от души пожал ее. – В таком случае я хочу осмотреть территорию пансионата, чтобы быть точно уверенным в правильности выбора учебного заведения для нее, – мужчина как бы невзначай поправил рукав взятого напрокат пиджака «Giorgio Armani» и на несколько секунд открыл взору директора арендованные часики «Ulysse Nardin». – Ника, подожди нас здесь, пожалуйста. Я бы хотел поговорить с мистером Шнайдером наедине.

Ника кивнула, и мужчины удалились из приемной. Директор пропустил Джейсона вперед, и девушке даже показалось, что в предвкушении сорвать неплохой куш он немного подпрыгивал при ходьбе.

Не теряя времени, Ника бросилась в кабинет Шнайдера. Компьютер остался включенным, что оказалось большой удачей. Девушка присела на корточки у стола на случай, если Шнайдер поведет Джейсона на улицу мимо своих окон, и пошевелила мышкой. Экран вспыхнул и запросил пароль. Ника сменила учетную запись директора на «Гость». Еще пара щелчков, и ее взору предстали необходимые данные. Сделав снимок экрана на камеру телефона, Ника вышла из учетной записи и заблокировала компьютер.

Первый этап операции прошел слишком гладко. Ника облегченно вздохнула и направилась к выходу. На пороге она кинула взглядом кабинет: небольшой деревянный стол, дубовые остроугольные стулья, тяжелые бордовые шторы, прямоугольный ковер с мелким ворсом, аккуратно расстеленный возле окна. Минимализм, сдержанность, острота – все здесь говорило о его характере. И лишь маленький портрет Мэрилин Монро, неудачно спрятанный за деревянным шкафом в углу комнаты, выдавал слабость мужчины к женскому полу.

«Он вполне мог бы стать очередной жертвой Риты», – подумала Ника и тут же отругала себя за то, что вспоминает о матери в такой момент.

Шнайдер и Джейсон вернулись спустя полчаса. Директор буквально светился от счастья.

– Давайте подождем мою секретаршу. Она сварит кофе, и мы сможем обсудить все детали, – с энтузиазмом предложил он.

– Прошу меня извинить, но мне пора, – мягко ответил Джейсон, поймав недовольный взгляд Ники. – Высылайте все на почту, как и договаривались.

– О, понимаю, – слегка разочарованно протянул Шнайдер и обернулся к девушке. – Вероника, вы можете попрощаться с вашим опекуном и вернуться сюда. Роза будет с минуты на минуту. Покажет вам комнату отдыха. Вещи вы можете оставить на пункте охраны, их принесут в спальню.

– Большое спасибо, директор, – кивнула девушка, поднимаясь на ноги и закидывая на плечо свой походный рюкзак.

Мистер Шнайдер и Джейсон пожали друг другу руки, и директор, все еще улыбаясь, скрылся в своем кабинете.

– Итак, ты получила, что хотела, – сказал Джейсон, и в его голосе Ника уловила нотки разочарования.

– Недоволен?

– Отнюдь, – пожал плечами он. – Просто думаю, что здесь тебе будет плохо.

Преодолев небольшой коридор, они оказались в просторном светлом холле со сверкающим полом из черной и белой плитки, выложенной в шахматном порядке. Под высоким потолком – огромная искрящаяся люстра, на белых стенах – множество светильников и монохромные картины в серебряных рамах. Ника подняла голову вверх и покружилась.

– Кажется, мои будущие лучшие друзья подтираются золотыми слитками, – хмыкнула она.

Джейсон натянуто улыбнулся.

– Ты здесь и недели не протянешь.

Ника с наигранным скепсисом посмотрела на него: хмурый и нервный какой-то, так странно. Джейсону на днях исполнилось тридцать, он был молод, хорош собой и вполне наслаждался своей жизнью. Да, костюм от именитого дизайнера не входил даже в его праздничный гардероб, но вряд ли именно он стал причиной плохого настроения сегодня.