Лили - Владимир Васильевич Бойков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай я тебя к дому подвезу.
— У меня нет дома. — Она выскочила из машины и быстро-быстро направилась в сторону пятиэтажек.
Я загнал автомобиль во двор, запер ворота. Гараж был далеко, на краю города. Дома согрел чаю, плеснул в него коньяка, попытался слушать Джо Ли Хукера. Нет, сегодняшний вечер не для блюзменов. Вспоминалась красивая девчонка с трассы, её походка и наш нелепый краткий разговор. Подступила дрёма.
У меня при засыпании в голове часто рождается музыка. Звучит бас и ударник, вступают гитарные рифы, вливаются новые инструменты, различные эффекты.
В эту ночь я тоже сочинял музыку. Один за другим жуткими диссонансами нанизывались на мрачный бас визгливые скрипичные пассажи. Они толкались, налезали друг на друга, складываясь в какую-то немыслимую мелодию. Зверскую и жестокую.
Проснулся я от резкого сигнала своей машины. Его невозможно ни с чем спутать. Сам устанавливал. Подскочил к окну. Ворота распахнуты. К бамперу автомобиля прицеплен трос. В ночном полумраке мелькнула тёмная фигура в спортивном костюме, вторая маячила в салоне. Угонщик наклонился, щёлкнул карабином, трос как змея пополз за ворота. Напарник выскочил из машины, и через пару секунд они скрылись в темноте улицы. Прозвучал негромкий шум мотора, стало тихо. Только сердце стучало в груди как бешеное, да тряслись руки.
Я вышел во двор, прикрыл ворота, захлопнул дверцу машины. Вернулся в дом и, не выключая свет, лёг на кровать. Не спалось. Несколько раз невольно вскакивал на каждый подозрительный шорох, хотя было понятно: воры не вернутся.
Утром выглянул в окно и замер от удивления. В салоне кто-то сидел. Я достал из ящика молоток и, стараясь не шуметь, выскользнул на улицу. Подобрался поближе, постучал костяшками пальцев в стекло. Никакой реакции. Труп, что ли, мне подсунули? Распахнул дверцу. На водительском сиденье сидел человек в брезентовом плаще, с накинутым на голову капюшоном и… дрожал.
— Эй! — сказал я.
Незнакомец повернул голову. Это была она — девушка с трассы, девушка с котёнком, девушка, игравшая на скрипке.
— Что ты тут делаешь? — спросил я, лихорадочно пытаясь выстроить в голове хоть какое-то предположение.
— Сплю, — прозвучал ответ.
— Ты вся трясёшься, пойдём в дом.
Она пила чай, я смотрел и ничего не понимал.
— Почему ты так одета? — спросил.
— Больше ничего не нашла.
— Сними. Быстрее согреешься. Дома тепло.
— Нет!
Я ушёл в комнату, включил музыку. Вернулся. Она дремала.
— Ложись-ка ты спать.
— Как это?
— Просто. Вот диван. — Я достал подушку и одеяло. — Ложись.
— Не могу.
— Почему?
— У меня под плащом… ничего нет.
— Тебя ограбили?
Она промолчала. Я принёс кое-что из одежды на выбор, положил на диван. Девушка удивлённо смотрела на меня, в её глазах мелькали недоверие, протест и даже какой-то непонятный страх.
— Спи. Я приду к обеду.
Она кивнула.
— Как зовут?
— Ли… — и она замолчала.
— Лида?
— Алика.
— Хорошее имя, — сказал я.
Она снова кивнула.
2
Когда я вернулся, Алика спала. Одеяло откинуто, короткие пряди тёмных волос разметались по подушке.
Стараясь не шуметь, выложил продукты в холодильник, поставил на газ чайник. Вернулся и стал на неё смотреть. Красивая. Мой любимый тип женщины, с какой-то едва уловимой азиатчинкой. Четкий излом бровей, некрупные черты лица. Футболка была ей велика и, когда девушка повернулась, мелькнула белая маленькая грудь. Я отвернулся. Если она откроет глаза и увидит, как я её рассматриваю…
Чайник засвистел, я кинулся к плите.
— Ты вообще кто? — спросила она, когда мы принялись то ли обедать, то ли завтракать.
— По профессии?
— По жизни.
— Всего понемногу. И ничего конкретного. А ты? — Меня приятно удивило, что она перестала выкать.
— Бандитка.
Я замер с открытым ртом.
— Да-да, не удивляйся.
Мы допили чай молча. Расспрашивать не хотелось, вернее, хотелось, но пусть лучше сама расскажет. Если захочет.
— Это я вскрыла замок на твоей машине. И тут же поняла, чья она. По игрушке, которая висит на зеркале. Никогда не видела таких раньше.
— Друг привёз из Франции.
— Вот и догадалась.
— И что? Это как-то меня выделяет?
— Не это. Я вспомнила тот конкурс. Ты единственный меня защищал. Другие топили.
— Понятно.
— И я специально нажала на сигнал. — Девушка поёжилась, наверное, сама удивляясь такому дерзкому поступку.
— Гера — угонщик? Во дворе был не он.
— Всего их трое. И я.
— Невелика банда.
— Ты их не знаешь. Они на всё способны.
— А ты?
— Я? Я — никто. Меня просто однажды подобрали. И когда мы ночью вернулись в гараж, Гера меня чуть не убил. Орал, что теперь я должна ему десять тысяч баксов.
— За что?
— За твою машину. Он внёс её в свои убытки. — Алика горько усмехнулась.
— И что теперь?
— Не знаю. Гера сказал, что сейчас устроит групповушку. Раньше никому пальцем не позволял дотронуться, а тут озверел. Приказал раздеться. А сам стоял и наслаждался моим ужасом и тем, как его дружки пускают слюни. Пока они пили, я ушла из гаража.
— Незаметно?
— Ханс с Мавром видели. Хотели задержать, но Гера остановил. Крикнул: пусть погуляет, может, кто трахнуть захочет, будем теперь её в аренду сдавать, пока долг не отработает.
— А дальше?
— За гаражами нашла брезентовый плащ и пошла к тебе.
— Почему ко мне?
— А куда? Родственников у меня здесь нет. На такси деньги нужны. Но ты не волнуйся. Я не стану тебя напрягать. Только отвези меня к родителям.
— Где они живут?
— В деревне. Сто шестьдесят километров отсюда. Отвезёшь?
— Хорошо. Но сначала надо купить одежду.
Алика глянула на меня удивлённо, кажется, хотела возразить, но потупилась и промолчала.
— Подбери себе что-нибудь. Не в таком же виде по улицам разгуливать. — Я показал на шкаф и вышел из комнаты.
Когда вернулся, Алика вертелась перед зеркалом. Присматривалась, сокрушённо качала головой. Её тонкие руки торчали из подвёрнутых рукавов пиджака, джинсы смешно топорщились. Я невольно залюбовался.
— Ты просто прелесть. Даже в таком кошмарном наряде.
— Так плохо?
— Мне очень нравится. А на остальных нам плевать. Да?
Она замерла. Посмотрела на меня внимательно, как-то по-новому, уже не так отстранённо.
Алика ходила по рядам и ничего не могла выбрать.
— Чего ты, — удивлялся я, — вот неплохие джинсы, и вот эти. Как раз твой размер.
В конце концов, она сняла с вешалки какую-то страшненькую кофту и джинсы из синтетики.
— С ума сошла, — сказал я. — Это же полное барахло.
— Зато дешёвые.
— Ах, вот в чём дело, — засмеялся я. — Боишься меня разорить? — Взял её за талию и насильно подтолкнул к стеллажу с фирменными одёжками.
— Нравится? — спросил. Она напряглась, но